Важное значение приобретает российско-казахстанское военное сотрудничество на Каспийском море, где в начале августа 2002 года состоялись широкомасштабные военно-морские учения с участием вооруженных сил России, Казахстана и Азербайджана, а также наблюдателей от Ирана. На заключительном этапе учений четверка истребителей Су-27 ВВС Казахстана обеспечивала авиационную поддержку действий флота. Министр обороны России Сергей Иванов заявил в связи с этим, что, "если бы другие государства и регионы проявили готовность к созданию объединенных вооруженных сил на Каспии, мы бы это приветствовали"[17] .
Россия поддержала призыв Казахстана о созыве Конференции по взаимодействию и мерам доверия в Азии, которую заместитель министра иностранных дел Алексей Мешков охарактеризовал как форум, "призванный продемонстрировать, что решения сложных региональных проблем военными средствами не существует"[18] .
В период после 11 сентября президент Казахстана, как и остальные центральноазиатские лидеры, прилагал все усилия, чтобы максимально использовать сложившуюся ситуацию для установления еще более тесных отношений с Западом. Но от внимания российских наблюдателей не ускользнул тот факт, что при этом он ни на шаг не отступил от своей линии на интеграцию с Россией. С точки зрения России, курс на установление более тесных связей с Москвой вполне совместим со стремлением руководства Казахстана к диверсификации своих внешних связей или улучшению отношений с другими центральноазиатскими государствами. На встрече президентов Казахстана, Таджикистана и Узбекистана в декабре 2001 года были явно предприняты существенные шаги, направленные на развитие сотрудничества между этими государствами. С этой целью Центральноазиатское экономическое сообщество (ЦАЭС) было преобразовано в Организацию центральноазиатского сотрудничества (ОЦАС).
Казахстан как страна, успешно идущая по пути экономических реформ и интеграции в мировое сообщество, особенно подходит России в качестве партнера. По словам Назарбаева, среди государств СНГ к реальной интеграции в настоящий момент готовы только Россия и Казахстан, поскольку "реформы, проводимые в России и Казахстане, находятся на одинаковом уровне и действуют в схожих параметрах"[19] .
Впрочем, продолжая поддерживать российско-казахстанскую интеграцию, Назарбаев также подчеркнул не только экономическую слабость России, но и уменьшение ее военного потенциала: "В экономическом отношении Россия сегодня способна сделать немного. Растет научно-технический разрыв между Россией и развитыми странами, ее военный авторитет подорван"[20] . Со своей стороны, российские лидеры, вероятно, тоже признают ограничения, не позволяющие им проводить более активную политику в Казахстане и, в более широком смысле, в регионе в целом, о чем со всей очевидностью свидетельствует "американский прорыв" в этом регионе.
Тем не менее в новом контексте Россия, очевидно, намерена еще крепче связать свою политику с Казахстаном, в особенности по вопросу каспийской нефти. Российско-казахстанское соглашение о разделе дна Каспийского моря послужило основой коллективного подхода к этой проблеме, который был окончательно закреплен подписанием в ноябре 2001 года параллельного соглашения между Астаной и Баку. Заинтересованность Назарбаева в строительстве трубопровода Баку – Джейхан больше не может рассматриваться как имеющая "антироссийскую" направленность, так как и сами российские лидеры теперь согласны с необходимостью диверсификации маршрутов транспортировки каспийской нефти.
И на глобальном, и на региональном уровне развитие событий после 11 сентября, сузив возможности России, будет продолжать оказывать влияние на ее политику в отношении Казахстана. Однако в конечном счете эта политика в ее основных чертах вряд ли претерпит существенные изменения. Российская политика будет по-прежнему основана на прагматизме и оценке экономических выгод, а также, в не меньшей степени, на учете интересов России в сфере безопасности. По-видимому, политика станет также более последовательной и предсказуемой, чем она была в прошлом. Кроме того, хотя значение двусторонних отношений, вероятно, будет возрастать, едва ли в ближайшем будущем утратит свою значимость и многосторонний контекст российско-казахстанских отношений.
На российскую политику в отношении Казахстана практически не повлияли драматические события, разыгравшиеся на мировой арене в 2003 году в связи с кризисом вокруг Ирака. Казахстан также продолжал следовать своему традиционному курсу на поддержание сбалансированных отношений с тремя центрами силы (США, Китай, Россия). В российско-казахстанских отношениях в это время стали набирать обороты две тенденции: во-первых, большее внимание к многостороннему контексту и, во-вторых, возрастание значимости в двусторонних и многосторонних отношениях сфер безопасности.
