Большинство дел разбиралось приказами. Великий князь "приказывал" тому или иному лицу ведать каким-либо "делом" или отраслью управления. Ему же как специалисту в определённой отрасли поручался, надо полагать, и разбор споров и дел, связанных с этой отраслью.
Статья 2 Судебника устанавливает наличие определённой подсудности для разного рода дел: "... к тому его послати, которому которые люди приказаны ведати". Высказанное Л.В. Черепниным мнение об отсутствии в период Судебника приказной системы[26] вызывает возражение. Согласно толкованию Л.В. Черепнина, вопрос о назначении судьи для разбора того или иного дела каждый раз решается, "приказывается" великим князем.
Однако текст ст. 2 - "А каков жалобник к боярину приидет, и ему жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобником управа в всемь, которымь пригоже; а которого жалобника а непригоже управити, и то сказати великому князю, или к тому его послати, которому которые люди приказаны ведати" - позволяет сделать иные выводы. Из этого текста видно, что боярин или обращается к великому князю за разъяснением, когда не знает, как решить дело, или же сам боярин, а не великий князь, направляет пришедшего к тому человеку, которому приказано ведать этими делами. Следовательно, уже во времена Судебника 1497 г. отдельные отрасли управления были "приказаны" определённым людям.
Да и трудно предположить, что великий князь назначал, "приказывал" судей по каждому делу. Более вероятно, что к великому князю обращались в тех случаях, когда данное дело не относилось к числу "приказанных" отраслей или сам жалобщик просил иного судью. Это предположение подтверждается наличием в тот период "данных судей", то есть специально назначенных высшей властью для рассмотрения определённого дела. И если великий князь мог передать, "приказать" рассмотрение того или иного дела по своему усмотрению, может быть, даже изъяв дело у того лица, которому "приказана" данная отрасль управления, то это никоим образом не исключает наличия отдельных людей, которым было приказано ведать той или иной отраслью. Именно эта складывающаяся тогда система приказов и сделала возможным появление специальных судебных приказов - Холопьего, Разбойного, Поместного, Судебного.
На местах судебная власть принадлежала наместникам и волостелям.
Наместник ставился "на место князя" для осуществления управления и суда обычно на территории города с уездом. В волостях (частях уезда) функции управления и суда осуществляли волостели. Наместники и волостели назначались князем из бояр на определённый срок, обычно на год, и находились на содержании населения, которое предоставляло им так называемый "корм". Отсюда они и получили название "кормленщиков". Помимо наместников и волостелей в Москве и Московских волостях были "тиуны государевы", также пользовавшиеся правом суда и управления и собиравшие доход с наместничьего и своего суда в пользу государя, а в других местностях - тиуны боярские, передававшие доход с суда своему боярину. Если в одну местность посылался не один, а два или несколько наместников и волостелей, то они делили своё кормление поровну (ст. 65).
Стремление Судебника централизовать судебный аппарат особенно ярко сказалось при определении прав наместничьего суда.
Судебник 1497 г. устанавливает 2 вида кормлений: кормление без боярского суда и кормление с боярским судом. Наместники и волостели, державшие кормление с боярским судом, имели право окончательного решения ряда наиболее важных дел (о холопах, татях, разбойниках). Наместники и волостели, державшие кормление без боярского суда, а также государевы и боярские тиуны не имели права окончательного суда по этим делам и обязаны были докладывать своё решение на утверждение вышестоящего суда (ст. ст. 20, 41, 43); не могли давать беглые грамоты - документы на право возвращения беглого холопа его владельцу.
Вышестоящей инстанцией для кормленщика без боярского суда была Боярская дума, для государевых тиунов - великий князь, для тиунов боярских - соответствующий наместник с боярским судом.
Помимо изъятия у кормленщиков без боярского суда наиболее важных дел Судебник устанавливал контроль и за кормленщиками с боярским судом со стороны дворского, старосты и "добрых", "лучших" людей, т.е. представителей наиболее зажиточного местного населения (ст. 38). Компетенция кормленщиков определялась жалованными грамотами и ст. 38 Судебника.
2. Духовные суды
Духовные суды подразделялись в свою очередь на суды епископов, где судьёй был епископ или назначенные им наместники, и суды монастырские, где судьёй был игумен или назначенные им "приказщики". Так же, как и кормленщики, епископы и игумены получали вознаграждение с подсудного им населения.
