То, что произошло в 1999—2007 гг. во внешнеэкономической сфере РФ, некоторые исследователи определяют как российское внешнеэкономическое «чудо». Однако это «чудо» явилось результатом собственных усилий России лишь в незначительной мере - его корни лежат в существенных изменениях в конъюнктуре на мировых товарных рынках, в позитивных для России изменениях в условиях торговли. К большому сожалению, наша страна воспользовалась этими принесенными извне «дарами» далеко не в полной степени. Огромные по российским масштабам валютные поступления от экспорта не были направлены на качественные структурые изменения в российской экономике и, как результат, в российском экспорте. Наступивший вослед этим «тучным» годам мировой финансово-экономический кризис требует серьезного и глубокого переосмысления того, что происходило в экономике России в 1999-2008 гг. Как отмечает Ю. Болдырев, встает вопрос: «Чем было предшествующее сравнительно благополучное десятилетие — временем развития или деградации? Временем вложения всех сил и ресурсов в будущее или почивания на удачной конъюнктуре нефтяных цен?».[5]
Характерно при этом, что у части руководства страны и российского бизнеса сложилось во многом иллюзорное впечатление о «рукотворности» наших успехов во внешнеэкономической сфере и в определенной степени проявилось успокоение, близкое к бездействию. В результате были явно недоиспользованы возможности качественных структурных преобразований в экономике страны, укрепления и роста научно-технического потенциала страны, а также интеллектуального потенциала, база которого формируется прежде всего в образовательной сфере страны. Начавшийся в 2008 г. мировой финансово-экономический кризис, в который очень быстро оказалась втянутой и Россия, в полной мере подтвердил тупиковый характер той модели развития внешнеэкономических связей, которая реализовалась в 1999-2008 гг.
Анализ не только внешнеэкономической политики, но внешнеэкономической «идеологии» России в рассматриваемый период позволяет, к сожалению, констатировать, что она не отличалась ясностью, определенностью, фундаментальным долгосрочным стратегическим подходом и по существу была ориентирована на достижение ограниченного круга основных целей. Одна из них сводилась к решению вопросов переговорного процесса по вступлению в ВТО (в значительной мере в отрыве от решения аналогичных проблем другими странами СНГ). При этом явно незначительное внимание уделялось другим весьма существенным направлениям внешнеэкономической политики - прежде всего вопросам взаимоотношений в рамках СНГ и с Европейским союзом, а также проблемам содействия отечественному высокотехнологичному экспорту (в том числе и экспорту высокотехнологичных услуг) и его прогрессивной диверсификации. Другой реальной целью на практике было повышение максимальной фискальной отдачи от резко возрастающего по своим абсолютным масштабам отечественного экспорта, определяющей причиной которого стал конъюнктурный рост цен на традиционные товары экспорта России. (Достаточно отметить, что даже в 2008 г., когда со второй половины года начали резко падать цены на основные товары российского экспорта, таможенные поступления составляли 3,5 трлн руб., или 38% доходной части федерального бюджета[6] . При этом резко возросшие валютные поступления в значительной мере не использовались как инвестиционный ресурс внутри страны, а размещались за рубежом. Результаты такого рода политики отчетливо проявляются во многих отраслях экономики России, где зависимость от импорта становится критической (например, по продуктам питания, в фармацевтике. Уже состоявшееся к апрелю 2009 г. падение рубля к доллару практически в полтора раза поставило значительную часть населения страны в очень тяжелое положение.
В сфере внешнеэкономической политики к настоящему времени утрачена и не восстановлена необходимая комплексность и системность в деятельности соответствующих государственных органов страны, а также на уровне субъектов РФ. В условиях нарастания в стране финансово-экономического кризиса, обострения социально-экономических проблем и попыток со стороны федерального центра решать их на селективной, избирательной основе вполне возможным становится усиление противоречий между центром и регионами и даже усиление сепаратистских тенденций.
