И так давно постыли люди,
Уныло ждущие Христа…
Лишь дьявола они находят…
Их лишь в отчаянье приводят
Извечно лгущие уста.
(«Мой бедный, и далекий друг!»
29 декабря 1912)
И тихая тоска сожмет так нежно горло:
Ни охнуть, ни вздохнуть,
Как будто ночь на все проклятие простерла,
Сам дьявол сел на грудь!
(«Весь день – как день: трудов
исполнен малых…» 1914)
Я гляжу на тебя. Каждый демон во мне
Притаился, глядит.
Каждый демон в тебе сторожит,
Притаился в грозовой тишине…
(«Я гляжу на тебя. Каждый
демон во мне…» 22 марта 1914)
БОГ
Слово «Бог» имеет несколько значений, отраженных в словаре.
1. В религии: верховное всемогущее существо, управляющее миром.
2. В христианстве триединое существо, творец и всеобщее мировое начало – Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух.
3. Предмет поклонения, обожествления (устар., книж.). (7. 52-53)
В лирике Блока словом «Бог» могут обозначаться такие понятия:
1. Бог выступает в стихотворениях Блока как высшая сила, имеющая власть над всеми природными стихиями:
Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала, -
Я верю: то бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!
(«Поэты» 24 июля 1908)
Синеокая, бог тебя создал такой.
Гений первой любви надо мной
(«Синеокая, бог тебя создал
такой…» 19 марта 1914)
2. Бог – воплощение веры человека.
Знала ли что? Или в бога ты верила?
Что там услышишь из песен твоих?
Чудь начудила, да Меря намерила
Гатей, дорог да столбов верстовых…
(«Русь моя, жизнь моя, вместе ль
нам маяться?» 19 июля 1910)
§3. Слова, обозначающие предметы культа и обряды.
КРЕСТ
Слово "крест" в поэзии Блока упоминается не столь часто, но каждый случай его употребления либо связан с философско-религиозным контекстом, либо слово окружено высокой лексикой. Объясняется это тем значением, которое крест имеет в христианской религии, его символическими смыслами.
В словаре С.И.Ожегова за словом "крест" закреплены следующие значения:
1. Фигура из двух пересекающихся под углом линий.
2. Предмет в виде стержня с перекладиной под прямым углом как символ христианского культа.
3. У христиан: молитвенный жест рукой , изображающий такую фигуру.
4. Орден в форме такой фигуры.
5. Страдания, испытания (перен.). (7. 305)
Из перечисленных значений поэт использует только 2,3 и 5, создавая на их основе новый комплекс оттенков смысла.
1) Крест, как знак священного места, связанный с понятием храма. Так, в стихотворении "Новая Америка" (12 декабря 1912г.) троекратное повторение слова создает образ России — страны, посвященной богу, находящейся под защитой высших сил, покрытой храмами:
Глас молитвенный, звон колокольный,
За крестами — кресты да кресты.
2) Крест как сакральный жест, крестное знамение:
Сын осеняется крестом,
Сын покидает отчий дом.
("Сын и мать")
Три раза преклониться долу,
Семь – осенить себя кретом,
Тайком к заплеванному полу
Горячим прикоснуться лбом.
(«Грешить бесстыдно, непробудно»)
3) Крест — символ страдания, сопричастности мученичеству Христа. Значение связано с библейским сюжетом распятия, и на него указывает словоформа предложного падежа с предлогом— "на кресте" в сочетании с глаголами "закачаться", "распять", "изнемогать".
Помимо чисто религиозной идеи крест-распятие означает мученичество ради всего, что дорого лирическому герою, в том числе ради России:
Пред ликом родины суровой
Я закачаюсь на кресте.
("Когда в листве сырой иржавой…",
3 октября 1907г.)
Вместе с тем "крест"-страдание может связываться не только с религиозным мученичеством, с мотивом "сораспятия", но и с любовным чувством — "страстной муки крест".