Ведению духовных судов подлежало духовенство, крестьяне, находящиеся в распоряжении церковных и монастырских феодалов, а также люди, питающиеся за счёт церкви (вдовы, строи - лица с прирождёнными недостатками, обычно жившие за счёт церкви) (ст. 59). К ведению духовных судов относился также разбор брачных и семейных дел, отношений между родителями и детьми, дел о наследстве.
Из подсудности духовных судов изымались:
1) наиболее важные уголовные дела - "душегубство" и "разбой с поличным", хотя бы и совершённые лицами, подсудными духовному суду, так как рассмотрение этих дел являлось исключительной компетенцией государственных органов;
2) дела, совершённые лицами, подлежащими разной подсудности. Например, споры между крестьянами и слугами духовных и светских феодалов или крестьянами и слугами, принадлежащими разным феодалам, разбирались так называемым "сместным судом".
"Сместной", или "вопчей" суд состоял из представителей обоих судов, которым подсудны спорящие. Например, в разборе споров между крестьянами духовных и светских феодалов участвовали представители от духовного и светского судов. "...А будет простой человек с церковным, ино суд вопчей..." (ст. 59).
Пределы власти духовных и светских феодалов над подвластным им населением устанавливались тарханными и иммунитетными грамотами, жалуемыми феодалам великим и удельными князьями. Так, в жалованной грамоте Звенигородского князя Юрия Димитриевича Савво-Сторожевскому монастырю от 1404 г. говорится: "...а ведает игумен Савва сам свои люди во всех делех и судит сам во всем, или кому игумен прикажет, оприче душегубства"[27] .
3. Вотчинные и помещичьи суды
Суд помещиков и вотчинников, компетенция которого определялась, как и суды духовных феодалов, иммунитетными грамотами, распространялся на крестьян и слуг бояр и помещиков.
Из ведения помещичьего и вотчинного суда так же, как и суда духовного, изымались наиболее важные уголовные дела - разбой с поличным и душегубство, рассматриваемые лишь государственными судебными органами, и споры с лицами иной подсудности, подлежавшими "сместному" суду.
Суд над чернотяглыми крестьянами осуществлялся выбранным ими судьёй, так называемым слабодчиком, которому были подсудны все споры между чернотяглыми крестьянами, с изъятием тех же дел, что и для суда духовных и светских феодалов.
В вотчинном суде так же, как и в суде государственном, дела разбирались в присутствии "лучших" представителей местного населения - сотских, старост, судных мужей.
Высшей инстанцией для вотчинного суда были государственные судебные органы.
Изъятие из компетенции вотчинного суда наиболее важных дел и подчинение вотчинного суда государственным судебным органам как вышестоящей инстанции означали централизацию судебного аппарата.
2.6. Основные черты судопроизводства
Централизация судебного аппарата и подчинение его великокняжеской власти проявились не только в некотором ограничении компетенции суда бояр на местах, контроле за ними со стороны местных властей и подчинении их вышестоящим центральным органам, но и в установлении специальных должностных лиц по отправлению правосудия.
Судебник 1497 г. знает целый штат судебных работников. Эти лица назывались недельщиками или ездоками в Москве и доводчиками - в провинции. Они сообщали сторонам о месте и времени рассмотрения дела, помогали суду и сторонам привлекать обвиняемых к суду (разыскивали, в необходимых случаях арестовывали и доставляли в суд), добывали доказательства и добивались признания обвиняемых, используя пытку; организовывали "поле", исполняли решение суда. Наименование своё они получили потому, что они сменялись по неделям.
По определению Герберштейна, "Недельщик есть до известной степени общая должность для тех, кто зовёт людей на суд, хватает злодеев и держит их в тюрьмах; и Недельщики принадлежат к числу благородных"[28] . Недельщики могли даваться судом по просьбе истца для помощи ему в отыскании ответчика и обеспечения его явки в суд. Останавливаясь на этом месте, Герберштейн писал: "Всякий желающий обвинить другого в воровстве, грабеже или убийстве, отправляется в Москву и просит позвать такого-то на суд. Ему даётся Недельщик, который назначает сроквиновному и привозит его в Москву"[29] .
Эти сведения подтверждаются историческими данными. Так, правая грамота 1529 г. митрополичьей кафедре упоминает недельщика Данилу Трофимова, который доставлял на суд ответчиков и "правил" на них "истцов иск"[30] .