Это проявилось, в частности, в повышении роли и статуса группы стран – участниц Договора о коллективной безопасности, создавших на его основе в конце апреля 2003 года Организацию Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Особенно важным шагом было дополнение Коллективных сил быстрого реагирования (КСБР) постоянно действующими оборонными структурами. По заявлению генерального секретаря ОДКБ Николая Бордюжи, "в ближайшем будущем будут созданы региональные командования КСБР: на западном направлении – в Беларуси, на кавказском направлении – в Армении и на центральноазиатском направлении – пока только в Казахстане"[21] . Российско-казахстанский вектор в ОДКБ в перспективе может оказывать стимулирующее воздействие на всю систему российско-казахстанских связей.
2.2 Развитие отношений Казахстана с Китаем
К середине 90-х годов ХХ века китайское правительство сформулировало четыре основополагающих принципа своей политики в Центральной Азии: поддерживать добрососедские отношения, основанные на мирном сосуществовании, способствовать всеобщему процветанию путем взаимного сотрудничества, не вмешиваться во внутренние дела центральноазиатских государств и уважать их права независимого выбора, укреплять стабильность региона, основанную на уважении суверенитета других государств региона[22] . На практике это означает, что основу политики составляет достижение конструктивных и позитивных отношений с центральноазиатскими странами-соседями.
В этом контексте развитие торговли и экономических связей в регионе является основополагающим и естественным двигателем политики. В то же время Китай не намерен пытаться навязывать свою модель развития этим государствам и выступает против вмешательства в их внутренние дела любой другой державы. Китай намеренно не ставит перед собой амбициозных целей в Центральной Азии, чтобы избежать соперничества между великими державами.
Китаю, однако, потребовалось немало времени для выработки стратегии в отношении Центральной Азии. Появление пяти новых независимых государств вблизи от китайской границы было неожиданностью для Китая, хотя он очень быстро понял всю важность их будущего развития для всего мира. Хотя отношения с этими странами вначале развивались медленно и строились вокруг областей традиционного сотрудничества, Китаю вскоре удалось очертить более широкий круг проблем, куда вошли решение вопроса границ с тремя непосредственными соседями – Казахстаном, Кыргызстаном и Таджикистаном; меры по предотвращению распространения из бывшего Советского Союза в Китай подрывных и сепаратистских тенденций; противодействие расшатыванию политической ситуации в Китае из-за идеологических изменений на постсоветском пространстве.
Нет ни одной сферы многостороннего сотрудничества между Китаем, Казахстаном и их центральноазиатскими соседями, которая имела бы для Китая большее значение, чем борьба с национальным сепаратизмом, религиозным экстремизмом и международным терроризмом. Китай и Казахстан предпринимают совместные шаги и наносят удары по международному терроризму, организованной преступности, незаконной торговле оружием, наркотиками и по другим трансграничным видам преступности. Обе страны обязались пресекать на своей территории любые действия, направленные против суверенитета, безопасности и социальной стабильности каждой из стран Шанхайской пятерки[23] . В ряду проблем, стоящих перед Шанхайской пятеркой, официально именуемой теперь Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), главной является борьба с этими тремя силами зла. Для этого, по словам Цзян Цзэминя, сказанным в июле 1998 года, необходимы слаженные действия между дипломатическими, государственными ведомствами, отделами гражданской безопасности, таможенными и другими правительственными учреждениями[24] .
События после трагедии 11 сентября доказали оправданность борьбы с тремя силами зла, и именно на этом был сделан акцент на встрече министров иностранных дел ШОС 7 января 2002 года. "Развитие последних событий в Афганистане убедительно показало правильность и дальнозоркость политики, выбранной ШОС", – говорилось в совместной декларации ее членов, что подтверждает первостепенную важность, которую они придают "расширению сотрудничества в поддержании региональной безопасности и стабильности в борьбе с тройной угрозой – терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом"[25] . "Находясь в близком соседстве от Афганистана, еще задолго до трагедии 11 сентября мы непосредственно испытывали на себе истекающее оттуда тлетворное влияние терроризма и наркотиков… об этой опасности мы неоднократно предупреждали международное сообщество".
