Сторонники данной правовой категории не дают на это ответа. Они квалифицируют принцип свободы открытого моря лишь как «основной отраслевой принцип» международного морского права. Что касается принципа государственного суверенитета, то вряд ли ему можно дать столь ограниченную характеристику Да к тому же этот принцип не распространяется на все воздушное пространство нашей планеты Если же положить в основу международного воздушного права такие его общепризнанные принципы, как суверенитет государств над их воздушным пространством и свобода полетов воздушных судов в международном воздушном ' пространстве, то тогда необходимо признать, что для этой отрасли международного права характерны не один, а два «основных » отраслевых принципа» Но подобный вывод, по видимом, не будет соответствовать смысловому содержанию и назначению выдвинутого понятия или критерия «основной отраслевой принцип». |
Таким образом, понятия и правовые категории «отрасль», I «отраслевой принцип» — всего лишь инструменты научной классификации структуры или системы нормативного массива международного права В международных документах и в практике государств такие правовые понятия или категории не применяются, поскольку государства создают нормы международного права в целях урегулирования определенных международных отношений, а уж подразделяют все эти нормы на «отрасли», «подотрасли», «общесистемные институты» и просто «институты» международного права ученые в целях их изучения, исследования и преподавания
Поэтому все эти правовые категории не что иное как доктринальное, а следовательно, и субъективное отражение правовой реальности Об этом наглядно свидетельствует и тот факт, что нередко одному и тому же правовому явлению дается самая различная квалификация Так, например, большинство ученых считают международное воздушное право «отраслью» международного права, а некоторые — «комплексной отраслью»14 В свою очередь право международных договоров квалифицируется либо как «отрасль», либо как «общесистемный институт» международного права Причем в данном случае не уточняется, какой же «основной отраслевой принцип» или иной основной критерий составляют объективную базу для такой классификации Как правило, дается целый набор критериев, среди которых можно встретить предмет (объект) регулирования, особенности источников норм, своеобразие и обособленность этих норм, большой объем нормативного материала и т п Но и в отношении этих критериев опять таки нет единства мнений15 Объясняется это тем, что пока еще продолжается научно-поисковый процесс систематизации огромного нормативного массива современного международного права в целях содействия его изучению, дальнейшему развитию и, следовательно, его практическому применению
Для системных или структурных исследований международного права привычной стала формула отрасли права складываются объективно, а устанавливаются наукой Однако и эта формулировка нуждается в уточнении В международно правовой жизни возникают и складываются объективно не «отрасли» (это опять-таки всего лишь доктринальный термин или понятие), а объективно существующие совокупности или определенные группы норм, составляющие неотъемлемые объективные части общего международного права Их создание и развитие в международной жизни и в международном праве осуществляется международным сообществом и находит свое проявление в международных документах, в кодификационной и обычно-правовой практике государств
К такого рода неотъемлемым частям общего международного права несомненно относятся международное морское, воздушное и космическое право Каждое из них представляет объективно существующую совокупность норм, юридически обязательных для всех государств
Международная нормотворческая практика государств убедительно показывает, что для возникновения и развития этих определенных групп норм современного международного права необходимы были три объективных фактора
а) Появление новых общественных отношений в международной жизни, порожденных насущными потребностями в использовании государствами пространств Мирового океана, космоса и воздуха
б) Заинтересованность сообщества государств в установлении четко определенного международного правопорядка для такого использования в интересах всего международного сообщества. Эта заинтересованность находит свое объективное проявление в согласовании воль государств относительно не только содержания и формулировок правил использования морского, воздушного, космического пространств, но и признания этих правил в качестве норм международного права
в) Установление и общее признание государствами исходных, основополагающих начал правового порядка в Мировом океане, в воздушном и космическом пространствах (причем, как показывает процесс становления правопорядка в воздушном пространстве, в качестве таких исходных начал могут быть использованы уже сложившиеся принципы — уважение государственного суверенитета и свобода открытого моря) Эти начала предопределяют общую целенаправленность правового режима Мирового океана, воздуха, космоса и служат основой для разработки и возникновения конкретных норм деятельности государств в этих пространствах Поэтому они являются общепризнанными основными нормами (принципами) общего международного права, отступление от которых недопустимо.
Все эти важнейшие свойства исходных начал для становления и дальнейшего прогрессивного развития международного морского, воздушного и космического права в качестве неотъемлемых составных частей общего международного права убедительно свидетельствуют о том, что они являются основными принципами общего международного права К ним относятся принцип свободы открытого моря (и воздушного пространства над ним) и принцип свободы исследования и использования космоса, включая небесные тела
Поскольку только на основе этих принципов может развиваться нормативный массив правопорядка и вся деятельность государств в Мировом океане и космосе, то они, конечно, служат одновременно и основными принципами сложившегося и действующего в наше время международного морского и космического права Что же касается международного воздушного права, то его основными принципами являются суверенитет государств над их воздушным пространством и свобода полетов воздушных судов в международном воздушном пространстве. В сущности эти принципы явились лишь конкретизацией применительно к правопорядку в воздушном пространстве уже существовавших основных принципов общего международного права
В целом такая правовая констатация более точно, по нашему мнению, отражает современную международно-правовую реальность и находит свое подтверждение в международных документах, в официальной переписке государств и в заявлениях их официальных представителей, в решениях различных международных организаций и конференций, в международных декларациях, до говорах и конвенциях.
