Гражданское, наследственное и право собственности по Судебникам 1497 и 1550 гг. Различия этих судебников в других отраслях права, кроме гражданского, наследственного и права собственности

Министерство общего и профессионального образования РФ.

Дальневосточный Государственный Университет.

Юридический институт.

Фак-т Правоведения.

Реферат: Гражданское, наследственное и право собственности по Судебникам 1497 и 1550 гг. Различия этих судебников в других отраслях права, кроме гражданского, наследственного и права собственности.

Выполнил: Зиборов А.В. 713-гр.

Владивосток. 2000г.

Гражданское, наследственное и право собственности по Судебнику 1497 года.

Рукопись Судебника 1497 г. в единственном списке была обнаружена в 1847 г. и опубликована в 1819 г. В настоящее время эта рукопись хранится в государственном древлехранилище центрального архива древних актов.

В состав Судебника входят 4 части:

1. Постановление о суде центральном.

2. Постановление о суде местном (провинциальном, наместничьем).

3. Постановления материального права.

4. Дополнительные статьи, посвященные различным вопросам феодального права.

Помимо уголовного и уголовно-процессуального права, Судебник включал в себя целый ряд норм гражданского права, регулирующих обязательства из договоров, договоры купли-продажи, займа, найма, вопросы о злостной невыплате долга, порядок наследования, разрешение земельных споров и др.

Далее идет комментарий к статьям Судебника 1497 года, содержащим нормы гражданского, наследственного и имущественного права.

Ст. 54 Статья исходит из постановлений ПСГ (ст. ст. 40 и 41) о договорном наймите. В условиях разви­тия товарного производства, городов, когда у верхов фео­дального общества растет потребность в умелых ремеслен­никах, получает распространение договор личного найма. Составитель Судебника учитывал, что многие представители русского феодального общества предпочитали труд наемных людей труду холопов, и ввел четкую регламентацию отношений личного найма. И в этом случае Судебник ставил своей целью защиту интересов «государя».

Учитывая, что по другим постановлениям Судебника (ср. ст. 66) почти все случаи личного найма вели к холопству, следует думать, что ст. 54 предусматривает договор личного найма, совершенный в городе («по городскому ключю не холоп»).

Судебник изменяет псковскую норму. В отличие от ст. 40 ПСГ, по которой ушедший самовольно наймит все жеполучал причитавшуюся ему плату, Судебник устана­вливает за самовольное нарушение наймитом договора личного найма наказание: лишение заработанного возна­граждения.

Постановления Судебника о договоре личногонаймаявляются выражением дальнейшего развития гражданско-правовых понятий в русском феодальном праве.

Ст. 55 При выработке ст. 55 составитель Судебника, несомненно, использовал текст Русской Правды (см. ст. 54 Пространной Правды), Судебная практика XV века во многих случаях пользовалась Русской Правдой, свиде­тельством чему служат многочисленные списки и даже редакции этого памятника, возникшие в исследуемое время.

Взяв за основу норму древнерусского права о порядке взысканий с должника, составитель детально разъясняет эту норму и определяет четкий порядок осуществления взысканий. С целью пресечения возможных злоупотребле­ний и охраны интересов кредитора закон обусловливает выдачу полетной грамоты расследованием, проведенным боярином. Лишь после такого расследования, в процессе которого было доказано, что несостоятельность возникла в силу не зависящих от займополучателя причин, - дьяком великого князя выдавалась полетная грамота. Полетная грамота скреплялась великокняжеской печатью. Такой по­рядок гарантировал защиту интересов, займодавцев, в пер­вую очередь купцов и духовных феодалов, являвшихся основными кредиторами. В случае возникновения несо­стоятельности по вине должника он выдавался кредитору «головою» до окончательного погашения долга.

