В процессе работы над дигестами комиссия просмотрела и использовала 2 тыс. сочинений, обработала 3 млн. строчек. В случае возникновения спорных вопросов она обращалась за разъяснениями к Юстиниану, который издавал соответствующие конституции, составившие «50 решений». Дигесты, учитывая масштабность использованного в них материала, были подготовлены исключительно за короткий срок, опубликованы 16 декабря 533 года специальной Конституцией[9] .
Дигесты или Пандекты(в 50 книгах) — монументальное собрание отрывков из сочинений прославленных римских юристов. Это — неисчерпаемый источник самых разнообразных сведений о Поздней Римской и Византийской империи. По словам кодификаторов, «в Дигестах, как в цитадели, было заключено все античное право». По определению исследователей, термин «Дигеста» обозначал сочинение, представляющее собой систематически расположенное изложение права, т.е. систему права[10] .
Центральное место в Дигестах занимают вопросы частного и публичного права. В соответствующих разделах значительное внимание уделяется наследованию, завещанию, регулированию семейных отношений, делам имущественного характера, различным частноправовым сделкам. Здесь рассматриваются также вопросы уголовного права и процесса. Кроме того, Дигесты касаются многих проблем международного права (так называемого права народов — jusgentium), как-то: объявления войны и заключения мира, разделения народов и образования новых государств, статуса послов и порядка отправления посольств, защиты прав чужеземцев, положения лиц, захваченных в плен и возвратившихся из плена, и т.п.
Широкое распространение и законодательное оформление в Византии VI в. получает институт пекулия. Этот институт был очень древним и основывался на принципе: «все, что приобретено моим рабом, принадлежит мне». Юридическое оформление теория пекулия получила в Дигестах. По определению Дигест, пекулий — это все то, что господин не по обязанности, а по своей воле дает рабу для ведения им самостоятельного хозяйства. Пекулий остается собственностью господина, закон ничем не ограничивает право хозяина отнять у раба пекулий.
В состав пекулия входило не только то, что раб получал от своего господина, но и то, что он со временем приобретал благодаря данным ему господином средствам[11] .
Помимо чисто практических правовых вопросов, в Дигестах затрагиваются и общие юридические принципы — определение права и правосудия, закона и обычая и др.
Историческое значение Дигест, как памятника, состоит в том, что, отражая изменения римского права к VI в. и состояние византийской юриспруденции при Юстиниане, он дает возможность выявить эволюцию общественных отношений в IV—VI вв. Научное значение Дигест в том, что они, не столько разрушив (как полагают некоторые буржуазные гиперкритики Дигест), сколько сохранив для последующих поколений классическое римское право, до наших дней являются основной сокровищницей сведений о прославленной римской юриспруденции. Практическое значение Дигест заключалось в том, что они послужили главным источником рецепции римского права, имевшего силу закона в некоторых странах Западной Европы в феодальный и капиталистический период их развития[12] .
Вторая часть Свода — Кодекс Юстиниана[13] представляющий собой обширное собрание конституций римских императоров с 117 по 534 г., также охватывает широкий круг правовых вопросов. Хронологически первым явился первый, или старый, Кодекс. Он был издан 13 февраля 528 г. Перед комиссией в составе 10 членов была поставлена задача свести воедино все действующие императорские конституции, чтобы заменить три прежних кодекса — Григорианский, Гермогенианский и Феодосия. Члены комиссии получили исключительно широкие полномочия. Они имели право опускать вводные части, не затрагивающие существа конституций, систематически распределять законы в соответствующие разделы, устранять противоречия в действующих конституциях путем изъятия более старых, лишь формально действующих, включать лишь один из нескольких повторных законов и т. п. Законы и распоряжения, адресованные определенным лицам, комиссия имела право объявлять имеющими всеобщее обязательное значение.
Значительное место в нем занимает частное право несколько меньшее — административное и уголовное. В отличие от предшествующего времени, очень большое внимание уделяется церковным делам, определяются права церкви, привилегии епископов и клириков, разбираются чисто теологические вопросы. В Кодекс включены суровые постановления против еретиков, язычников, манихеев, самаритян. Чрезвычайно важны постановления Кодекса, касающиеся рабов. Серьезным нововведением по сравнению с римским правом классической эпохи являются постановления, касающиеся колоната. Особо говорится в Кодексе об источниках права и об обязанностях высших чиновников. Уже само многообразие содержания Кодекса Юстиниана делает его первоклассным историческим источником.
