Немца я бы слушать не стал. Но вот то, что француз — любезнейший, обаятельнейший, с отлично поставленной дикцией, с голосом гибким и певучим (как, например, тонко звучали в нем веселый смех, и косая усмешечка, и печальное светлое раздумье, и скорбное, чуть презрительное всепонимание), — так вот что этот самый французский оратор, еще, чего доброго, член академии или писатель-эссеист, не говорит, прямо-таки заливается, закатывая глаза, о Ницше, что все это, повторяю опять и опять, происходит летом 1937 года — вот это было по-настоящему любопытно, значительно и даже страшновато. Но сколько я ни слушал, ничего особенного поймать не мог. Шла обыкновенная болтовня, и до гитлеровских вывертов, выводов и обобщений было еще очень и очень далеко. И вдруг я уловил что-то очень мне знакомое — речь шла о мече и огне. Правда, все это — огонь и меч — было еще и не посылка и не выводы, а попросту художественный строй речи — эпитеты и сравнения. Но я уже понимал, что к чему. “Дюрер, — сказал француз, — в одной из своих гравюр изобразил Бога-Слово на троне. Из уст его исходит огненный меч — вот таким мечом и было слово Ницше. Он шел по этому миру скверны и немощи, как меч и пламя. Он был великим дезинфектором, ибо ненавидел все уродливое, страдающее, болезненное и злое, ибо знал — уродство и есть зло. В этом и заключалась его любовь к людям”.
И тут сладкозвучный голос в приемничке вдруг поднялся до высшего предела и зарыдал.
«“Так послушайте же молитву Ницше, — крикнул француз. — Послушайте, и вы поймете, до какой истеричной любви к людям может дойти человеческое сердце, посвятившее себя исканию истины. Что может быть для философа дороже разума, а вот о чем молит Ницше: “Пошлите мне, небеса, безумие! Пошлите мне бред и судороги! Внезапный свет и внезапную тьму! Такой холод и такой жар, которые не испытал никто! Пытайте меня страхом и призраками. Пусть я ползаю на брюхе, как скотина, но дайте мне поверить в свои силы! Но докажите мне, что вы приблизили меня к себе! Но нет, при чем тут вы? Одно безумье может доказать мне это!...” Слышите ли? — взвизгнул приемник. — Слышите ли вы, люди, эту мольбу? Из-за вас мудрец отказывается от своего разума. Вы слышите, как бьется его живое обнаженное сердце. Еще секунда и оно разлетится на части..?»
Снова наступило молчание, и потом голос сказал печально и обыденно: “И Бог услышал его просьбу — он сошел с ума”.
Ю. Домбровский. Хранитель древностей.
Задание 1. Определите стилистически окрашенную лексику (переносные значения слов, стилистически окрашенные словообразовательные средства).
Снова мы блуждали по эфиру , слушали голоса городов и станций... На земле стояла ночь, и утро, и полдень, и все это было одновременно. И вдруг отлично отработанный, мягкий мужской голос, долетевший , наверно, из какого-нибудь концертного зала Парижа или Тулузы, произнес: “Там, внизу, у людей, — говорит Заратустра, — все слова напрасны...” Шла французская лекция о Ницше. А когда француз, прямо-таки захлебываясь от восторга , говорит в 1937 году о Ницше — это, конечно, что-то прямо относящееся к войне.
Немца я бы слушать не стал. Но вот то, что француз — любезнейший, обаятельнейший, с отлично поставленной дикцией, с голосом гибким и певучим (как, например, тонко звучали в нем веселый смех, и косая усмешечка , и печальное светлое раздумье, и скорбное , чуть презрительное всепонимание ), — так вот что этот самый французский оратор, еще, чего доброго, член академии или писатель-эссеист, не говорит, прямо-таки заливается , закатывая глаза, о Ницше, что все это, повторяю опять и опять, происходит летом 1937 года — вот это было по-настоящему любопытно, значительно и даже страшновато. Но сколько я ни слушал, ничего особенного поймать не мог. Шла обыкновенная болтовня , и до гитлеровских вывертов , выводов и обобщений было еще очень и очень далеко. И вдруг я уловил что-то очень мне знакомое — речь шла о мече и огне. Правда, все это — огонь и меч — было еще и не посылка и не выводы, а попросту художественный строй речи — эпитеты и сравнения. Но я уже понимал, что к чему. “Дюрер, — сказал француз, — в одной из своих гравюр изобразил Бога-Слово на троне. Из уст его исходит огненный меч — вот таким мечом и было слово Ницше. Он шел по этому миру скверны и немощи , как меч и пламя. Он был великим дезинфектором , ибо ненавидел все уродливое, страдающее, болезненное и злое, ибо знал — уродство и есть зло. В этом и заключалась его любовь к людям”.