Вслед за событиями 11 сентября главы стран – членов ШОС опубликовали специальную декларацию, в которой заклеймили позором этот акт террора. ШОС одной из первых международных организаций отреагировала на трагедию 11 сентября. Во время незапланированной экстраординарной встречи 11 октября 2001 года в Бишкеке главы органов по поддержанию правопорядка и спецслужб Казахстана, Китая, Кыргызстана, России и Таджикистана – членов Бишкекской группы – обсудили продолжающую осложняться обстановку в Центральной Азии и шаги по борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. 12 октября 2001 года члены Бишкекской группы опубликовали заявление, где выразили серьезную озабоченность эскалацией напряженности в регионе.
На московской встрече 4 декабря 2001 года Совета национальных координаторов ШОС его члены подготовили все необходимое для открытия Центра по борьбе с терроризмом в Бишкеке. Тогда официальный представитель российского Министерства иностранных дел Александр Яковенко заявил, что для борьбы ШОС с международным терроризмом прежде всего необходимо создать новую международную систему безопасности[26] . В этой новой системе ШОС призвана стать передовым звеном в борьбе с терроризмом. Такое намерение прозвучало еще определеннее во время встречи министров иностранных дел ШОС 7 января 2002 года в Пекине, где была намечена новая фаза борьбы с терроризмом и взято обязательство, отраженное в совместной декларации, об укреплении их совместных усилий.
Китай рассматривает деятельность ШОС как составной элемент более широких усилий. Деятельность ШОС способствовала также укреплению двусторонних отношений между Китаем и Казахстаном. После трагедии 11 сентября официальные представители двух государств тесно сотрудничают друг с другом. На следующий день после этой террористической акции Касымжомарт Токаев, в то время глава президентской администрации Казахстана, встретился с китайским премьер-министром Чжу Жунцзи в Астане для оценки общей ситуации после трагедии и для обсуждения ключевых вопросов в отношениях двух стран. Они отметили единство взглядов в отношении террористических актов, единогласно заклеймив их, и призвали международное сообщество объединить усилия в войне с этим злом[27] . 15 октября член Госсовета Китая Ислам Аймат встретился с Касымжомартом Токаевым, теперь занимавшим должность премьер-министра, и они вместе подчеркнули важность китайско-казахстанского сотрудничества в рамках Шанхайской организации по сотрудничеству в борьбе с терроризмом, региональным экстремизмом и национальным сепаратизмом[28] .
В январе Цзян Цзэминь в приветственном обращении в связи с десятой годовщиной установления дипломатических отношений между Китаем и Казахстаном приветствовал их сотрудничество в рамках ШОС и других международных организаций и одобрил активный вклад Казахстана в дело борьбы с терроризмом, экстремизмом и сепаратизмом, за безопасность и стабильность в регионе, за взаимовыгодное экономическое сотрудничество. В ответном послании Назарбаев дал схожую оценку.
Несколько недель спустя, 18 января, начальник Генерального штаба китайской Народно-освободительной армии и член Центрального военного совета Китая Фу Гуанью встретился с представителями казахстанских погранвойск и начальником Генштаба Н. Беркалиевым для координации дальнейших действий.
После войны в Ираке 4 июня 2003 года в Астане Председатель Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао и Президент Нурсултан Назарбаев выразили мнение, что терроризм, сепаратизм и экстремизм являются серьезной угрозой глобальной безопасности и стабильности, и подтвердили намерение укреплять сотрудничество на двусторонней и многосторонней основах для совместной борьбы против вышеуказанных "трех зол", принимать в дальнейшем эффективные меры в совместной борьбе с терроризмом во всех его формах и проявлениях, включая террористическую организацию "Исламское движение Восточного Туркестана". Они считают, что пресечение деятельности террористической организации "Исламское движение Восточного Туркестана" является важной составной частью международной антитеррористической борьбы.
Главы государств – членов Шанхайской организации сотрудничества встретились в Москве в ответственный момент, когда война в Ираке закончилась. Страны – члены ШОС провели осенью 2003 года в Казахстане совместные антитеррористические учения.
