Главной причиной всех этих провалов был авантюрный характер внешней политики Ирака и его военной доктрины. У президента Хусейна и его «ближнего круга» напрочь отсутствовало понимание реальности в отношении международной обстановки вокруг Ирака и исполнимости их бесшабашных агрессивных затей. Что касается техники более чем сомнительных маневров Багдада на международной арене, то она зеркально отражает приемы дипломатии держав фашистской «оси». В ход идут обман, вероломство, угрозы, шантаж и тому подобные методы, нередко прямо криминальные, включая террористические акты. Стоит ли говорить о таких рутинных чертах внешнеполитической деятельности иракского правительства как невыполнение, а чаще прямое нарушение договорных обязательств?
Следует подчеркнуть такую важную особенность иракской модели правого тоталитаризма как его явную ущербность, слабость его экономической базы и военной организации. В этом отношении созданная в современном Ираке праворадикальная тоталитарная система больше напоминает его итальянский прообраз, нежели германский, но в отличие от первого Хусейн не имеет такого мощного союзника, какой был у Муссолини. Поэтому иракскому истеблишменту со всей его пропагандистской службой, нацеленной в основном на внутреннее воздействие, перед лицом бесконечных провалов приходится всё чаще прибегать к такому оружию слабых как извращение фактов в самых разнообразных формах, включая прямую ложь, демагогию, бессовестную спекуляция на страданиях народа, причиненных самим режимом, и тому подобным приемам, беспардонное применение которых сделало Ирак изгоем мирового сообщества. Естественно, что все отмеченные особенности иракского тоталитарного режима осложняют либеральным и демократическим силам не только Запада, но и Востока плодотворные взаимоотношения с Багдадом, делают любые контакты с ним малопродуктивными.
Нельзя сказать, что режим Саддама Хусейна был безразличен к своей неприглядной репутации на мировой арене. Он прибегает к всевозможным ухищрением, чтобы представить свой имидж в выгодном свете, выставляя себя перед западными ревнителями либерально-демократических и гуманитарных ценностей безвинной жертвой империализма и колониализма. В образе пострадавшей стороны иракские баасисты хотят выглядеть и перед Востоком, но здесь они начали применять новую тактику. Если прежде они во главу угла своей идеологии и политики ставили сугубо светские идеалы панарабского национализма, оставляя религии (в первую очередь исламу) только бытовую сферу жизни (а главный идеолог партии Мишель Афляк вообще был христианином как и главный порученец раиса на международной арене вице-премьер Тарик Азиз), то теперь иракские баасисты и сам Саддам Хусейн стали открыто демонстрировать свой истовый исламизм, совершая публично намаз и все прочие ритуалы. Эта «перестройка» нынешних хозяев Ирака в духе времени, превращение их в «добрых мусульман», вызвано острой необходимостью получить поддержку набирающих силу на Востоке сторонников политического ислама.
Правый радикализм, представленный на Арабском Востоке в качестве типичного образца тоталитарным режимом Саддама Хусейна, тщится отстоять свои позиции, продемонстрировать жизнестойкость, трубит о грядущих победах. Однако опыт минувшего столетия говорит о том, что ультраправые, тоталитарные политические системы исторически недолговечны. Их главный изъян заключается в неспособности выработать механизм устойчивости и преемственности власти, что характерно для большинства современных демократических систем и чем они сильны. Любой тоталитарный режим держится на фигуре диктатора, и с его естественным или (чаще) насильственным уходом этот режим вступает в фазу нестабильности и последующего за ней неминуемого крушения. Правда, на мусульманском Востоке и, в особенности, в арабских странах тоталитаризм и авторитаризм (последний главным образом в странах Аравии) как форма общественно-государственного устройства до сих пор сохраняются с помощью освященного исламом традиционного феодального принципа наследования власти по родственному (династическому) признаку или по произволу правителя. Но нельзя поручиться за сохранность такого порядка вещей на сколько-нибудь продолжительное время.
Об этом говорит перманентная нестабильность внутриполитической жизни в странах арабского региона. Если же диктатура с помощью жесточайших мер подавления и террора порой временно добивается умиротворения своих подданных (часто прибегая к отвлекающим внимание народа внешним авантюрам), то это рано или поздно приводит к ее ниспровержению. Именно такой финал, видимо, будет уготован режиму Саддама Хусейна.
Последние события на мировой и, в особенности, на ближневосточной арене, вызванные резкой вспышкой терроризма и борьбой против него, не дают основания для пересмотра нашего «пессимистического» прогноза в отношении долговечности этого режима. Будучи по своей сущности насквозь террористическим, багдадский режим ничего не делает, чтобы отмежеваться от терроризма; напротив, он ведет себя подчас явно провокационно. Таким образом, он повторяет ошибку всех тоталитарных властей: в конце концов они теряют чувство реальности и терпят крах.
ирак террор баасистский
Список литературы
1. Поспеловский Д. Тоталитаризм и религия. М., 2009
2. Ганс Кон. Национализм: его смысл и история. М, 2008
3. Аверинцев С. Тоталитаризм: ложный ответ на реальные вопросы. Родина. 2002. №10.
4. http://www.smi-antiterror.ru
* Подробно карьера Саддама Хусейна освещена в превосходной публикации Б.Сейраняна «Звезда и жизнь диктатора» («Азия и Африка сегодня», 1994, № 1–4).
9-09-2015, 02:28