По оценкам Фонда информационных технологий и инноваций (Information Technology and Innovation Foundation — ITIF), независимой организации, базирующейся в Вашингтоне, в рейтинге инновационности экономик 40 стран Европы, Азии и Северной Америки Россия заняла лишь 35-е место (при этом наиболее низкими позициями оказались степень развитости бизнес-среды нашей страны (30-е место), активность научных публикаций (33-е место), активность венчурного инвестирования (28-е место), показатель «электронное правительство и климат для бизнеса» (38-е место), развитие широкополюсного доступа и инвестиции в инновации (34-е место)[7] . Как показывает Б.Н. Кузык, к настоящему времени по уровню развития высоких технологий Россия откатилась, по самым скромным оценкам, на 10-15 лет назад, а по некоторым направлениям — даже на 20 лет. Если судить по некоторым интегральным показателям, то доля машиностроительной продукции в экспорте России опустилась до уровня чуть выше 5%, а вклад научно-технического фактора в прирост ВВП составляет менее 10%. При этом доля России на мировых рынках высоких технологий едва достигает 0,2-0,3%. Как обоснованно отмечает автор, «если Россия уйдет с высокотехнологичного мирового рынка со своими 6-9 млрд долл., то, в принципе, этого никто не заметит»[8] .
Обладая формально статусом промышленной державы, Российская Федерация на практике стала экспортером весьма ограниченного круга товаров: три вида энергоносителей - нефть, нефтепродукты и природный газ обеспечивали в 2007 г. 62—63% всего экспорта товаров против 40% в 1994 г. и 45% в 1997 г. На 5 основных экспортных позиций приходилось 2/3 всех продаж, на 10 ведущих позиций, где представлены энергоносители, металлы, драгоценные камни и круглый лес, приходится суммарного товарного экспорта. При этом из экспорта «вымывается» продукция с высокой степенью обработки, где на нее за вычетом поставок вооружений (на 7 млрд долл. в 2007 г.) приходится лишь около 2%.
В данной ситуации Россия весьма зависима от негативных изменений в мировой конъюнктуре, при этом примитивная структура российского экспорта и его слабая географическая диверсифицированность резко ограничивают возможности для маневрирования во внешнеэкономической области (и как результат - во внешней политике в целом).
Несмотря на внешнюю привлекательность термина «ведущая энергетическая держава мира», реальная практика такова, что Россия все больше превращается в топливно-сырьевой придаток ведущих стран мира. Учитывая то, что основную часть мирового дохода получают именно страны, концентрирующие у себя производство продукции с наибольшей добавленной стоимостью, в долгосрочном плане потери России становятся очевидными.
После периода 1999-2001 гг., когда после августовского финансового кризиса 1998 г. произошло четырехкратное падение курса рубля к доллару, появились экономические основания и надежды существенного роста импортозамещения на внутреннем рынке, в последние годы импорт вновь растет очень динамично, а самое главное - в своей динамике его рост оказывается выше, чем рост ВВП России.
На низком уровне по настоящее время остается роль России в международной торговле услугами (несмотря на рост российского экспорта в ее отдельных секторах). В 2008 г. Россия переместилась с 25-го на 22-е место среди ведущих стран-экспортеров коммерческих услуг, увеличив свою долю с 1,2% до 1,3%. Развитие современных высокотехнологичных услуг и их экспорт продолжают оставаться одними из наиболее слабых мест российской экономики. Мировой финансово-экономический кризис обостряет имеющиеся здесь проблемы.
В стране слабо развита система защиты информации и прав интеллектуальной собственности, в результате чего продолжается процесс «откачки» российских научных разработок, которые не оформляются соответствующим образом и оказываются юридически не защищенными. При этом нередки факты оформления на них патентов за рубежом, когда отечественные научные разработки становятся объектами иностранной интеллектуальной собственности.
Наконец, необходимо определиться с реальными или мнимыми участниками интеграционного процесса на экономическом пространстве СНГ.
Здесь сегодня есть явные примеры выхода отдельных стран из состава СНГ (Грузия после агрессии в Южной Осетии и активного противодействия со стороны России в августе 2008 г. вышла из состава СНГ). Но есть и примеры фактической имитации сотрудничества в рамках СНГ при активном стремлении вхождения в ЕС и НАТО (современное руководство Украины). Как представляется, не отвергая в широком контексте сотрудничества в рамках СНГ в целом, Россия наиболее активно должна взаимодействовать с действительно заинтересованными в интеграционных связях странами СНГ (прежде всего страны — члены ЕврАзЭС, особенно Белоруссия и Казахстан).
В этом контексте можно только приветствовать принятое в июне 2009 г. решение о том, что три страны - члены Таможенного союза России, Белоруссии и Казахстана будут вступать в ВТО одновременно (что, кстати, не противоречит действующим в рамках ВТО положениям о поощрении создания зон свободной торговли и региональных таможенных союзов). Конечно, при этом возникает много новых вопросов, касающихся реальной практики переговорного процесса по вступлению в ВТО, но сам этот шаг представляется вполне оправданным. (Достаточно вспомнить в связи с этим опыт вступления в ВТО в 1998 г. Киргизии, которая продолжала оставаться членом ЕврАзЭС, но ее сепаратное членство в ВТО создало немало проблем для действительно интеграционного взаимодействия указанных государств).