И тут сладкозвучный голос в приемничке вдруг поднялся до высшего предела и зарыдал .
«“Так послушайте же молитву Ницше, — крикнул француз. — Послушайте, и вы поймете, до какой истеричной любви к людям может дойти человеческое сердце, посвятившее себя исканию истины . Что может быть для философа дороже разума , а вот о чем молит Ницше: “Пошлите мне, небеса , безумие ! Пошлите мне бред и судороги! Внезапный свет и внезапную тьму! Такой холод и такой жар, которые не испытал никто! Пытайте меня страхом и призраками. Пусть я ползаю на брюхе , как скотина , но дайте мне поверить в свои силы! Но докажите мне, что вы приблизили меня к себе! Но нет, при чем тут вы? Одно безумье может доказать мне это!...” Слышите ли? — взвизгнул приемник. — Слышите ли вы, люди, эту мольбу ? Из-за вас мудрец отказывается от своего разума . Вы слышите, как бьется его живое обнаженное сердце. Еще секунда и оно разлетится на части..?»
Снова наступило молчание, и потом голос сказал печально и обыденно : “И Бог услышал его просьбу — он сошел с ума”.
Задание 2. Найдите синонимические и антонимические лексические единицы в тексте, дайте их стилистическую характеристику.
Синонимы
Говорить – заливаться (перен.), молить (возвыш.) – просить, поймать, уловить (перен.) – услышать, небеса (возвыш.) – Бог, скорбный (возвыш.) – печальный.
Антонимы
Безумье (устар., возвыш.) – разум (книжн.), свет – тьма, холод – жар.
Прочитайте текст 14
Преторию, временную резиденцию Понтия Пилата, опоясывали толстые стены, внутри же крепость была оборудована с роскошью, подобной царскому дворцу. Здесь останавливался прокуратор, когда необходимость вынуждала его покидать Кесарию.
Утром в пятницу Пилату доложили, что Мятежник, который с его согласия был арестован накануне вечером, доставлен под вооруженной охраной. Пилат вернулся в преторию, чтобы допросить Арестованного. Результат допроса оказался неожиданным.
Став на возвышении, Пилат сказал:
— Я не нахожу вины в этом Человеке.
Как многие его соотечественники, Пилат был скептиком. Он решил, что имеет дело с Проповедником, который едва ли опасен для режима. К тому же прокуратор вовсе не хотел вмешиваться в религиозные распри и тем более идти на поводу у иерусалимских интриганов. Довольно он делал уступок этим варварам! Его часто упрекали в незаконных расправах. Так вот, теперь он будет безупречен и заодно покажет, кто подлинный хозяин в Иерусалиме.
Однако архиереи не собирались брать назад свои требования. Снова посыпались обвинения, приводились новые улики. Пилат пришел к выводу, что духовенство просто из зависти мстит популярному Проповеднику, согласно же римскому закону, осудить Его на смерть нет оснований. Архиереи поняли, что их план близок к крушению. Они стали шумно протестовать. Пилат же, надеясь найти поддержку в толпе, сказал, что освободит Иисуса хотя бы ради праздника.
Едва на помосте появился Иисус, жестоко избитый, израненный, в кровавом плаще, как над площадью пронесся крик: “На крест! Распни Его!”.
Уже колеблясь, Пилат сделал слабую попытку еще раз повлиять на чувства толпы:
— Вот Царь ваш!
— Долой, долой! Распни его! — завывала чернь. — Нет у нас царя, кроме Цезаря!
Такое верноподданническое заявление не оставило Пилату выбора. В конце концов что для него судьба какого-то еврейского Пророка, когда на карту поставлено его, Пилата, благополучие? Желая показать, что он действует не по Закону, а в угоду просьбам, прокуратор велел принести воды и, как требовал восточный обычай, демонстративно умыл руки. Но люди у помоста по-прежнему бушевали, нисколько не смущаясь жестом судьи. “Кровь Его на нас и на детях наших!” — кричали они, давая понять, что все совершается по их настоянию.
По Александру Меню. Сын человеческий.
Задание 1. Найдите книжную стилистически окрашенную лексику.