VII
Международно-правовая действительность свидетельствует также и о том, что расширение и появление новых видов деятельности государств, а следовательно, и новых видов их отношений по использованию морского и воздушного пространства нередко вызывают к жизни совершенно новые нормы морского и воздушного права Существенная специфика новых отношений нередко требует от государств установления особых новых исходных начал для разработки определенных, относительно автономных (по предмету регулирования) групп новых норм в рамках действующего международного морского или воздушного права
Эти новые начала или принципиальные установки (например, относительно обеспечения технической и социальной безопасности воздушных судов, о рациональном использовании морских биоресурсов и т. п ) становятся очередными новыми основными принципами международного воздушного или морского права Ведь именно на их основе возникают, действуют и развиваются новые группы норм в системе этих частей (отраслей) международного права Об этом убедительно свидетельствуют решения и соответствующие конвенции, разработанные по инициативе ИКАО, а также решения III Конференции ООН по морскому праву, в том числе — соответствующие разделы и части Конвенции ООН по морскому праву 1982 г
Так, в международном воздушном праве (наряду с нормами, конкретизирующими и обеспечивающими практическую реализацию уважения государственного суверенитета в воздушном пространстве и свободу полетов в международном воздушном пространстве) за последний период появилась значительная группа норм, которые были вызваны к жизни заинтересованностью международного сообщества в обеспечении общих стандартов технической надежности (безопасности) международной гражданской авиации и в обеспечении ее защиты (безопасности) от различного рода преступных посягательств, от «воздушного терроризма». Эта заинтересованность всех государств нашла свое проявление еще при выработке Конвенции о международной гражданской авиации 1944 г и создании ИКАО, обусловленных тем, чтобы «международная гражданская авиация могла развиваться безопасным и упорядоченным образом» (преамбула конвенции 1944 г ) С учетом этого отправного начала как в самой Конвенции, так и в Приложениях к ней были закреплены единые требования к безопасности (надежности) гражданской авиации (с учетом научно технического прогресса они постоянно совершенствуются и обновляются в международных регламентах ИКАО) Затем в ИКАО было разработано особое приложение к Конвенции 1944 г — «Безопасность Защита гражданской авиации от актов незаконного вмешательства» В этих же целях по инициативе и в рамках ИКАО были разработаны Гаагская конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г и Монреальская конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г
В результате в международном воздушном праве сложилась определенная группа норм, предметом (объектом) которых являются отношения государств по обеспечению безопасности международных полетов гражданской авиации Их ярко выраженная специфика, а также чрезвычайная заинтересованность международного сообщества в гарантии безопасности международной гражданской авиации позволили юристам-международникам констатировать факт возникновения нового принципа международного воздушного права — принципа обеспечения безопасности международной гражданской авиации[16]
Позднейшие мероприятия и переговоры в рамках ИКАО, посвященные повышению эффективности этого принципа, подтверждают научную обоснованность данного доктринального вывода. В официальных предложениях государств и в дискуссиях на сессиях органов ИКАО теперь уже .прямо говорится о принципе обеспечения безопасности международных полетов гражданских воздушных судов и .необходимости принятия дальнейших мер по его практической реализации.
Что касается международного морского права, то решение вопроса о наличии в нем иных основных принципов (наряду с принципом свободы открытого моря) является более сложным. Обусловлено это прежде всего тем, что международное морское право представляет собой систему (совокупность) большого числа многообразных норм, определяющих правовой статус и режим не толь/ко самых различных морских пространств и порядок судоходства в них (прибрежные воды, международные проливы, воды государств-архипелагов и др.), но и разнообразных природных (живых и минеральных) ресурсов Мирового океана и его дна.
Морское право находится в постоянном развитии под влиянием экономических и социальных потребностей, в том числе обусловленных научно-техническими достижениями в сфере освоения хозяйственного потенциала морских пространств и ресурсов. В результате действия этих объективных факторов предметом международно-правового регулирования, наряду с традиционными видами использования морских пространств, стали и новые отношения государств, связанные, например, с появлением дальнего экспедиционного рыболовного промысла, с проведением всесторонних научных исследований естественных процессов в Мировом океане, его живых и минеральных ресурсов, с осуществлением разработки полезных ископаемых не только прибрежного, но и глубоководного морского дна, с различными мероприятиями по защите морской среды от загрязнения (в результате интенсивного судоходства, эксплуатации минеральных ресурсов недр дна и т.п.). Можно даже констатировать определенный скачо« в развитии предметного содержания международного морского права.