Статья 55 может служить ярким примером творческой работы составителей Судебника над созданием новых пра­вовых норм; обусловленной экономическим развитием Руси. Рост товарно-денежных отношений требовал четкого определения прав и обязанностей купца, использующего в своих торговых оборотах не только чужие деньги, но и чужие товары. Взяв за основу ст. 54 Пространной Правды, составители в первую очередь опустили устаревшие тер­мины, как, например, «куны», упростили изложение, сде­лав его более доступным, и внесли в него значительные уточнения. Так, вместо купца, шедшего «где любо»,ныне речь идет о купце, «идущем в торговлю», добавлено, что он может взять не только чужие деньги, но и чужой товар.

Характерным показателем усиления государственного аппарата является введение правила о расследовании боярином причин возникшей несостоятельности, в то время, как в древнерусском праве просто констатировалось, что виновному «...от лета платити». Этими же причинами объясняется исключение содержавшегося в Русской Правде положения: «ждуть ли ему, а своя им воля, продадять ли,а своя им воля», - и замены его категорическим предписанием: «выдати головою на продажу».

Весьма важным показателем развития русской право­вой мысли является то, что составители Судебника опу­стили имевшееся в Русской Правде религиозное обоснова­ние. несостоятельности («за не же пагуба от бога есть»)

.

Ст. 56. Статья устанавливает правило, согласно кото­рому холоп, бежавший из татарского плена становится свободным человеком. Эта статья тесно связана с потребностями развивающихся городов. Беглец из татарского плена стремился найти применение своему труду в городе. Со своей стороны Правительство поощряет тягу подобных холопов в город, обеспечивая им безопасность от притя­заний бывшего господина. Подчеркивая, что холоп, бе­жавший из татарского плена, «старому государю не хо­лоп», правительство указывало, что оно вовсе не осво­бождало холопа от пут феодальной эксплуатации. Статья отражает намерение государственной власти создать из подобных холопов резерв для пополнения контингента великокняжеских тяглых людей. В то же время признание свободным холопа, бежавшего из плена, могло рассматриваться как награда за услугу в борьбе с татарами.

Ст . 57 (ср. ст. 42 ПСГ). Статья 57 является основ­ным постановлением Судебника, характеризующим его, как крепостнический кодекс. Развитие феодального хозяйства шло путем улучше­ния сельскохозяйственной техники и усиления эксплуата­ции крестьян, населявших владение феодала. Заинтере­сованность в рабочей силе влекла за собой установление отношений зависимости непосредственного производителя - крестьянина от феодала-землевладельца. Феодалы стреми­лись всячески обезопасить себя от возможности потери рабочей силы. Существовавшее право перехода крестьян ослабляло хозяйство землевладельца.

В центре внимания господствующего класса стано­вится вопрос об установлении порядка, при котором эко­номическая власть феодалов сочеталась бы с ростом внеэконмического принуждения, санкционированного государственной властью. Государственная власть, выражая волю господствующего класса, при помощи правовых норм, изданных в целях укрепления внеэкономиче­ского принуждения, усиливает экономическую власть феодалов.

Правительство Ивана III, юридически оформляя за­крепление крестьян за землевладельцами, не создавало но­вой нормы, а обобщило уже имевшуюся на местах законо­дательную практику (ср. грамоту белозерского князя Михаила Андреевича Ферапонтову монастырю, согласно которой крестьянам разрешался переход лишь в Юрьев день; ДАЭ, т. I № 48/1).

В условиях, когда господствующий класс требовал от государственной власти обеспечения ему полной возмож­ности эксплуатации крестьян и создания уверенности в сохранении постоянного контингента рабочей силы, пра­вительство лишь искало форму, в которую можно было бы облечь это требование. Дошедшие до нас грамоты Ми­хаила Андреевича показывают, что практика обрела иско­мое. Несомненно, что было немалое количество грамот, подобных грамоте Михаила Андреевича.

Правительство Ивана III, основываясь на уже суще­ствующей практике, внесло в создаваемый общерусский кодекс норму «О христианском отказе». Статья является характерным отражением основной черты феодального об­щества, а именно неполной собственности феодала на непосредственного производителя - крестьянина.