За отправление своих обязанностей недельщик получал вознаграждение от заинтересованной стороны. За розыск ответчика и вручение ему приставной или срочной грамоты или назначение поручителей за него в пределах одного города недельщик получал вознаграждение, именуемое "хоженым", в размере 10 денег (ст. 29). Если для отыскания ответчика недельщику приходилось выезжать в другие города, он получал "езд", размер которого определялся дальностью расстояния и колебался от 10 алтын до 8 рублей (ст. 30). Наряду с отысканием ответчика недельщик помогал стороне в отыскании "правды", то есть помогал расследовать дело на месте, собрать доказательства. В этом случае плата недельщику увеличивалась вдвое (ст. 29).
Однако недельщик давался стороне только в том случае, если сумма иска превышала стоимость "езда": "А будет в приставной иск менши езду, и дияку тех приставных не подписывати" (ст. 28). Т.о., при незначительных исках, которые чаще всего были распространены среди малоимущего или зависимого населения, суд не оказывал помощи в отыскании ответчика.
Организуя судебные поединки, недельщик получал т.н. "вязчее" ("вязебное") (ст. ст. 5-7) - одну из наиболее ранних пошлин, предусмотренных ещё в статье 114 РП, за связывание беглого холопа. В XV-XVI вв. под этим понималась пошлина за связывание подсудимого, наложения оков на него или за подтверждение заключённого сторонами соглашения о судебном поединке и за его организацию. Насколько можно судить по статьям 4-7 Судебника, размер этой пошлины в XV-XVI вв. составлял 2-4 алтына.
Недельщик должен был осуществлять свои функции не только по требованию стороны, но и по инициативе суда, когда суд сам через своих должностных лиц принимал меры к розыску преступника и расследованию дела. К этим случаям, надо полагать, и относится характеристика недельщика как лица, которое "хватает злодеев и держит их в тюрьмах". Возможно, что недельщики специально посылались для вылавливания "татей" - лихих людей, разбойников - в наиболее неспокойные местности. Недельщику же поручалось и расследование дела, о результатах чего он обязан был доносить князю или судье.
Недельщикам запрещалось брать "посулы от суда или от поруки", то есть взятки со сторон за производство суда или поручительство, попустительствовать татям, для отыскания которых они были посланы, отпускать их или иным каким образом распоряжаться ими (ст. 33-36). Чтобы повысить ответственность недельщика, Судебник запрещает препоручать выполнение обязанностей недельщика посторонним нанятым для этого людям, делая исключение лишь для родственников или людей недельщиков (ст. 31). Этим постановлением достигалась ответственность за действия недельщика всех членов его фамилии.
Судебник 1497 г. впервые устанавливает правило, обязывающее судью "...жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобникам управа в всемь, которымь пригоже" (ст. 2), а также запрещает судье брать посулы и решать дела, исходя из личных выгод судей: "А судом не мстити, не дружити никому". Объяснение этого факта, свидетельствующего якобы о равенстве суда для всех классов общества, опровергнуто советскими историками.
Вместе с тем нельзя признать правильным положение по этому вопросу Л.В. Черепнина, который считает, что требование Судебника "...жалобников от себе не отсылати, а давати всемь жалобникам управа в всемь, которымь пригоже" давало возможность судьям во время земельных тяжб, защищая землевладельческие позиции феодалов, отказывая в иске ведущим с ними спор за землю чёрным крестьянам именно потому, что они своевременно не искали "управы"[31] .
Во-первых, нет никаких оснований показывать классовый характер суда только на примере земельных тяжб, тем более, что порядок рассмотрения земельных тяжб особо оговаривается Судебником, специально устанавливающим сроки исковой давности по земельным тяжбам с целью их ограничения.
Во-вторых, вряд ли можно предположить, что Судебник устанавливал обязанность "управы" только для того, чтобы иметь возможность отказать эксплуатируемому в его иске, не разбирая дела по существу. Даже разбор дела по существу не гарантировал эксплуатируемому получения в суде "управы", удовлетворения своего иска.
