Инновационная модель развития национальных экономик

с помощью системы иностранного инвестирования привело к существенному перераспределению собственности между национальными и зарубежными субъектами хозяйствования в пользу последних (особенно в Венгрии и Чешской Республике);

- при этом в большинстве стран было достигнуто значительное повышение технологического уровня производства: Венгрия по доле high-tech-изделий в экспорте накануне вступления в ЕС имела лучшие показатели, чем в среднем по ЕС.

Как видим, модель инновационного развития стран Центрально-Восточной Европы не может заслуживать однозначно положительной оценки. Главной причиной, на наш взгляд, является то, что селекционный подход к реструктуризации национальной экономики в этом регионе, в отличие от Японии и стран Юго-Восточной Азии, базируется не на общегосударственном индикативном планировании, а на попытке императивно использовать рыночные рычаги со всеми их стихийными проявлениями.

В отличие от этого, институциональное обеспечение перехода к инновационной модели развития двух "коммунистических" государств Азии - Китайской Народной Республики и Социалистической Республики Вьетнам, - которые также относятся к нетто-импортерам инноваций, лишено тех недостатков, которые характерны для региона постсоциалистических стран Центрально-Восточной Европы. КНР и с несколько меньшим эффектом СРВ достигли значительных успехов в модернизации своих национальных экономик благодаря не стихийному, а управляемому осуществлению экономических реформ, последовательному и поэтапному внедрению тех инновационных элементов, которые в каждый реформацион-ный период уже имели предпосылки для имплементации в хозяйственный организм данных стран. Этому способствовал и двойственный подход к определению конкретных задач и к контролю за их выполнением со стороны государства и руководящих партий - Компартии Китая и Компартии Вьетнама. При больших масштабах привлечения ПИИ в экономику Китая, во-первых, их поступление не привело к критическому состоянию в соотношении национальной и зарубежной собственности (как, например, в Венгрии), а во-вторых, они вкладывались главным образом в машиностроительную и другие отрасли реального сектора, то есть, в отличие от Украины и стран Прибалтики, прямо влияли на повышение экономического потенциала государства, в том числе и на его инновационный уровень. Селекционность использования иностранных технологий и четкое ограничение влияния ТНК и зарубежных компаний на экономические процессы сближает Китай с японской инновационной моделью и существенно отличает его от центрально-европейских и других стран - нетто-импортеров инноваций.

Провозглашенная еще в 80-е годы XX в. Дэн Сяопином политика модернизации основывалась на прагматичном подходе к взвешенному и постепенному подъему китайской экономики - сначала перевод на рыночные принципы сельского хозяйства и традиционных ремесел с постепенным охватом ими государственного сектора, а потом - создание инновационных центров в виде специальных экономических зон в прибрежных восточных и южных районах. Это позволило перейти в поставках на внутренний и внешний рынки от простых ко все более сложным изделиям, а с начала этого века наращивать в этих поставках долю продукции систематически растущего технологического уровня. И лишь через два десятилетия после начала реформ, в 2001 г., после достижения необходимого уровня стабильности и при существенно увеличившейся эффективности национальной экономики КНР вступила в ВТО. В этом опять проявился прагматизм китайского руководства, в отличие от Украины, где присоединение к ВТО основывалось скорее не на экономических расчетах, а на идее быстрого повышения имиджа страны, которая любой ценой в глазах западных партнеров должна отвечать мировым геополитическим и геоэкономическим требованиям.

Китай уже создал и продолжает наращивать надежную институциональную структуру инновационного развития, включающую в себя 49 государственных зон технико-экономического освоения и 53 зоны развития наукоемких отраслей. Характерной особенностью китайской модели является большое внимание к изучению и использованию методов передового инновационного менеджмента. Деятельность крупных китайских компаний основана не только на импортируемых технологиях и оборудовании, но и на том кадровом потенциале, который прошел бизнес-практику в филиалах иностранных фирм на территории самого Китая или за рубежом. Так, весь топ-менеджмент автокомпании "Гили" ("Geely") до ее создания работал в китайском филиале немецкого "Фольксвагена", а фирмы "Авто Большая стена" ("GreatWallAuto") - на совместном предприятии 'Тойота". То, что десятки тысяч китайских граждан сейчас временно работают на предприятиях, в торговых и научно-исследовательских учреждениях США, европейских и других высокоразвитых стран, даже привело к появлению в мировых СМИ такого специфического определения, как "бамбуковая паутина" ("Bamboonetwork"), которая охватила весь мир в поисках опыта, необходимого для инновационного развития Китая.