Вводя строгие правила перехода крестьян, Судебник все же сохраняет для основной массы возможность перемены владельца. Формальное сохранение остатков кре­стьянских вольностей объясняется боязнью русского правительства потерять поддержку крестьянства в деле образования Русского централизованного государства. На практике встречались отдельные предписания великокняжеской власти, запрещающие отпуск крестьян из владений феодала («которого их крестьянина из того села и из деревень, кто к себе откажет, а их старожильца, и яз князь велики тех крестьян из присек и из деревень не велел выпущати никому»;

Жалованная грамота Троице-Сергиеву монастырю, АИ, т. I, № 59). Однако правительство еще не решалось закрепить эти отдельные пожалования в виде общей нормы.

Академик Б. Д. Греков считал, что вторая половина ст. 57 особо оговаривает положение крестьян-новопорядчиков (новопоселенцев), поскольку эта часть населения была более подвижна, и приостановить ее передвижение, закрепив за данным владельцем, было одной из целей за­кона. Устанавливая максимальный размер пожилого, Су­дебник варьирует его в зависимости от срока проживания крестьянина в данном владении. При бедности крестьян, особенно новпорядчиков, обязанность уплаты пожилого фактически ложилась на вывозящего их феодала.

Таким образом, крестьянин и при желании не мог в Юрьев день покинуть своего хозяина. Он искал землевладельца, могущего внести за него сумму пожилого.

Подобными землевладельцами могли быть, как правило, только крупные феодалы(бояре и монастыри) Темсамым закон на практике ставилих в более привилегированное положение.

Ст. 58. Судебник обусловливает особый порядок рас­смотрения споров между иностранцами. Рост значения Русского централизованного государства, укрепление его международных, политических и торговых связей вызвали приток на Русь иноземных купцов. Составитель Судеб­ника, видя необходимость установления особых норм, ре­гулирующих взаимоотношения между иностранцами, взял за основу ст. 105 ПСГ. Однако, если в псковском законе говорилось лишь об обвинении в уголовных преступлениях, теперь чужеземцу предоставляется право предъявлять иск по любому делу. Это объясняется тем, что в Новгороде и Пскове городские власти не вмешивались в управление ино­земными факториями, оставляя за собой право рассмотре­ния лишь уголовных дел. Русское же государство не могло в интересах своей безопасности и укрепления суверенитета допускать какую-либо автономию иноземцев. Поэтому Судебник определяет порядок рассмотрения всех возникающих между иностранцами споров, причем, учитывая своеобразие правовых и религиозных воззрений иностранцев, вводит в качестве основного доказательства крестное целование.

Ст. 59 (ср. ст. 109 ПСГ). Церковь, являвшаяся одной из деятельных помощниц правительственной власти в про­цессе создания Русского централизованного государства, не собиралась поступаться имевшимися у неё привиле­гиями. Составитель Судебника, проводивший политику централизации государственного управления и суда и ни слова не говоривший об иммунитетных привилегиях фео­далов, вынужден был закрепить судебные привилегии церкви. Правительство не решалось еще на последовательное проведение политики ущемления церковных приви­легий.

Закон устанавливает, что гражданские дела духовен­ства и патронируемых церковью людей ( «которые питаются от церкви божиа») рассматривает церковный суд.При предъявлении иска церковным человеком к светскому или наоборот назначается «вопчей„суд».Однако, несмотря на закрепление за церковью феодальных привилегий, государственная власть не' может допустить полной автономии церкви при рассмотрении всех категорий дел. Дела по об­винению представителей духовенства в уголовных престу­плениях сосредотачиваются в руках судебных органов го­сударства; ср. свидетельство Герберштейна о том, что если священника обвинят в краже, пьянстве и тому подобных преступлениях, то он подлежит мирскому суду («Записки о Московитских делах», СПб., 1908, стр. 43).