Преторию , временную резиденцию Понтия Пилата, опоясывали толстые стены, внутри же крепость была оборудована с роскошью, подобной царскому дворцу. Здесь останавливался прокуратор, когда необходимость вынуждала его покидать Кесарию.
Утром в пятницу Пилату доложили , что Мятежник, который с его согласия был арестован накануне вечером, доставлен под вооруженной охраной. Пилат вернулся в преторию , чтобы допросить Арестованного. Результат допроса оказался неожиданным.
Став на возвышении, Пилат сказал:
— Я не нахожу вины в этом Человеке.
Как многие его соотечественники , Пилат был скептиком . Он решил, что имеет дело с Проповедником, который едва ли опасен для режима . К тому же прокуратор вовсе не хотел вмешиваться в религиозные распри и тем более идти на поводу у иерусалимских интриганов . Довольно он делал уступок этим варварам ! Его часто упрекали в незаконных расправах . Так вот, теперь он будет безупречен и заодно покажет, кто подлинный хозяин в Иерусалиме.
Однако архиереи не собирались брать назад свои требования. Снова посыпались обвинения, приводились новые улики . Пилат пришел к выводу, что духовенство просто из зависти мстит популярному Проповеднику, согласно же римскому закону, осудить Его на смерть нет оснований. Архиереи поняли, что их план близок к крушению . Они стали шумно протестовать . Пилат же, надеясь найти поддержку в толпе, сказал, что освободит Иисуса хотя бы ради праздника.
Едва на помосте появился Иисус, жестоко избитый, израненный , в кровавом плаще, как над площадью пронесся крик: “На крест! Распни Его!”.
Уже колеблясь, Пилат сделал слабую попытку еще раз повлиять на чувства толпы:
— Вот Царь ваш!
— Долой, долой! Распни его! — завывала чернь . — Нет у нас царя, кроме Цезаря!
Такое верноподданническое заявление не оставило Пилату выбора. В конце концов что для него судьба какого-то еврейского Пророка , когда на карту поставлено его, Пилата, благополучие? Желая показать, что он действует не по Закону, а в угоду просьбам, прокуратор велел принести воды и, как требовал восточный обычай, демонстративно умыл руки. Но люди у помоста по-прежнему бушевали, нисколько не смущаясь жестом судьи. “Кровь Его на нас и на детях наших!” — кричали они, давая понять, что все совершается по их настоянию .
Задание 2. Перечитайте соответствующую главу из романа М. Булгакова “Мастер и Маргарита” и сравните стилистические лексические средства.
Процент книжной лексики в обоих текстах приблизительно одинаков, однако в целом текст А.Меня производит впечатление более официального: в нем употребляется больше слов относящихся к официально-деловому и публицистическому стилю, в то время как текст М.Булгакова тяготеет к стилю художественному, помимо функционально-стилистических средств в нем используются разнообразные фигуры речи, эпитеты, метафоры. Булгаков передает скорее эмоциональный настрой, а Мень стремится донести информацию (косвенным доказательством служит сравнение объема двух этих текстов при одинаковом уровне информативности).
Прочитайте текст 15
Первый день показался длинным, потому, наверное, что начался в четыре утра. Он тянулся и никак не мог закончиться. И в этом дне запомнился только дождь, что большая редкость для Италии в июне месяце.
Советские туристы не могли сделать шагу, чтобы не остолбенеть и не замереть, как будто они наступили на оголенный провод и через них пошел ток. Романова застыла перед шубой. От одного конца витрины до другого, как цыганская юбка, простирался мех норки. Существовала, наверное, особая обработка, после которой мех становился как шелк. Советский мех — как фанера. Может быть, фанера практичнее и нашей шубы хватает на дольше. Но, как говорится, “тюрьма крепка, да черт ей рад”.
Лаша замер перед лампой. Она представляла собой большой хрустальный шар, в нем переплетались разноцветные светящиеся нити, и он медленно крутился, как земля, а нити играли зеленым, синим, малиновым.
Лаша понял, что мечта его перешла на новый виток. Теперь он хочет вот такую лампу, вот такую кровать и вот такую женщину. Как на фоторекламе. И вот такую страну. Боже, как это далеко от его деревни под Сухуми. Как жаль отца, который умер и ничего этого не видел. Что видел отец? Деревню. Фронт. Госпиталь. Деревню. Круг замкнулся.
А Лаша прорвал этот круг, вырвался из него — как далеко. До самой Италии. До этой витрины. Лампа кружилась. Обещала.