Именно на основе рационального сочетания традиционного, индустриального и инновационного производств Китай за исторически короткий период достиг коренного изменения своего положения в мировом хозяйстве. По итогам 2009 г., он вышел на второе (после США) место в мире как по общему объему ВВП, опередив по этому показателю Японию, так и по уровню внешнеторгового оборота, оттеснив на третье место ФРГ.

Близкую к этому политику осуществляет также руководство СРВ. Центрами использования элементов инновационного развития в стране являются более 60 промышленных и экспортно-процессинговых зон 1 -го и 2-го типов, часть из которых постепенно превращается в зоны высшего, 3-го, типа, функционирующих с применением высоких технологий. Для формирования комплексных центров hightech во Вьетнаме создаются два технополиса - в районе столицы Ханоя и самого крупного города Хошимина (Сайгона). Для сравнения - такие сложные технологические центры существуют в наиболее развитых странах (Силиконовая долина в США, Цукуба в Японии и др.), Украина же до сих пор ограничивается более простой формой - технопарками. На этом этапе селекционная политика инновационного развития СРВ направлена на такие отрасли, как агропромышленный комплекс, легкая индустрия, энергетика, отдельные виды машиностроительной продукции, но со временем предполагается выход на массовое производство и экспорт высокотехнологичной продукции.

Безусловно, опыт КНР является примером наиболее удачного перехода от отсталой к современной экономике с более широким использованием инноваций. При этом следует отметить, что он опирается на единство политического и экономического руководства хозяйственными процессами в интересах не отдельных кланов, а общества в целом. К сожалению, в современных политических условиях Украины надеяться на использование этой модели инновационного развития не реально.

Для Украины, где трансформационные процессы были близки к проводимым на всем постсоветском пространстве, самое большое значение мог бы иметь инновационный опыт других стран СНГ. Но это невозможно, поскольку одни из этих государств не имеют возможностей для осуществления инноваций, а практика других основывается на таких исходных принципах, которые полностью отсутствуют в Украине.

По отношению к инновациям все страны СНГ можно разделить на четыре группы. Самая многочисленная включает Молдову, Армению, Кыргызстан, Таджикистан, где имеющийся национальный потенциал полностью устраняет возможности внедрения инновационной модели. Хронический дефицит государственного бюджета, его пополнение преимущественно за счет иностранных кредитов, отсутствие привлекательных для мирового рынка экспортных товаров, зависимость семейных доходов от поступлений из-за границы (от гастарбайтеров или диаспоры; в частности, для Армении от "спюрка" - зарубежной армянской общины) не могут создать необходимого финансового обеспечения для инновационного развития.

Ко второй группе можно отнести Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан, где за счет больших поступлений валюты от экспорта энергоносителей и другого высоколиквидного на мировом рынке сырья есть определенные финансовые ресурсы, которые руководство этих государств вынуждено расходовать на другие цели. Для современного Азербайджана первоочередной целью является реанимация работы большинства промышленных предприятий, деятельность которых была законсервирована вследствие разрыва связей в рамках единого народнохозяйственного комплекса бывшего СССР. В Узбекистане самой острой проблемой является безработица, особенно в сельской местности. Поэтому резервные средства расходуются не на инновации, а на развитие трудозатратных производственных мощностей и ремесленного сектора для создания дополнительных рабочих мест. В Туркменистане во времена правления Президента С. Ниязова большие поступления от экспорта использовались абсолютно нерационально (на строительство дворцов, монументов Туркменбаши и др.). Новый президент Г. Бердимухаммедов постепенно направляет их на решение таких насущных проблем, как ирригация, строительство новых газопроводов с привлечением иностранных специалистов и оборудования, что также не входит в задачи чисто инновационного развития. Туркменистан и Узбекистан - единственные в СНГ государства, которые в 2009 г., несмотря на мировой кризис, продемонстрировали высокие темпы экономического роста, а международная фундация "EconomicIntelligenceUnit" в декабре 2009 г. определила, что в 2010 г. обе страны войдут в пятерку мировых лидеров по экономической динамике. Но приоритетность приведенных выше других неотложных задач для стабилизации национальной экономики, отсутствие высококвалифицированных кадров и современного менеджмента практически полностью отбрасывают возможность перехода этих стран к инновационной стадии развития, по крайней мере в среднесрочной перспективе.