Китай ставит в центр своей дипломатии дальнейшее развитие отношений в трех областях – политике, экономике и сфере безопасности. В области политики Китаю особенно важны два аспекта: увеличение поддержки Казахстаном китайской позиции в отношении Тайваня и в борьбе с националистским сепаратизмом в Китае. В экономических отношениях Китай постоянно развивает концепцию стратегического сотрудничества с Казахстаном в области энергетики. В вопросах безопасности Китай намерен противостоять трем силам – сепаратизму, экстремизму и терроризму. Отдельные конкретные аспекты китайской политики в этих областях могут меняться в соответствии с изменениями международной ситуации, однако основной курс в отношении Казахстана едва ли изменится. Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой, подписанный главами двух государств 23 декабря 2002 года, является документом, имеющим большое историческое и практическое значение, определяющим развитие казахстанско-китайских отношений в будущем[29] .
2.3 Отношения Казахстана со странами региона
Очень сложно идёт развитие отношений Казахстана с Узбекистаном. В первую очередь, это опасности, связанные со спорными границами, в том числе южной границей Казахстана с Узбекистаном. Ни у одной центральноазиатской страны нет четко установленных, спокойных границ с соседями. Узбекистан – единственная страна Центральной Азии, имеющая общие границы со всеми остальными четырьмя странами, до недавнего соглашения с Казахстаном не имевшая ни одной неоспариваемой границы. Его односторонние попытки демаркации в 2000 году части границы с Казахстаном едва не привели к вооруженным столкновениям и были встречены резким протестом со стороны казахстанского правительства.
В ходе своей встречи Каримов и Назарбаев в ноябре 2001 года дали понять, что они достигли принципиального согласия по поводу спорных границ; в сентябре 2002 года обе страны подписали формальное соглашение о границах, а в августе 2003 года приступили к практической демаркации границы.
Спорные границы – это отражение глубинных источников напряженности в регионе, поскольку они пересекают ключевые транспортные артерии, связывающие разные части одной страны, разделяют этнические группы и их родственников за границей и наделяют одну страну в ущерб другой ценными, жизненно важными ресурсами, в данном случае – водой.
Будь то исторически сложившиеся или легко охраняемые или даже не вполне логичные границы, это не имело бы большого значения. Однако в большинстве своем эти границы – плод сталинского произвола, их практически невозможно охранять, и потому они сразу же оказались в водовороте начавшейся борьбы за создание национальных государств из хрупкого строительного материала. Слабые страны, изо всех сил пытавшиеся удержать лояльность населения и отвлечь внимание от его страданий, чересчур охотно прибегали к требованиям и претензиям, угрожавшим соседним странам, обремененным теми же проблемами. Один только рост национализма и его использование вкупе с недовольством народа пограничной политикой соседнего государства или видимой несправедливостью по отношению к соплеменникам поднимал пограничные вопросы на куда более масштабный и опасный уровень. За разногласиями по поводу того, где должна проходить граница между Казахстаном и Узбекистаном и как она должна контролироваться, проглядывает глубинная убежденность казахов в том, что в великие дни Золотой Орды Ташкент был их столицей. Этому узбеки с еще большей готовностью противопоставляют справедливое, с их точки зрения, право владеть жизненно важными районами Казахстана (как и трех других соседей) на основании успешных завоеваний более ранних периодов[30] .
Поскольку Казахстан, как свидетельствуют прогнозы на ближайшие двадцать лет, владеет в 8 – 10 раз большим нефтяным потенциалом, чем его центральноазиатские соседи, а Туркменистан и Узбекистан доминируют среди производителей газа, тогда как Кыргызстан и Таджикистан практически лишены и того и другого, пропасть между имеющими и не имеющими энергоресурсы странами создаст резкие контрасты внутри региона. Создаст ли это новые существенные помехи на пути экономического сотрудничества и интеграции в регионе или даже будет использовано в качестве дубинки в руках имущих против неимущих, как это уже иногда случается, или, напротив, заложит основу взаимного согласия, остается в высшей степени непредсказуемым.
После событий 11 сентября и свержения режима талибов в Афганистане стратегическая расстановка сил в регионе претерпела значительные изменения. Одно из них заключается в том, что исчезло политическое препятствие, которое ранее отрезало Центральную Азию от части окружающих стран и регионов – Афганистана, Пакистана, Южной и даже Западной Азии.
Прежде, когда в Афганистане правил «Талибан», близкие в географическом и прочих
9-09-2015, 01:27