Требование Судебника "давать суд всем жалобникам" основывается на стремлении господствующего класса сосредоточить разбор всех дел именно в органах государственного суда, стоящего на страже интересов господствующего класса, и не допустить разбор дела по старинным обычаям или путём передачи дела выборному третейскому суду. Положение "о даче суда всякому жалобнику" указывает и на то, что в отличие от РП, лишавшей некоторые категории населения (холопов, частично закупов) права обращения к суду, Судебник 1497 г. признаёт всех, в том числе и холопов, субъектами права, то есть могущими искать и отвечать на суде. Помимо этого, заинтересованность суда в разборе большинства дел объясняется и тем обстоятельством, что судебные пошлины служили в известной мере увеличению великокняжеского дохода.
В целях защиты классовых интересов феодалов Судебник запретил брать взятки и "мстить" или "дружить" судом, ибо в случае взятого посула или особого отношения к стороне судья нарушал установленные законы, то есть волю господствующего класса.
Вместе с тем обращение в суд для малоимущего и зависимого населения было весьма затруднено установлением целого ряда судебных пошлин, являлось весьма дорогим удовольствием. Так, по Судебнику нужно было платить судье-боярину 6 % от цены иска. Кроме того, полагалось заплатить 4 копейки с рубля дьяку. Судебные пошлины взимались за обращение в суд (ст. 3), за розыск ответчика и обеспечение его явки в суд, за производство недельщиком расследования по делу (ст. 29), за назначение судом срока разбора дела или перенесение дела на другой срок (ст. 26), за возможность искать правды на поле (ст. 6). Пошлина взыскивалась и в тех случаях, когда стороны "...досудятся до поля, а у поля не стояв, помиряться" (ст. 4). Если же "поле" состоялось, то пошлины уплачивались кроме барина и дьяка ещё и специальным лицам, организующим поединок (окольничему, дьяку и недельщику - ст. 4-7).
Оплачивались судебной пошлиной все виды выдававшихся судом грамот - правая (ст. ст. 15, 22, 23, 40), докладная (ст. ст. 16, 24), бессудная (ст. ст. 25, 27), отпускная (ст. ст. 17, 18, 40, 42 - грамота об отпуске холопа на волю). Дополнительной пошлине подлежал т.н. "пересуд", то есть обжалование судебного решения (ст. 64), или направление дела "по докладу" в вышестоящую инстанцию (ст. 24).
Размер судебных пошлин был тем выше, чем выше была судебная инстанция. Но согласно ст. 21, пошлины с проигравшего дело в суде великого князя или "детей великого князя" равнялись пошлинам в боярском суде (с рубля по два алтына).
При обращении к суду пошлины взимались с той стороны, которая была наиболее заинтересована в исходе дела. Если сторона, платившая пошлину, выигрывала дело, она "искала" её на виноватом.
Судебник 1497 г. содержит много черт, сходных с судопроизводством, установленным ещё во времена РП и носящим состязательный характер. Вместе с тем Судебник свидетельствует о возникновении новой формы процесса. Исследуя вопрос о государстве и праве централизованного государства, профессор С.В. Юшков отмечает, что усиление классовых противоречий в Московском княжестве в XV в. приводит к тому, что при обвинении в совершении наиболее серьёзных преступлений применяется следственная, или инквизиционная, форма процесса, которая носила тогда название сыска или розыска[32] .
Розыск отличался от состязательного процесса тем, что сам суд возбуждал, вёл и завершал дело по собственной инициативе и исключительно по своему усмотрению. Подсудимый был скорее объектом процесса. Следственная форма процесса в отличие от состязательной формы не предполагала обязательного участия сторон в суде и наличия жалобы для возбуждения дела. При этой форме процесса расследование того или иного дела и привлечение к ответственности виновного или подозреваемого могло начинаться по инициативе самого суда, который в таком случае являлся истцом от имени государства.
Дела о душегубстве, разбое, татьбе с поличным со стороны "лихого", то есть неблагонадёжного, человека или любое "лихое" дело, направленное на подрыв власти государства или основ феодального строя, подлежали расследованию суда розыскным порядком.
Порядок расследования этих дел также отличался от состязательного процесса. Если в состязательном процессе инициатива самого судебного разбирательства находилась в основном у сторон, от которых зависело предоставление суду тех или иных доказательств, возможны были замена сторон наймитами, отказ от иска и примирение сторон, то в следственном процессе вся инициатива находилась в руках суда, принимавшего все необходимые, по его мнению, меры к расследованию дела. Исключалась возможность замены ответчика наймитом или прекращения дела.
Следственная форма процесса устанавливалась не только по делам, расследование которых было начато государством, но и по делам об особо опасных преступлениях - разбое,
29-04-2015, 03:20