16 ноября 534 г. Юстиниан, обращаясь к Константинопольскому сенату, распорядился о публикации измененного издания Кодекса. Согласно § 5 этой конституции, Кодекс получил законную силу 29 декабря 534 г. В комиссии, подготовившей второе издание этого Кодекса, участвовали Трибониан, профессор Бейрутской школы Дорофей и три члена, принадлежавшие к числу адвокатов: Мена, Константин и Иоанн; эти адвокаты принимали участие и в подготовке Дигест. Задачей комиссии было включение в Кодекс новых законов, которые вышли в свет после издания первого Кодекса. Комиссия должна была также распределить их в соответствующие места. Она получила также право изменения текстов, устранения повторений, противоречий, исключения всего устарелого, замененного новыми конституциями. Этот Кодекс характеризуется как «очищенный и обновленный».[14] Одновременно запрещалось в дальнейшем ссылаться на старый Кодекс. Копии нового Кодекса как аутентические было предписано разослать в провинции с таким же запрещением сокращений, как и в отношении Институций и Дигест.
Двенадцать книг Кодекса содержат еще далеко не исчерпанные византинистами сведения о различных сторонах византийского гражданского, процессуального, уголовного и государственно-административного права. В отличие от Дигест Кодекс дает богатейший материал для суждения о степени самостоятельности византийской юридической мысли по отношению к унаследованным ею суждениям классических юристов.
Элементарное руководство по римскому праву — Институции Юстиниана , включенные в Свод, по своей ценности как исторический источник сильно уступают его другим частям. При всех своих достоинствах (сжатость изложения в соединении с большим юридическим диапазоном, сохранение рациональной основы Институций римских юристов с учетом изменений постклассического права и законодательной реформы Юстиниана) Институции занимают в Своде гражданского права подчиненное и весьма скромное место: они дают сравнительно мало для изучения общественных сдвигов в IV—VI вв. Для истории собственно классического римского и византийского права VI в. Институции полезны также значительно меньше, чем Кодекс и Дигесты. Между тем, благодаря указанным, достоинствам именно Институции получили широкое практическое применение как в преподавании права, так и в судебной практике, т.к. сформулированные в них положения имели силу закона. Они стали практическим руководством для юристов со времен Юстиниана и оставались таковым в течение всего средневековья.
Институции занимают особое место в кодификации Юстиниана. По словам самого Юстиниана, они были призваны служить вводным полугодичным курсом для начинающих студентов, дабы подготовить их к дальнейшему, более углубленному изучению римской юриспруденции по текстам Дигест. Само слово institutiones означает по латыни «элементарные изложения», «наставления», то есть, речь идет об учебном пособии или, попросту, учебнике по римскому праву[15] .
Институции состоят из 4 книг, которые в свою очередь делятся на титулы и параграфы. Именно в этом учебнике дано известное определение права: «Юстиция заключается в постоянной и твердой воле воздавать каждому свое. Юриспруденция же есть познание божеских и человеческих дел, понимание справедливого и несправедливого». В первой книге после общей характеристики системы римского права и его источников, даются определения различных статусов лиц, излагаются институты семейного права. Во второй книге рассматриваются категории вещей, права собственности и владения, узуфрукт и сервитуты, а также завещания. Третья книга рассматривает наследование по закону и обязательственное право, в том числе различные виды контрактов и квази-контрактов. В четвертой книге излагаются обязательства из деликтов, система исков, преторских интердиктов, эктраординарный судебный процесс и государственные преступления[16] .
По своему содержанию Институции охватывают те же вопросы, что и Институции Гая. Первая книга Институций открывается введением, дающим общие положения о праве и юстиции, естественном праве и праве народов. Она содержит далее данные о праве лиц — свободных, рабов, о семейном праве, браке, фамилии, опеке, попечительстве. Вторая книга посвящена рассмотрению вопросов о разделении вещей, повинностях, узуфруктах, давности владения, дарениях, отчуждении вещей, завещаниях, легатах, кодициллах и т. д. Третья книга содержит сведения о наследовании без завещания, о наследовании агнатов и когнатов, о приобретениях путем усыновления, об обязательствах и формах их заключения. В четвертой книге излагаются данные об обязательствах, происходящих из преступлений или как бы из преступлений, об исках, о лицах, через которых их можно возбуждать, об обеспечении исков, о возражениях против исков, об интердиктах, обязанностях судьи и т.д.[17]
Надо отметить, что в Институциях запрещалась чрезмерная жестокость по отношению к рабам. Причина, по которой правительство регулировало отношения рабов и господ заключалась в боязни восстаний рабов[18] .