В реальной экономической практике в настоящее время Россия остается одной из наиболее дискриминируемых в сфере международной торговли стран мира. При этом против нашей страны используется широкий спектр различных ограничений и торгово-политических барьеров. Достаточно отметить, что из общего числа возбужденных странами - членами ВТО в отношении отечественной продукции антидемпинговых расследований в период с 1995 г. по середину 2007 г. более чем в 82% случаев были приняты ограничительные меры, тогда как в мировой экономике в целом введением конкретных мер завершилось лишь 64,5% расследований, для Китая - 72%, для Индии и Республики Корея — 60%.[9]
В числе мер, которые российская сторона должна предпринять для решения указанных проблем, должна быть как активизация позиции самих отечественных фирм-экспортеров, так и целенаправленная последовательная политика государства по поддержке отечественного бизнеса. В том числе должны стать более активными и средства экономической дипломатии, которые в 1990-е г. явно недоиспользовались. Вступление в ВТО в решении данных проблем было бы позитивным шагом.
В 2000-2008 гг. при дефицитности инвестиций в российскую экономику профициты бюджета и платежного баланса направлялись как «избыточная ликвидность» за рубеж в доллары США, фунты стерлингов, евро. Эти средства вкладывались с высокими рисками (50-60% резервов Банка России были номинированы в падающих долларах, более 20% направлялись на финансирование ипотечного рынка США, значительная часть - на покрытие дефицитов бюджетов США и еврозоны). Летом 2008 г. валютные резервы России были в 4 раза больше резервов США и Великобритании вместе взятых, были равны резервам всех государств зоны евро.
Для того чтобы решить свои проблемы с инвестициями, крупнейшие российские корпорации и банки стали наращивать свои долговые обязательства в тех же самых валютах. В конце 2007 г. индикатор «Внешний долг банков и корпораций/Денежная масса России» составлял более 70%. Кроме этого, в Россию вливались горячие деньги нерезидентов (одна треть сделок на рынке акций ММВБ в 2007 г.[10] ).
Действительно, если судить по данным текущего платежного баланса 2008 г., то выплаты российских компаний и банков иностранным кредиторам в первом квартале 2008 г. (то есть еще до начала кризиса) оценивались в 35,9 млрд долл., из которых 31,2 млрд долл. приходилось на выплату основного долга и 4,7 млрд долл. - на процентные платежи. И выплаты эти нарастают. Но фактом становится резкий рост нестабильности на мировых финансовых рынках, что ограничивает доступ к кредитным ресурсам. Понятно, что российские компании и банки сталкиваются с нарастающими трудностями при рефинансировании своей задолженности.
Проблема эта (о которой предупреждали многие отечественные ученые уже два-три года назад) приобретает все большие масштабы. Если суверенный государственный долг России к середине 2008 г. удалось резко сократить, и масштабы его невелики (38,9 млрд долл. на 1 июля 2008 г.), то в диаметрально противоположном направлении изменяются долговые обязательства российских корпораций и банков.
К началу мирового финансово-экономического кризиса Россия обладала значительными между-народными резервами (597,5 млрд долл. на 8 августа 2008 г.), которые превышали на указанный период внешний долг. К 20 марта 2009 г. международные резервы России в результате направления их на антикризисные меры сократились уже до 385,3 млрд долл.[11] , указанное соотношение уже не выглядит столь благоприятным, и очевидно, что в перспективе данная проблема будет осложняться.
Что касается финансового рынка России, то, оставаясь открытым, он должен действительно играть конструктивную роль в экономическом развитии страны и стимулировать - всей своей «архитектурой», налоговым устройством -прямые иностранные инвестиции, приносящие инновации во всех своих аспектах в экономику нашей страны. Необходимо создавать эффективные барьеры для «горячих» денег, дестабилизирующих рынки. Необходимо создавать стимулы для эффективной работы капитала на экономическом пространстве СНГ. Необходимо активнее работать в данной сфере с постиндустриальными азиатскими странами, государствами Ближнего Востока, латиноамериканскими странами. Не реализовав программу действий по росту конкурентоспособности всего финансового рынка страны, нельзя решить очень амбициозную и важную задачу создания международного финансового центра в Москве. Вместе с тем в перспективе эта задача остается одной из важнейших составляющих действительного укрепления позиций России в мирохозяйственной сфере.