Построенная в своей основе на ст. 109 Псковской судной грамоты, ст. 59, в отличие от псковского закона ука­зывает, что церковный суд осуществляет святительмитрополит, епископ или его судья, а не наместник владыч­ный. Подобное изменение в тексте вполне понятно, ибо в Пскове церковную власть представлял наместник нов­городского архиепископа (владыки), в то времякак Мо­сква была резиденцией митрополитов.

Кроме того, в текст статьи Судебника добавлены два казуса о старой вдове, что, повидимому, вызывалось мо­сковской практикой.

Если вдова не обладала никаким , имуществом и жила за счет церковных подаяний, то она подлежала митрополичьему суду. Вдова, обладавшая известной имущественной самостоятельностью, подпадала под общую юрис­дикцию.

Ст. 60 Статья определяет порядок наследования. Это особенно интересовало представителей господствую­щего класса. В отличие от Русской Правды (ср. ст. ст. 91—93 Пространной Правды), которая в случае отсутствия у наследодателя детей признает его имущество выморочным. Судебник призывает к наследованию «ближнего от его рода», расширяя, таким образом, круг наследников (ср. ст. 15, 90 ПСГ). Предметом наследования по Судебнику может служить не только движимое имуще­ство, но и недвижимое—земля. Упоминание о земле как о предмете наследования весьма характерно для развитых феодальных отношений, при которых земля лежит в основе всей экономической жизни.

Ни ст. 91 Пространной Правды, ни ст. ст. 14—15 Псковской судной грамоты» трактующие о порядке наследования, не упоминают о земельной собственности.

Ст. 61 Феодальная собственность на землю требовала тщательной правовой регламентации, и в силу этого в законе появляются ст. ст. 61—63, посвященные земельным вопросам.

Статья 61 основывается на обычном праве и преду­сматривает случай потравы скотом посева. 3акон устанавливает, что между граничившими землями необхо­димо воздвигать изгородь, причем закон обязывает обоих владельцев смежных владений совместно городить изгородь.

В случае потравы отвечал тот, чья половина изгороди оказывалась неисправной и из-за этого скот проник на посевы. Закон не предусматривает ответственность владельца скота.

При наличии пастбищ, граничащих со вспаханными землями, обязанность ставить изгородь лежала на вла­дельце пашни. Владелец вспаханной земли должен был своевременно ее огородить; в противном случае потрава возникала по его небрежности и никто не нёс ответствен­ности за ущерб, причиненный скотом.

Статья 61, устанавливая обязанностьогораживанияпашен и покосов, отражает борьбу феодалов с пережитками общинных сервитутов.

Ст. 62 (ср. ст. ст. 72—73 Пр. Пр.., ст. 4 ДУГ, ст. 18 БУГ). Статья отразила всю сложную обстановку, создавшуюся поземельных отношениях русского феодального общества. Беря в качестве основного принципа запрет нарушения межевых знаков и покушения на чужую собственность, составитель Судебника проводит четкое различие между феодальными владениями и крестьянскими землями.

Нарушение границ земель великого князя, духовного или светского феодала карается значительно строже, нежели нарушение границ крестьянских зёмель. Нарушение гра­ниц феодальных владений квалифицируется законом как преступление влечет за собой для виновного телесное наказание и денежное взыскание в пользу истца. Государство утверждало незыблемость феодального владения и всеми мерами охраняло ее. > ' ~ Ярким отражением феодального права - права-привилегии является установление взыскания за нарушение границ крестьянских земель и возникшую при этом драку «смотря по человеку». А. А. Зимин считает, что, начиная со слов «и рану присудят», мы имеем другую статью, механически присоединенную к ст. 62. Этот вывод основы­вается на отсутствии данного казуса в Судебнике 1550 года. Источниками же этой нормы являются ст. «О муже кроваве» и ст. «О безчестии» из позднейших редакций Рус­ской Правды (см. Памятники русского права, вып. I, стр. 210—211).

Ст. 63 Одним из важнейших вопросрв при рассмо­трении поземельных споров являлось установление срока давности, дававшего основу для закрепления права на земельные угодья. Вопрос об источниках этого постановления Судебника служил предметом оживленного спора в исторической и историко-правовой литературе и до сих пор не разрешен.