Институции Юстиниана очень интересны, так как позволяют представить себе характер преподавания, который был установлен как обязательный для обучающихся в юридических школах в VI в. Курс продолжался 5 лет, как об этом точно указано в конституции Юстиниана. На первом курсе учащиеся изучали Институции и Дигесты. На втором — либо раздел Дигест о судах (книги 5—11) или о вещах (книги 12—19), а также иногда книги 23, 26, 28, 30. На третьем — оставшиеся неизученными части о судах и вещах; кроме того, книги 20—22 Дигест. На первом—третьем курсах было обязательным посещение школы. На четвертом и пятом (присоединялись и самостоятельные занятия студентов. На четвертом году обучения студенты работали над 4-й и 5-й частями Дигест (книги 24, 25, 29, 31—36). На последнем курсе изучался Кодекс Юстиниана.
Основная задача реформы заключалась в том, чтобы в крут изучаемых дисциплин вошли прежде всего источники современного законодательства или пересмотренные и подправленные юристами VI в. тексты классических юристов. При изучении Институций бросается в глаза стремление подчеркнуть всюду при изложении курса то новое, что было внесено законодательством Юстиниана.
Наибольшую ценность для изучения социально-экономической и политической жизни, а также классовой и идеологической борьбы в Византии VI в. представляют законодательные предписания самого Юстиниана, не вошедшие в Кодекс, — Новеллы [19] . По сравнению с Дигестами, Кодексом и Институциями они имеют для историка притягательную силу непосредственного источника VI в. Новеллы, в отличие от трех предшествовавших частей — Институций, Дигест и Кодекса, — не были изданы в виде свода. Хотя Юстиниан и имел намерение после издания второго Кодекса объединить и последующие конституции (т.е. новеллы) в единый сборник, однако это осуществлено не было. Собрания новелл, дошедшие до нашего времени, рассматриваются романистами как частные сводки. Наиболее полной из них является собрание 168 новелл, которое издано в третьем томе Корпуса Юстиниана. В состав этих новелл вошли, помимо Новелл Юстиниана, 13 эдиктов и некоторые новеллы преемников Юстиниана — Юстина II и Тиберия II. Новеллы, изданные на латинском языке, в собрание не вошли.
Многословный характер изложения, принятый составителями новелл, сильно отличается от стиля предшествующих конституций. Если же подходить к новеллам с точки зрения изучения правового развития современной им эпохи, то самая их многословность иногда оказывает неоценимую помощь при недостатке других сведений. Как правило, новеллы открываются подробными введениями, в которых законодатель дает характеристику положения дел в империи и в отдельных ее провинциях, побудивших его внести соответствующие изменения в законодательство. Из этих введений можно извлечь немало ценных сведений об отрицательных сторонах византийского правосудия, злоупотреблениях, взяточничестве, несправедливостях всякого рода, идущих вразрез с «высокими принципами правосудия и справедливости», которые являлись, по уверениям тех же законодателей, основой византийской юстиции. Многократные повторения и подтверждения одних и тех же постановлений свидетельствуют также о тщетности борьбы со злоупотреблениями и неполадками, причины которых были заложены в основах самой системы суда и юстиции.
По своему содержанию новеллы охватывают все важнейшие области гражданского права, не говоря уже о государственном и административном. Мы находим в них сведения о формах документов, допускаемых по закону, о церковной администрации, о церковных и монастырских имуществах, о церковном праве. Новеллы касаются прав и обязанностей магистратов, армии. В них содержатся данные о налоговом обложении, о спортулах, об уголовном праве и уголовном процессе. Что касается гражданского права, то новеллы дают возможность проследить дальнейшее развитие таких важнейших институтов, как рабство, колонат, семейные отношения, брачное имущественное право и т. д. Широко представлено в новеллах развитие вещного права, права собственности, права на чужие вещи, в том числе гипотеки, эмфитевзиса. Обязательственное право рассмотрено в новеллах под углом зрения таких вопросов, как источники обязательств, формы и виды контрактов, стипуляций, эксцепций, формы погашения обязательств, переноса их. Особое внимание в новеллах уделено наследственному праву, наследованию по завещанию и по закону, легатам, фидеикомиссам, дарениям на случай смерти, выморочным имуществом. Значительное место занимают вопросы процессуального права, формы либеллярного процесса, особые формы процесса, епископский суд и т.д.[20]
В своих Новеллах Юстиниан санкционировал законом те реальные изменения в праве, которые родились из судебной практики. В Новеллах законодатель уже не оглядывается назад, в глубокую, хотя и почитаемую древность Рима; они более, чем весь Свод гражданского права, устремлены вперед, в средневековье. Юридическая мысль здесь меньше скована канонами классического римского права, а исходит в первую очередь из потребностей времени. Большинство Новелл Юстиниана вводят новые юридические нормы в области публичного и церковного, в несколько меньшей степени — частного права.