Определенные меры по расширению инновационного сектора осуществляются в третьей группе стран СНГ - Беларуси и Казахстане. Но они ограничены небольшими объемами их экономического потенциала, не позволяющего обеспечить масштабный и комплексный подход к имплементации инноваций. Кроме того, у Украины нет таких источников средств на данный процесс, как у этих двух стран. Так, в Казахстане они поступают от экспорта энергоносителей, цветных металлов и других видов сырья, которые востребованы на мировом рынке. Белорусское же руководство получает от России нефть и газ по льготным ценам, к тому же использует возможность поставок своих неконкурентных товаров на сверхкрупный российский рынок - все это до последнего времени в обмен на повышенную лояльность по отношению к РФ как к главному политическому партнеру. В условиях современного кризиса Президент А. Лукашенко перешел к политике существенного сворачивания конфронтации с Западом и определенного дистанцирования от полной поддержки политики руководства России (примером служит особая позиция Беларуси по отношению к провозглашению независимости Абхазии и Южной Осетии). Это позволило Беларуси в октябре 2009 г. получить большой кредит от МВФ в размере 699,5 млн. дол., а также стало дополнительным источником давления на руководство России с целью сохранения льгот в двусторонних отношениях (на переговорах между Президентами Д. Медведевым и А. Лукашенко в декабре 2009 г. российская сторона вынуждена была отказаться от намерений "Газпрома" отменить сниженные цены на поставки газа в Беларусь).

При всех отличиях в потенциальных возможностях применения инноваций отдельные аспекты опыта Беларуси и Казахстана можно было бы использовать и в Украине. Это касается, в частности, стабильной (а не конъюнктурной и точечной перед президентскими выборами в Украине) поддержки белорусским руководством таких ведущих промышленных гигантов, как "Белаз", Минский тракторный завод, "Беларуськапий", предприятий АПК и ВПК, имеющих льготные режимы приобретения импортного оборудования и передовых технологий. В Казахстане политика модернизации экономики на протяжении уже десяти лет осуществлялась в соответствии с государственной программой "Казахстан - 2030", в которой предполагалось также последовательное внедрение инноваций сначала в ведущей сфере -добывающей промышленности, с постепенным и всевозрастающим охватом ими обрабатывающей промышленности. Была создана сеть бизнес-инкубаторов, инновационных центров и научных учреждений практической направленности, которые с государственной поддержкой смогли выжить и во время особенно длительного для Казахстана кризиса 2008-2009 гг. Правда, в этот период были приостановлены мероприятия упоминавшейся выше тридцатилетней программы, но в Послании народу Казахстана "Новое десятилетие - новый экономический подъем, новые возможности Казахстана" на совместном заседании двух палат парламента в январе 2010 г. Президент Н. Назарбаев подчеркнул необходимость возврата к ее выполнению. Более того, с 1 января 2010 г. началась двухлетняя программа ускоренного внедрения инновационной модели в экономику страны. Всего же в следующем десятилетии индустриально-инновационное развитие страны предполагается обеспечивать на основе 162 общегосударственных проектов с использованием 6,5 трлн. тенге (около 439 млрд. дол.), что позволит Казахстану войти в число 50 ведущих конкурентоспособных государств мира.

Самые большие потенциальные возможности для инновационного развития среди стран СНГ имеет Российская Федерация. Накануне кризиса в ней началась широкомасштабная кампания по созданию центров инновационного развития с привлечением государственных и в отдельных случаях - частных средств. В 2007 г. по предложению экс-президента В. Путина начали свою деятельность такие крупные государственные корпорации инновационной направленности, как "Роснано", "Совкомфлот", Объединенная авиастроительная корпорация, были учреждены отдельные проекты инновационного назначения (например, "Электронная Россия" и др.). По аналогу с Силиконовой долиной в США в России началось создание Кремниевой долины. Только на исследования и внедрения в сфере нанотехнологий планируется выделить 180-200 млрд. руб. (7,4-8,2 млрд. дол.), в том числе для корпорации "Роснано', которую возглавил один из ведущих российских менеджеров А. Чубайс, государство выделило 130 млрд. руб.. Даже в период кризиса высокотехнологичные проекты получали через федеральные целевые программы крупные бюджетные ассигнования, хотя их объем, по сведениям премьер-министра В. Путина, правительство вынуждено было скорректировать с 1161 млрд. до 909 млрд. руб.. На базе собственных высокотехнологичных разработок Россия с середины этого десятилетия стала осуществлять последовательную политику по преодолению чрезмерной зависимости от импортных поступлений - это касается, прежде всего, фармацевтической промышленности (использование передовых отечественных достижений в области биотехнологий), а также электроники, приборостроения и др.

Заслуживает внимания российский подход к соблюдению соотношения между гражданским и военным секторами промышленного производства. На основе принятой в 2000 г. военной доктрины Россия пошла по пути крупномасштабного переоснащения армии высокотехнологичными средствами вооружения, что параллельно способствовало наращиванию его экспорта (Россия стабильно входит в тройку крупнейших экспортеров оружия в мире). Вместе с тем высокие технологии, которые были апробированы в ВПК, стали масштабнее передаваться в "обычные" отрасли - авиационную, судостроительную и др. Более того, во время кризиса военные, в том числе экспортные, государственные заказы сыграли стабилизирующую роль - министр В. Христенко в своем интервью российскому телеканалу "Вести" 8 января 2010 г. заявил, что российский авиапром смог сохранить свои мощности только благодаря таким заказам.