4) Крест как знак конца, проявление божественной воли (основано на устойчивом сочетании "ставить крест на чем-либо") связан с апокалиптическими мотивами стихотворения "Последний день" (3 февраля 1904г.):
Высоко— над домами— в тумане снежной бури
На месте полуденных туч и полуночных звезд
Розовым зигзагом в разверстой лазури
Тонкая рука распластала тонкий крест.
Это видение, возникающее в финале, утверждает неотвратимость кары, обозначенной небесным крестом.
5) Особый случай составляет упоминание креста в связи с какой-либо природной стихией (вьюга, огонь) или деревом. Его можно оценить как обозначение могущественной сущности, связанной с высшими (не только божественными) силами. Например, в стихотворении "И опять снега":
Вьюга строит белый крест,
Рассыпает снежный крест,
Одинокий смерч...
И вздымает вьюга смерч,
Строит белый, снежный крест,
Заметает твердь...
Построенный стихией крест и иллюзорен, и реален, поэтому принадлежность самой вьюги силам божественным или демоническим остается под вопросом. Дважды в единый образ связываются крест и дерево:
И ель крестом, крестом багряным
Кладет на даль воздушный крест.
("Дым от костра струею сизой..", август 1909г.)
То не ели, не тонкие ели
На закате подъемлют кресты.
(«Посещение», август 1909г.)
Крест сливается с мировым древом и выступает символом мироздания, а появление на фоне неба символизирует благословение сродни крестному знамению.
В целом, эту группу словоупотреблений лексемы «Крест» можно расценивать как проявление блоковского пантеизма, выразившегося в соединении слов-символов из разных сфер религиозно-мифологического, окказиональная сочетаемость слова влечет обогащение оттенками значений и возникновение качественно новых образов. Отметим также, что все описанные случаи встречаются в сборниках стихов "Фаина" и "Родина", отмеченных пантеистическими мотивами.
ХРАМ
В словаре зафиксировано следующее определение слова «храм». «Под именем храм в православной церкви разумеется особое здание, посвященное Богу и предназначенное для общественного служения». (11. 3, 167 - 169)
Понятие храма для Блока более многогранно, нежели его общеязыковое значение — "здание для богослужения, церковь". В христианской религии слово «храм» осмысливается также как "место пребывания божества", "вера". Несомненно, поэт учитывал все эти значения, но на коннотации, вкладываемые им самим, в немалой степени влияет основная мифологема его творчества — София, Душа Мира, в равной мере являющаяся божественным началом и воплощенная в реальной земной женщине. Такая двойственность образа в его нераздельности затрудняет точное определение слова "храм"; чаще можно говорить лишь о преобладании того или иного оттенка, который устанавливается из достаточно широкого контекста.
1) Место богослужения, конкретное здание. Таков "русский бесприютный храм", глядящий в незнакомую страну ("В дюнах", июнь-июль 1907г.); "божий храм", куда приходят замаливать грехи ("Грешить бесстыдно, непробудно...", 26 августа 1914 г.).
Синонимами слова "храм" в этом значении выступают слова "церковь"— "здание для богослужения" и "собор"— "главная или большая церковь в городе, в монастыре". Оба слова называют вполне определенное место собрания верующих:
Сиенский собор, "высокие соборы". Помимо размера отличает их авторское восприятие — собор вызывает более сильное чувство благоговения перед богом.
2) Священное место вообще, всякое место, наделенное особыми качествами (не обязательно здание или место богослужения). Так, в стихотворении («Мне страшно с тобой встречаться..».5 ноября 1902г.) храм — некий участок пространства, некогда освященный присутствием Софии:
А хмурое небо низко—
Покрыло и самый храм.
Я знаю: Ты здесь. Ты близко.
Тебя здесь нет. Ты — там.
Подобным образом и в стихотворении "Сны раздумий небывалых..." место покинуто божеством, но не утратило святости:
Все лучи моей свободы
Заалели там.
Здесь снега и непогоды
Окружили храм.