За весьма короткий срок оно стало охватывать по существу все современные виды деятельности государств в Мировом океане, значительно возрос его нормативный массив, появились совершенно новые правовые понятия и категории («исключительная экономическая зона», воды «государств-архипелагов», «континентальный шельф», «Международный район» морского дна и др.).
В процессе всеобъемлющей кодификации и дальнейшего развития международного морского права государствами — участниками III Конференции ООН по морскому праву (1972—1982) были внесены существенные изменения в реализацию отдельных свобод в использовании пространств и ресурсов Мирового океана, которые до сих пор считались составными элементами («свободами») принципа свободы открытого моря.
Это нашло свое проявление прежде всего в сфере регламентации традиционной свободы рыболовства. Угроза истощения запасов морских биоресурсов в результате весьма интенсивной их эксплуатации при помощи новейшей морской промысловой технологик, необходимость учета особых интересов прибрежного населения в прибрежном рыболовстве, забота об удовлетворении растущих потребностей всего мирового сообщества в морепродуктах придал; и особую актуальность повышению уровня международно-правового регулирования, направленного на обеспечение рационального использования морских живых ресурсов и их сохранения как для нынешнего, так и будущих поколений. Опираясь на имеющийся международно-правовой опыт в этой сфере взаимоотношений государств (различного рода конвенции и соглашения 1945—80 гг. относительно китобойного промысла, охраны и сохранения котиков, рыболовного промысла в различных частях Атлантического и Тихого океанов и др.), а также на официальные предложения и прибрежных государств, III Конференция ООН по морскому праву выработала и кодификационно закрепила большую группу конкретных норм относительно использования морских живых ресурсов. Исходным началом для данной группы норм морского права послужил принцип сохранения и рационального использования морских живых ресурсов.
Что касается природных ресурсов морского дна и его недр, то при определении их правового статуса и режима был использован прецедент предоставления суверенных прав государствам на континентальный шельф, закрепленный еще в Женевской конвенции 1958 г. Это признание за группой государств, в данном случае прибрежных, особого приоритета в использовании ресурсов шельфа, конечно, явилось определенным изъятием из постулата о равном использовании морских пространств, заложенном в принципе свободы открытого моря. Своеобразный приоритетный подход в пользу интересов определенной группы государств, а именно — развивающихся стран, был отражен и в выдвинутой ими концепции «общего наследия человечества» в отношении правового статуса и режима глубоководных ресурсов морского дна и его недр. На ее основе и были разработаны соответствующие нормы, а также международный механизм по решению вопросов эксплуатации 'минеральных ресурсов «Международного района» дна. «Ядром» данной особой группы норм морского права явился принцип общего наследия человечества.
Комплекс новых норм относительно статуса природных ресурсов Мирового океана и его дна не мог не отразиться на правовой регламентации проведения государствами научных исследований этих ресурсов. Тем более, что ранее свобода морских научных исследований (как части свободы открытого моря) не была четко закреплена ни в одном из общих международных договоров, в частности ни в одной из Женевских конвенций 1958 г., и поэтому постоянно оспаривалась, а нередко даже отрицалась.
Список литературы
1 См например Курс международного права Т 2 М, 1989, Международное право М, 1982 Броунли Я Международное право (в дву книгах) М, 1977, Аречага X Д Современное международное право М, 1983, Вереще тин В С, , MacDonaldRFundamentalnormsmContemporaryinternationalLaw — CanadYbInternLaw 1987
2 См 3 Васильев А М Правовые категории М 1976 С 82
4 Международное право в документах М, 1982 С 11—12
5 См Курс международного права Т 1 С 208—211
7 Международное право С 102
8 Алексидзе Л А Некоторые вопросы теории международного права Импе ративные нормы juscogens Тбилиси 1982 С 331
9 См Мировой океан и международное право Основы современного правопорядка в Мировом океане С 36
11 Резолюция 1472 (XIV) Генеральной Ассамблеи ООН Между «родное сотрудничество в использовании космического пространства в мирных целях, 12 декабря 1959 г — Борьба СССР за мирное использование космоса Документы и материалы в двух томах Том 2 М , 1985 С 249
11 Резолюция 1721 (XVI) Генеральной Ассамблеи ООН Международное сотрудничество в использовании космического пространства в мирных целях, 20 декабря 1961 г Указ соч С 251
12 Усенко Е Т Принцип демократического мира—наиболее общая основа современного международного права — Советский Ежегодник международного права 1973 М, 1975 С 34, Курс международного права Т 1 С 267
I3 Курс международного права Т 1 С 266
14 См Международное воздушное право Кн 1 С 13—26
15 См подробнее Левин Д Б Актуальные проблемы теории международ ного права М, 1974 Фельдман Д И Система международного права Казань, 1983, Усенко Е Т О системе международного права//Сов гос и право 1988 no 4 С 117—126 Курс международного права Т 1 С 261—271
16 См Международное воздушное право Кн 1 М 1980 С 45—50 Ляхов А Г Международно правовой принцип обеспечения безопасности граждан ской авиации М , 1989
9-09-2015, 01:49