Судебник устанавливает трехлетний срок давности (ср. ст. 20 Правосудия митрополичьего: «А что ся деял за 3 годы, того не искати судом...») при спорах между

отдельными лицами и шестилетний – при спорах, возникавших из-за захвата великокняжеских земель, то есть государственных земель.

В то же время дошедшие до нас акты говорят пятнадцатилетнем сроке давности (ср. жалованную грамоту 1483 года, данную Иваном III на митрополичью слободу Караш, АФЗ и X, № 1) и пятилетнем сроке давности (ср. АЮ, № 7, ст. 9 ПСГ).

По С. В. Юшкову, постановление Судебника о сроках давности было нововведением, основанным на практике митрополичьего суда (см. Правосудие митрополичье) и обусловленным желанием правительства ликвидировать многочисленные поземельные споры в присоединенных к Москвеземлях, где существовали различные сроки дав­ности.

Гражданское, наследственное и право собственности по Судебнику 1550 года.

Резкое обострение классовой борьбы вынудило господствующий класс поспешить с принятием нового кодекса, нормы которого были призваны обеспечить подавление сопротивления феодально-зависимого населения.

Судебник 1550 года, возможно, был принят на земском соборе, явившись тем самым первым законодательным актом складывающейся сословно-представительной монархии, отразившим основные требования господствующего класса.

Далее идет комментарий к статьям Судебника 1550 года, содержащим нормы гражданского, наследственного и имущественного права.

Ст. 82. Настоящая статья черезвычайно важна для оценки роли Судебника 1550 года в развитии институтов русского гражданского права. В этом постановлении составители выдвигают прогрессивный для своего времени взгляд на обязательство, как на право на действие лица, а не на само лицо.

Судебник в данной статье запрещает должнику слу­жить у кредитора за долг. В отличие от ст. 78, согласно ко­торой должник отрабатывал кредитору проценты своим трудом, настоящее постановление предусматривает такую форму займа, когда должник выплачивал проценты день­гами.

В этом случае закон запрещает держать должника во дворе у Кредитора и заставлять его работать на займодателя.

Несоблюдение этогоправила влекло за собой ущерб для кредитора, ибо если последний держал у себя подоб­ного должника, и тот бежал, прихватив имущество заимодавца, то кредитор лишался и похищенного, и долга.

Данная норма является отражением развития товарно-денежных отношений в Русском государстве XVI века. Воз­ложение ответственности по займам не на личность, а на имущество займодержателя, несомненно, являлось благо­приятным условием для еще более интенсивного обращения денежных средств в стране.

Ст. 83 (ср. ст. 54 Судебника 1497 года). Четко регла­ментируя договор личного найма, Судебник 1497 года ста­вил своей целью защиту интересов хозяина наймита, пре­доставляя ему право лишать наймита причитающегося воз­награждения в случае самовольного ухода. Теперь Судеб­ник дополняет это постановление указанием на ответствен­ность хозяина, не желающего выплатить обусловленное до­говором личного найма вознаграждение в случае выполне­ния наймитом своих обязательств. Исходя из текста за­кона, видно, что спор между наймитом и хозяином рассма­тривался в судебном порядке, и в случае признания винов­ным господина, он выплачивал требуемую сумму в двукрат­ном размере.

Ст. 84 (ср. ст. 63 Судебника 1497 года). Статья вос­производит постановления предыдущего законодательства о сроках исковой давности по поземельным спорам.

Последняя часть данной статьи является нормой гражданского процесса. Судебник категорически воспрещает при тяжбах о земельных владениях руководствоваться преж­ними обычаями, заключавшимися в посылке двух судей по выбору спорящих сторон на спорный участок для решения вопроса о границах оспариваемого владения (ср. АФЗ и Х ч.1 №44а). Судебник требует от приказных людей, бояр и даже государя (впервые закон предъявляет категориче­ское требование к монарху) посылать лишь одного


29-04-2015, 01:16