В этом значении "храм" выступает контекстуальным антонимом слова "ресторан" (окказиональное значение — "вместилище греха"):
Здесь ресторан, как храмы, светел,
И храм открыт, как ресторан.
("Ты смотришь» в очи ясным зорям... "
декабрь 1906г.)
3) Место настоящего пребывания Софии, где лирический герой соприкасается с божеством. Наиболее известный случай такого словоупотребления в стихотворении "Вхожу я в темные храмы»»" (25 октября 1902г.):
Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцаньи красных лампад .
Для поэта каждое посещение этого храма воспринимается осуществлением мистического брака:
Со мной весна в твой храм вступила,
Она со мной обручена.
("О жизни, догоревшей в хоре...", ноябрь 1906г.)
Таким образом, все контекстуальные значения слова "храм" построены вокруг одного семантического центра: священное место, но в каждом конкретном случае использования слова выбор одного из значении или всего их комплекса определяется исключительно авторской волей.
АД И РАЙ
Слова "ад" и "рай" представляют собой бинарную оппозицию, поэтому и рассматривать их значения следует вместе.
Ад имеет два словарно закрепленных значения:
1.В религиозно-мистических представлениях: место, где души грешников после смерти предаются вечным мукам.
2. (перен.) О тяжелых, невыносимых условиях, состоянии; о хаосе и ужасе, царящих где-нибудь. (7. 18)
Рай — "В религиозно-мистических представлениях: место, где души умерших праведников ведут блаженное существование". (7. 655)
Рай связан с высшими небесными силами, Софией; ад— с враждебными человеку стихиями. Блок упоминает рай чаще; с эпитетами "светлый", "неподвижно-блаженный", "неслыханный", "недоступный безумным рабам". Сделаны указания и на связь его с Софией:
Это — легкий образ рая ,
Это — милая твоя.
("Последнее напутствие")
Тем не менее, образ рая представляется смутным, абстрактным, загадочным. В отличие от него ад оказывается знакомым, близким:
Был в чаду, не чая чада,
Утешался мукой ада .
(«Все свершилось по писаньям»)
Даже то, что, казалось бы, должно даровать блаженство, в сознании поэта становится инфернальным:
Для иных ты — и Муза, и чудо,
Для меня ты — мученье и ад ,
(«К музе»)
Целостная картина ада создастся в стихотворении "Песнь ада" и в цикле "Пляски смерти".
Столкновение слов "ад" и "рай" в непосредственной близости в тексте создает ситуацию выбора, распутья, служит предостережением:
Но ты, художник, твердо веруй
В начала я концы. Ты знай,
Где стерегут нас ад и рай ;
(«Возмездие»)
Антитезу здесь дополняет вторая антонимическая пара начало-конец, также определяющая ступени мироздания: крайние точки времени и пространства.
Иная цель достигается в стихотворениях "О, нет! Я не хочу, чтоб пали мы с тобой...":
Но ты меня зовешь! Твой ядовитый взгляд
Иной пророчит рай ! — Я уступаю, зная,
Что твой змеиный рай — бездонной скуки ад .
Под именем рая кроется – инфернальная сущность, и это стирает строгие границы, снимает формальное противопоставление.
Причина такой метаморфозы — в том, что возлюбленная из небесного создания превратилась в змею-искусительницу, изменила своей божественной сущности. Лирический герой чувствует перемену, сознает иллюзорность своего счастья, но Она все еще сохраняет свою власть над ним. Таким образом, в этом стихотворении антонимическая пара "ад-рай" передает раздвоенность мира поэта, трагический разрыв реального и кажущегося.
Впрочем, мотив разрыва, раздвоенности возникает и при одиночных употреблениях слов «ад» - «рай» — значения их связаны настолько тесно, что внутренняя антитеза возникает и без формального ее выражения.