...Жену Большого Плохого художника отнесло к витрине с драгоценностями. Там на бархате сиял бант из белого золота, усыпанный бриллиантами. Надеть маленькое черное платьице и приколоть такой вот бантик. И больше ничего не надо...
Подошел художник-плакатист Юкин.
— Тебе нравится? — спросила Жена, указывая на бант.
— Кич, — ответил Юкин.
Жена не знала, что такое кич, и решила, что это одобрение типа “блеск”.
— Купи, — пошутила Жена.
— Я бы купил, — серьезно отозвался Юкин. — Для тебя.
Жена посмотрела на Юкина. Он был в джинсах, с втянутым животом и всем, чем надо. Но не Великий. И даже не маленький. Оформлял плакаты типа “Курить — здоровью вредить”. А его другом считался и был таковым художник Михайлов. Восходящая звезда.
Пушкин говорил: “Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей”. Художник Михайлов был дельным человеком, но не думал о красе ногтей, о чистоте волос и о прочих мелочах, сопутствующих человеку. Он был как алмаз, требующий шлифовки. В данный момент на итальянской земле он пребывал в запыленном состоянии, когда алмаз не отличишь от стекляшки.
В. Токарева. Сентиментальное путешествие.
Задание 1. Найдите стилистически окрашенную лексику в тексте, определите ее стилевую разновидность.
Первый день показался длинным, потому, наверное, что начался в четыре утра. Он тянулся и никак не мог закончиться. И в этом дне запомнился только дождь, что большая редкость для Италии в июне месяце.
Советские туристы не могли сделать шагу, чтобы не остолбенеть (худ.) и не замереть, как будто они наступили на оголенный провод и через них пошел ток (научн.). Романова застыла перед шубой. От одного конца витрины до другого, как цыганская юбка, простирался (публ.) мех норки. Существовала, наверное, особая обработка, после которой мех становился как шелк. Советский мех — как фанера. Может быть, фанера практичнее и нашей шубы хватает на дольше (разг.). Но, как говорится, “тюрьма крепка, да черт ей рад”.
Лаша замер перед лампой. Она представляла собой (научн.) большой хрустальный шар, в нем переплетались разноцветные светящиеся нити, и он медленно крутился, как земля, а нити играли зеленым, синим, малиновым.
Лаша понял, что мечта его перешла на новый виток (публ.). Теперь он хочет вот такую лампу, вот такую кровать и вот такую женщину. Как на фоторекламе. И вот такую страну. Боже, как это далеко от его деревни под Сухуми. Как жаль отца, который умер и ничего этого не видел. Что видел отец? Деревню. Фронт. Госпиталь. Деревню. Круг замкнулся.
А Лаша прорвал (публ.) этот круг, вырвался из него — как далеко. До самой Италии. До этой витрины. Лампа кружилась. Обещала.
...Жену Большого Плохого художника отнесло к витрине с драгоценностями. Там на бархате сиял бант из белого золота, усыпанный (худ.) бриллиантами. Надеть маленькое черное платьице (разг.) и приколоть такой вот бантик (разг.). И больше ничего не надо...
Подошел художник-плакатист Юкин.
— Тебе нравится? — спросила Жена, указывая на бант.
— Кич (публ.), — ответил Юкин.
Жена не знала, что такое кич , и решила, что это одобрение (публ.) типа “блеск”.
— Купи, — пошутила Жена.
— Я бы купил, — серьезно отозвался Юкин. — Для тебя.
Жена посмотрела на Юкина. Он был в джинсах, с втянутым животом и всем, чем надо. Но не Великий. И даже не маленький. Оформлял плакаты типа “Курить — здоровью вредить”. А его другом считался и был таковым художник Михайлов. Восходящая звезда (публ.).
Пушкин говорил: “Быть можно дельным человеком и думать о красе (худ.) ногтей”. Художник Михайлов был дельным человеком, но не думал о красе ногтей, о чистоте волос и о прочих мелочах, сопутствующих (публ.) человеку. Он был как алмаз, требующий шлифовки (научн.). В данный момент на итальянской земле он пребывал в запыленном состоянии, когда алмаз не отличишь от стекляшки (разг.).
Задание 2. Определите, к какому стилю речи относится лексика текста по преимуществу.
Лексика текста относится преимущественно к публицистическому стилю.
Прочитайте текст 16
Норма языка — центральное понятие культуры речи, которая изучает “объективные языковые
29-04-2015, 05:03