В настоящее время правительством России реализуется программа антикризисных мер, на которые уже направлены 1,400 млрд руб., а в целом, с учетом эффекта от снижения налогов, средств Центрального банка, Фонда национального благосостояния, других источников -3 трлн руб.[12] . Однако в долгосрочной перспективе это должны быть не только и не просто антикризисные «спасательные» меры, а действенные меры послекризисного постиндустриального развития, в основу которых должны быть положены точно определенные национальные интересы нашей страны. Для дальнейшего развития внешнеэкономических связей России это имеет существенное значение.
Заключение
Кризис! Сегодня это слово звучит повсюду.
По-древнегречески это слово означает «поворотный момент». Точку, после которой вещи не могли оставаться прежними.
В экономике кризис проявляется:
· В значительном спаде производства;
· В нарушении сложившихся производственных связей;
· В банкротстве предприятий;
· В росте безработицы;
Результатом экономического кризиса становится снижение жизненного уровня населения и уменьшение реального валового национального продукта.
Мировой экономический кризис, тлевший еще с начала века, благодаря тому, что причины кризиса старательно замалчивались, а его далеко идущие последствия не оценивались как серьезные, постепенно перерос в финансовый кризис в России.
Пришел кризис к нам как всегда «неожиданно», и правительство как всегда, «эффективно» начало спешно реанимировать находящуюся в предынфарктном состоянии экономику нашего государства. Несмотря на это, финансовый кризис в России все-таки привел страну на грань экономического шока, ввергнув в состояние растерянности простых граждан, не успевших адаптироваться к новым реалиям.
Мировой кризис стал главной темой выпусков новостей, а старушки резко изменили приоритеты с обсуждения поведения соседских подростков в пользу фундаментального анализа причины кризиса в России.
Российская экономика критически втянута в мировую экономику, причем на базе неоколониального разделения труда -на такой специфической (рентной) модели преодолеть кризис сложно, не говоря уже о каких-то задачах создания инновационной экономики.
Для нового, посткризисного цикла в мировой экономике будут характерны низкие темпы роста в сочетании со стагнацией. Такой «замедленный рост», на наш взгляд, обусловлен тем, что энергичные государственные меры ведущих экономических держав неизбежно прерывают естественное протекание кризиса на низшей фазе стагнации, деформируют разрешение противоречий, загоняют их «вглубь».
В результате далеко не все противоречия разрешаются через кризис, они «загоняются» в структуры национальных экономических систем. И соответственно, будут оказывать угнетающее воздействие на динамику посткризисного развития. Поэтому после завершения нынешнего кризиса не следует ждать «эпохи сверхвысоких цен на нефть». Этот уровень — очень хороший, дающий возможность аккумулировать достаточные финансовые ресурсы. Но возврата к совершенно необоснованно высоким доходам не предвидится (100-150 долл. за баррель), во всяком случае до 2015 года, когда начнется новый цикл мировой деловой активности. Соответственно, крупных финансовых источников роста в прежних формах у государства не будет. Это надо учитывать сегодня, не выбрасывая в пользу большого бизнеса ресурсы стабилизационного фонда. Не следует при этом забывать, что эти ресурсы - народное достояние.
Вся система финансово-экономического управления должна быть полностью реформирована таким образом, чтобы правительство могло обеспечить контроль и регулирование на всей огромной территории страны: во-первых, контроль над деятельностью всех без исключения органов власти и управления. Во-вторых, контроль над всеми экономическими агентами, пресекая попытки местных властей использовать ситуацию к своей выгоде. Такой контроль сегодня отсутствует и поэтому население отчаянно страдает.
При этом надо понять одну очевидную для всех истину, что никаких «саморегулирующихся организаций» в природе не существует; что только государство может создать конкурентную среду, которую при этом непрерывно следует регулировать. В противном случае происходит то самое, что произошло с Fannie и Freddy в Америке, в результате банкротства которых развернулся мировой финансово-экономический кризис.
Принятая правительством программа действий по минимизации последствий кризиса в России, по оздоровлению банковской системы и поддержке отдельных секторов экономики, уже действует, и главное – необходимо реализовать эти меры полностью, промедление не допустимо.
9-09-2015, 01:38