Обрядовая лексика включает в себя слова, не имеющие принципиального значения в религиозной философии и мифологии, но определяющие культовую сторону религии. К ним отнесем следующие разряды слов:
1) названия обрядов и церковных служб: крещение, причастие, покаяние, панихида и др.;
2) названия церковной утвари, принадлежностей культа: алтарь, Псалтырь, ладан, риза др.;
3) названия церковных помещений: церковь, собор, храм, келья и др.;
4) названия церковно-религиозных праздников: Пасха, Вербное Воскресенье, Рождество, Крещение, Воскресение.
Такое обилие обрядовой лексики свидетельствует о глубоком знакомстве автора с этой стороной религии. Все эти слова употреблены в своем прямом, словарно закрепленном значении при описании религиозных обрядов.
§4. Пласт библейских топонимов и антропонимов
в произведениях А.Блока.
Имена собственные (топонимы, антропонимы и теонимы) составляют сравнительно небольшую группу со своеобразными функциями. Чаще всего использование имени выполняет роль аллюзии - отсылки к фрагменту Библии. Таковы названия местностей - Галилея, Вифлеем; имена - Саломея, Магдалина, Иуда Искариот, Иоанн.
Однако в том случае, когда имя становится символом, в одном слове соединяются разные функции, оно становится самостоятельным образом-мифологемой. Из имен библейского происхождения такими являются Иисус Христос и Мария. Оба имени входят в синонимические ряды, выстроенные различными сюжетами в Библии. Ядром такого ряда служит само имя, включающее суть, напоминающее обо всей совокупности сюжетов. Синонимические замены имеют гораздо более узкое значение, подчеркивают только одну черту и проводят параллели с одним эпизодом.
Иисус Христос — центр христианской религии, наиболее универсальный образ. Это и земное воплощение божества, синтез человеческого и божественного начал, и символ христианства как религии, и обозначение веры в бога вообще. Но обычно, как это свойственно поэзии Блока, значения сливаются в одном слове, а трудность их точного определения дополняется необычными сочетаниями имени с другими словами в тексте. Чаще всего необычен подбор эпитетов: "полевой", "сжигающий", "невоскресший", "в цепях и розах", "в белом венчике из роз".
Два последних эпитета по праву считаются наиболее загадочными; понять, почему Христа сопровождают розы, практически невозможно, христианская поэтическая и живописная традиции не соединяют эти два образа. Попытка же объяснения через символические значения образов весьма затруднительна из-за множественности их символических значений и отсутствия указателей на направления поисков. Нам достаточно достоверным представляется предположение, что сопутствующая Христу роза заняла место терна, прибавив, таким образом, к шипам прекрасную оболочку. Исходя из такого понимания, следует признать розу обозначением одной из излюбленных блоковских мифологем "радость- страдание"
В качестве замен имени Христа используются традиционные образы: младенец, ребенок, Сын Человеческий — подчеркивание человеческого начала в Христе.
Своеобразно употребление слова "мессия" (греч. "спаситель") — признанное и освященное религиозной традицией наименование Христа. Поэт же помещает его в совершенно иной контекст:
Черный уголь— подземный мессия,
Черный уголь — здесь царь и жених.
Но не страшен. Невеста Россия,
Голос каменных песен твоих.
(«Новая Америка», 2 декабря 1913г.)
В стихотворении с мессией сравнивается черный уголь – символ промышленного бума при капитализме. Но с другой стороны подземный, то есть инфернальный, владыка становится спасителем и властелином страны. Но если Россия для поэта - действительно Невеста, то этот черный бог — мнимый жених, имеющий власть, но не властный над душой.
Сходным образом ведется построение образного ряда вокруг имени Марии - богоматери. Она также отражает идею очеловечивания божества, но в женственной ипостаси, н потому по семантике близка идее Софии. Для Блока она заключена в первую очередь в любимой женщине, и, чтобы снять противоречие, в ряде случаев он фактически отождествляет богоматерь и земную женщину. Поэт сам указывает на их сходство:
Как лицо твое похоже
На вечерних богородиц,
Опускающих ресницы,
Пропадающих во мгле...
(«Ты проходишь без улыбки...»)
