Хакасский степной закон гласил: дети, «прижитые вне брака, должны воспитываться семейством матери до семилетнего возраста; в сие время переходит сын на воспитания к отцу до совершеннолетия, и ежели отец находится под властью еще отца своего, то сей входит в обязанность до сказанного срока воспитывать внука своего, то сей; будем мать прижитой дочери вне брака выйдет замужество, то в праве будет взять к себе дочь по согласию мужа, который обязан уже воспитывать содержать её до супружества, но награда при оном зависит от матери. Ежели мать не пожелает, выходя замуж, взять своей дочери, то она остается до совершенного возраста на воспитании семействе её. При совершеннолетнем возрасте, буде ни отец, ни мать, ни семейство матери, ни семействе отца не пожелает наградить сына и дочери частью их имения и сего желания своего не заявит определительно в Управе, то получают дети сии право отыскивать пропитания по произволу. Ежели мать или отец до брака вступят в супружество, то дети их получают их все права на равнее с прижитыми после брака». [1]
Если нареченная по сговору чахсынан алысханы невеста отказывалась от брака или умирала, то её родители или отдавали вместо неё сестру, или должны были вернуть стоимость арчи за все годы сватовства. В том же случае, когда жених отказывался от невесты, родители её ни чего не возвращали. Если жених умирал, то нареченную невесту выдавали за кого-нибудь из его братьев.
В случае ухода жены от мужа ей возвращался полученный приданный скот без приплода, а мужу должны были вернуть стоимость калыма и свадебных расходов. Дети и весь приплод от приданого оставались у мужа. Если муж разводился с женой, то помимо приданого он был обязан выплатить штраф ады-тоны - коня и овчинную шубу. Дети оставались в семействе отца.
За «прилюбодияния» с замужней женщиной в пользу её мужа взыскивался ады-тоны - конь и овчинная шуба - и за «бесчестие» 25 рублей. За нарушение супружеской верности женщины подвергались телесному наказанию, которое производилось ближайшими родственниками, «не снимая с них летней одежды». За изнасилование женщины виновник платил пострадавшей стороне 25 рублей за бесчестия и наказывался 25 прутьями на аальном суде.
Овдовевшую жену вплоть до последних поминок, которые делали через год, называли тул . Вероятно, предполагалось, что в течении этого времени тул имело контакты с душой умершего. И лиж через год после смерти мужа она получала названия окic ипчi, то есть вдова. Тул надевала свою лучшую одежду и подпоясывалась кушаком, который она носила до года. Траурная одежда становилась её погребальной.
После смерти мужа тул сажали у изголовья покойного на белую кошму или помещали в специально устроенный войлочный шатер. В левой руке она должна была держать посох, а в правой - открытые ножницы. Волосы распускались; но если у неё оставались сыновья, то волосы расплетались не до конца. До семи дней тул должна была сидеть, не вставая с места, её кормили и по необходимости выводили на улицу. Через семь дней ёй делали вдовью прическу и меняли одежду. На каждых поминках через (7, 20, 40 дней, пол года и год) тул обязана была сидеть в траурном одеянии на указанном месте. До сорока дней она не имела права заходить в другие дома, здороваться за руку, присутствовать на свадьбе и.т.д. На сороковой день родственники приглашали тул к себе домой, где угощали и одаривали её одеждой.
Вдова не могла выйти замуж до тех пор, пока не исполниться год после смерти мужа. После этого ей представлялась свобода выбора. Если у неё не было детей, и она уходила к родителям, то по обычаю половина калыма возвращали. При вступлении вдовы в новый брак ни родственники мужа, ни её родственники не имели права требовать за неё в свою пользу калым. Согласно обычаю, родители второго мужа дарили её первому свекру лошадь харазы , то есть «за умершую душу».
Вдова при выходи замуж могла взять с собою «приданое, платье и весь убор, умершим мужем заведенный», а «следующая ей часть из имущества мужа» отдавалось в его род. Вдове определялась «из имения умершего мужа пятая часть». Если же после него оставалось несколько вдов, то означенная пятая часть делилась между ними поровну.
Согласно обычному праву, если умирал отец, имевших малолетних сыновей и дочерей, то все имущество переходило во владение вдовы, которая считалась хозяйкой и собственницей до тех пор, пока не подрастал и не женился один из сыновей. После женитьбы сын вступал в права полного хозяина: брал за выходящих замуж сестер калым, давал им приданое, женил своих братьев, отделял их в отдельные хозяйства и.т.п.
Если малолетние дети оставались сиротами, то глава селения аалбазы назначал опекуна. Обычно ставили опекуном дядю по матери - тайы. Он приобщал к своему хозяйству малолетних, и они жили в его доме, пока они не женились, причем воспитатель брал за девушек калым и платил его за женившихся, «наделяя по своему усмотрению девиц приданным, а женившихся и отделившихся хозяйством». В том случае, когда умирал дядя, тайы у него не было детей, наследство переходило к племяннику - чеен .
В начале XIX века незамужние дочери получали «из оставшегося после отца имущества по одной десятой части», а остальное делилось сыновьями поровну. При отсутствии потомков мужского пола, согласно обычному праву, в наследование вступали не замужние дочери; но при выходе их замуж посторонний род удерживалось «в пользу ближайших родственниках умершего или того общества, к коему он принадлежал, третья часть наследства». Однако в начале XX века это положение изменилось. Н. Иссарцев отмечал, что если «остается одна дивиться от братьев, то при выходе замуж все наследство не сет мужу. [3]
При смерти бездетного человека имущество переходило к ближайшему родственнику по линии отца или матери, «а при не имении близких родственниках - к родственникам дальним той же кости» - по нисходящей линии до седьмого колена. При отсутствии таких родственниках, как отмечалось в проекте, имущество поступало «в общий доход рода, к коему он принадлежал».
Итак, обычное семейное право хакасов неразрывно связанное с историческим развитиям народа, отражало в целом правовую систему патриархально - феодальных отношений с сильно выраженными родовыми пережитками. Многие юридические обычаи хакасов (калым, плата «за грудное молоко» матери и.т.д.) имеют параллели в правовых системах других скотоводческих народов Южной Сибири, что свидетельствует об общих условиях их исторического развития.
Список использованной литературы
1. Гумелев И.Н. Традиционные верования и быт народов Сибири. / И. Н. Гумелев. - Новосибирск: Наука, 1987. - 155 с.
2. Бутанаев В. Я. Из истории семьи и семейного права хакасов. / В. Я. Бутанаев. - Новосибирск: Наука, 1987. - 165 с.
3. Бутанаев В.Я. Социально-экономическая история Хонгорая (Хакасии). / В.Я. Бутанаев. - Абакан: Наука, 2002. - 125 с.
4. Гемуев И.Н. К вопросу о классификации большесемейных общин в этнографической литературе. / И. Н. Гемуев. М.: Наука, 1989.- 251 с.
5. Косых А.П. История земли Иркутской. / А. П. Косых. - Иркутск: Символ, 2002. - 52 с.
6. Яковлев И.К. Этнографический обзор долины Южного Енисея. / И.К. Яковлев. - М.: Наука, 1987.
7. Лаппо Д.Э. Преступление и наказания по степному праву сибирских кочевых инородцев. / СПб.: Наука, 1976.
8. Патачаков К.М. Семейно-родственные отношения у хакасов. / Абакан: Наука, 1981.
29-04-2015, 02:32