Уроки кризиса вынуждают российское руководство в корне пересмотреть экономическую политику, которая была до этого времени. Именно констатация ошибочности сохранения "энергетически-сырьевой", ориентированной на неустойчивую конъюнктуру мирового рынка структуры российской экономики, отсутствие в ней достаточных инновационных элементов вызвала у Президента РФ Д. Медведева фразу: "Мы провалились" на встрече с представителями всех парламентских партий в августе 2009 г. Реанимация и более последовательное осуществление инновационных мер стали одним из приоритетов его Послания обеим палатам Парламента России в конце 2009 г. Так, 30 декабря 2009 г. были приняты "Основные направления антикризисных действий правительства России на 2010 год". Кроме возобновления социальных программ, модернизации финансовой системы, поддержки внутреннего спроса этот документ непосредственно предусматривает меры по стимулированию инновационной активности, диверсификации экономики, развитию ключевых высокотехнологичных и инфраструктурных отраслей. Эти "Основные направления" не акцентируют внимание на приоритетах развития ВПК, но утвержденная Президентом РФ в феврале 2010 г. новая военная доктрина предусматривает дальнейшую ориентацию на высокотехнологичные виды вооружений со всеми последствиями от этого для технологий двойного назначения.

Выбранный российским руководством курс безусловно будет способствовать повышению технологического уровня национальной экономики страны, выходу ее отдельных составляющих на высший мировой уровень (наряду с космосом, в сфере ВПК и, возможно, в нанотехнологиях, авиастроении и др.). Но первые, еще докризисные, попытки широкого распространения инноваций имели лишь ограниченный эффект: их навязывание "сверху" не только не воспринималось, но активно отторгалось практически всеми хозяйствующими субъектами. Причина этого - в отсутствии в РФ реальной рыночной экономики. Можно полностью согласиться с профессором Международной академии современных знаний (г. Обнинск, Россия) П. Ореховским, который главную причину невосприятия инноваций в России связывает с тем, что до настоящего времени "многочисленные продолжающиеся реформы и государственные программы являются, по сути, имитационными".

В Украине, которую можно отнести к группе стран СНГ с самыми значительными возможностями для инноваций (Россия, Беларусь и Казахстан), необходимость перехода к инновационной политике была официально провозглашена еще правительством В. Пустовойтенко (Постановление Кабинета Министров "О разработке Государственного плана научно-технического развития Украины на 1999-2005 годы и определение инновационных приоритетов государства" № 84 от 26 января 1998 г.). Продолжающееся с того времени периодическое обнародование разного рода указов, постановлений, ведомственных актов не привело к реальным результатам - Украина не только не перешла к инновационной стадии экономического развития, но до сих пор нет такой национальной инновационной модели, которая была бы воспринята обществом, руководством государства и бизнес-структурами с консенсусной готовностью поступиться для этого значительными финансовыми и материальными ресурсами.


ВЫВОДЫ

Задача перехода к «действенной инвестиционно-инновационной модели развития» была включена как принципиально важное положение в предвыборную программу нового Президента Украины В. Януковича ". Трезво оценивая возможности послекризисной ситуации в украинской экономике, в которой зафиксировано наибольшее по сравнению с другими странами СНГ падение, можно предположить, что достижение провозглашенной им цели будет сопровождаться огромными трудностями. В отсутствие какой-либо целостной программы все-таки можно обратиться к уже существующему зарубежному опыту динамизации и стабилизации экономики с ориентацией на возможности инновационного развития. В этом контексте, на мой взгляд, особого внимания заслуживает приведенная выше практика первых шагов селекционного хозяйственного развития Японии и ее последователей из Юго-Восточной Азии, которые смогли сосредоточить имеющиеся вначале еще небольшие ресурсы на ключевых направлениях модернизации экономики. При этом нужно учитывать и национальные особенности страны, а также стратегическую необходимость корректировки первоначальных подходов к выбранной инновационной модели. Могут быть использованы и отдельные элементы опыта других стран мира - наиболее динамичного сейчас Китая (в частности, точечных территориальных центров высокотехнологичного развития, с учетом всех недостатков непродуманного создания сети ТПР в Украине), России (в том числе в использовании технологий двойного назначения), Казахстана (в сосредоточении материальных и


9-09-2015, 02:13


Страницы: 1 2 3
Разделы сайта