Слитный образ в стихах имеет множество синонимических наименований: Жена, Невеста, Дева, богородица кроткая— названия, содержащие идею священного брака, мирового синтеза; царица, царевна, Владычица Вселенной, Звезда, Заря — подчеркивание неземной сущности. Само имя Мария появляется достаточно редко — в цикле "Итальянские стихи"— с синонимом "мадонна". Католическая традиция понимания и художественного отражения этого образа наложила свой отпечаток и на то, как изобразил его поэт. Мадонна в его восприятии светла, но не свята:
Ты многим кажешься святой,
Но ты, Мария, вероломна...
(«Глаза, опущенные скромно...»),
вызываемые ею чувства далеки от чисто религиозных:
И томленьем дух влюбленный
Исполняют образа,
Где коварные мадонны
Щурят длинные глаза...
(«Сиена»)
В отличие от православной "богородицы кроткой" католическая мадонна напоминает более светскую даму, нежели небесную Софию.
На приземление богоматери указывает и необычная трансформация ее имени — Мэри, с оттенком фамильярности:
О дальней Мэри, светлой Мэри,
В чьих взорах — свет, в чьих косах — мгла.
(«О жизни, догоревшей в хоре...»)
Замена имени словом Дева традиционна и вязана с сюжетом непорочного зачатия; она выделяет в Марии ее чистоту и незапятнанность, причастность к чуду:
Был вечер поздний и багровый,
Звезда предвестница взошла.
Над бездной плакал голос новый –
Младенца Дева родила.
(«Был вечер поздний и багровый...»)
В случае со словами "Жених", "Невеста" и Дева" на символический смысл указывает написание слова с прописной буквы; те же слова, написанные со строчной буквы, употребляются в прямом лексическом значении. Сравним "Она веселой невестой была" и "Невеста – Россия". В первом случае речь явно идет о какой-то реальной девушке, во втором— о Софии, воплощенной в облике России.
Таким же образом Блок выделяет и несобственно лексические наименования высших сущностей— местоимения Он, Она, Ты. Слова с указательным значением наполняются конкретным содержанием, субстантивируются, становятся именем бога:
И вот— Она, и к ней— моя Осанна—
Венец трудов— превыше всех наград.
(«Я их хранил в приделе Иоанна..»)
О, Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны Твои черты!
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: Милая — Ты.
(«Разгораются тайные знаки….»)
Среди других имен отметим имя "Иуда", употребляемое и в прямом, и в символическом значении. Описывая сюжет рождества, Блок среди других персонажей называет и его: "И на губах Искариота улыбку видели гонцы", слово является не более чем именем. Иной случай — в стихотворении "Умри, Флоренция, Иуда...":
Умри, Флоренция, Иуда,
Исчезни в сумрак вековой!
"Иуда" здесь служит обозначением предательства, что вторично подчеркивается далее: «Ты предала себя сама». Флоренция одновременно и предатель, и жертва.
Выводы
Итак, в употреблении Блоком лексических средств создания религиозно-мифологической образности можно выделить следующие черты:
1. Используются разные пласты собственно лексических средств: сакральная и обрядовая лексика, имена собственные, местоименные замены.
2. Большинство слов приобретает в тексте приращения смысла, авторские коннотации, вследствие чего синонимические ряды и антонимические оппозиции, в которые эти слова «ступают, отличны от общеязыковых и являются индивидуально–авторскими.
3. В связи с полисемантичностью лексических средств их точное значение определяется в контексте, по их сочетаемости; однако, как правило, кружение их в высшей степени необычно и также не допускает однозначного толкования; значимыми для определения значении являются нелексические средства (графика, пунктуация).
4. Наиболее значимые для автора слова в его поэзии приобретают символическое значение и служат для создания авторских образов-мифологем.
ГЛАВА 4. Функции лексико – фразеологических библеизмов
в лирике А.Блока.
Одна из задач дипломной работы – определить функции библеизмов в лирике А.Блока.
Проанализировав библейские
29-04-2015, 05:01