Интересны нововведения в положении рабов, колонов, вольноотпущеников, куриалов. Большое место в Новеллах отводится церковным делам и охране интересов господствующей церкви. Многие Новеллы касаются реформы государственного управления (устройство той или иной провинции, округа). Особые Новеллы устанавливают гражданское и военное управление во вновь завоеванных областях, в частности в Северной Африке и Италии.
Надо отметить, что законы Кодекса Феодосия и Юстиниана написаны по латыни в соответствии с достаточно едиными нормами права и принципами составления законодательных актов. Все это обеспечивает высокую степень единства основной юридической терминологии, сопоставимости, а следовательно, и более обоснованного изучения эволюции социальных отношений, динамики структуры общества, политики государства. Все исследователи отмечают, что ранневизантийское законодательство — это бесценный материал для дальнейшего и более углубленного изучения ранневизантийского общества.
Глава II . Источники права VII – IX вв.
От периода византийской истории с конца VII до середины IX в. осталось мало источников. Почти полностью отсутствуют акты и подлинные документы. Однако было бы неверным и преувеличенным считать, что ученых юристов в VII в. вообще не было. Дошедшие до нашего времени императорские конституции VII в. и позднейшая судебная реформа, проведенная в первой четверти VIII в. комиссией, призванной императорской властью, доказывают это. Конечно, в сравнении с предшествующим периодом, оставившим «Свод гражданского права», следующие два столетия чрезвычайно бедны законодательными памятниками.
Этими немногочисленными источниками исчерпывается история византийского законодательства VII в. Действующим законодательством оставалось законодательство Юстиниана с теми немногими поправками, которые были внесены его преемниками.
Следующим шагом вперед в развитии византийского права была Эклога. Изданная в 726 г., претендующая на роль общеимперского законодательного свода, затрагивает лишь некоторые вопросы права; к тому же недостаточно ясен вопрос, в каких случаях она воспроизводит старые нормы, в каких — отражает изменения, совершившиеся после издания Юстинианова свода.
Этот свод законов явился памятником законодательной деятельности византийских императоров Льва III (25 марта 717 г.—18 июня 740 г.) и Константина V (соправитель с 31 марта 720 г.; император с 19 июня 740 г.—23 сентября 775 г.). Дата Эклоги была точно установлена Д. Гинисом на основании изучения рукописи монастыря Никанора из Заворды (Сой. 121) и В. Грюмелем. Свод был издан 31 марта 726 г.[21]
Эклога открывает собой целую группу кратких законодательных сводов, изданных византийскими императорами в VIII и IX вв. Хотя Эклога не отменила действия законодательства Юстиниана и по сути дела лишь в некоторых направлениях развила и изменила его отдельные нормы, тем не менее она ставила себе реформаторские задачи. Сущность задуманных ее составителями реформ изложена в открывающем книгу предисловии.
При составлении этого непривычно краткого свода авторы его, очевидно, взяли за образец некоторые предшествующие эпитомы, составленные юристами для нужд судебной практики. Хотя прямых заимствований из трудов юристов VI—VII вв. в Эклоге установить не удалось, но параллели между этим памятником VIII в. и подобными предшествующими трудами наблюдаются в ряде случаев. Поэтому есть основания считать, что линия развития права как в VII, так и в VIII в. шла в первую очередь в направлении освоения огромного наследства, которое представляло законодательство VI в., и приспособления его путем издания нового официального законодательного сборника для нужд судебной практики.
Из той характеристики, которую сами законодатели дают своему своду, вытекает, что это была, во-первых, «выборка», экстрагированная из огромного по своим масштабам законодательства Юстиниана, на замену которого составители отнюдь не претендовали. В этом отношении составители имели возможность использовать частные сборники юристов VI—VII вв., ставившие в первую очередь задачи практического характера. Однако в отличие от этих предшествующих трудов, где даже при новой компоновке материала (например, у Афанасия из Эмесы) не вносилось ничего
29-04-2015, 04:53