История психологии

План

Введение

1. Развития представлений о системе психики человека в период

античности и античной культуры.

2. Развитие психологических знаний в эпоху феодализма.

3. Психологическая мысль в XVII в.

4. Психологическая мысль и развитие взглядов на систему психики человека в XVIII в.

5. Завершающий этап развития представлений о природе психики XIX - XX вв.

Заключение

Введение

Издревле люди задумывались, о том, что такое человек, и какова его природа, сначала, в эпоху первобытнообщинного строя человек сравнивал себя с каким-то животным - тотемом, или с растением, предметом и наделял этот тотем какими-либо качествами человека, а себя качествами животного. Затем, после перехода на более высокую стадию развития общества, пришло понимание себя, как части окружающего мира, части мира, созданного богами, после появляется концепция души, которая преобладает довольно продолжительное время, но затем, когда продвигаются в перед естественные науки, приходит понимание, благодаря труду многих ученых, философов, так называемой психологической реальности, и осознание процессов психики, и уже в конце прошлого - нынешнем веке появляется научное описание психики человека и научное понимание протекающих в организме и разуме процессов. Процесс развития знаний о психике человека, системе его психики, характере, темпераменте продолжался на протяжении столетий, и сам этот процесс также важен, как и результат - наука психология.

В данной работе мы попытаемся вкратце осветить данную проблему и рассмотреть основные этапы развития представлений о психике человека, начиная с периода выдвижения первых гипотез - с античности.

Развития представлений о системе психики человека в период

античности и античной культуры.

Античность ознаменовала собой новый этап в истории человечества, культурный расцвет, возникновение многочисленных философских школ, появление выдающихся исследователей (чего только стоят такие имена, как Платон, Аристотель) и первые попытки подвести под явления окружающего мира философскую, а часто и научную основу, вот то, что возникает в нашем воображении, при слове - Античность. Именно в период расцвета античной культуры и были предприняты первые попытки понять и описать психику человека.

Одним из первых направлений был - анемизм, который рассматривал психику человека во многом с точки зрения мифологии и психологии богов (как известно мифология в период античности была особенно развита), анемизм рассматривал именно поведение и мышление богов, изучал их жизнь.

Знакомясь с представлениями о человеческой психологии по древним мифам, нельзя не восхититься тонкостью понимания людьми богов, наделенных коварством или мудростью, мстительностью или великодушием, завистью или благородством - все­ми теми качествами, которые творцы мифов познали в земной практике своего общения с ближними. Эта мифологическая картина мира, где тела заселяются ду­шами (их “двойниками” или призраками), а жизнь за­висит от настроения богов, веками царила в общест­венном сознании, и именно ее изучали те, кто в своих исследованиях опирался на анемизм.

Настоящей революцией в развитии мысли стал пе­реход от анимизма к гилозоизму (от греч. слов, означа­ющих “материя” и “жизнь”), в соответствии с которым весь мир, космос считался изначально живым; границы между живым, неживым и психическим не проводи­лось - все они рассматривались как порождения еди­ной живой материи. Тем не менее это философское уче­ние стало великим шагом на пути познания природы психического. Гилозоизм покончил с анимизмом (хотя последний и продолжал на протяжении столетий, вплоть до наших дней, находить множество приверженцев считавших душу внешней по отношению к телу сущ­ностью) и впервые подчинил душу (психику) общим за­конам природы, естества, утвердив непреложный и для современной науки постулат об изначальной вовлечен­ности психических явлений в круговорот природы.

Гилозоисту Гераклиту (конец VI—начало V в. до н. э.) космос представлялся в образе “вечно живого огня”, а душа (“психея”) - в образе его искорки. Все сущее подвержено вечному изменению: “Наши тела и души текут как ручьи”. Другой афоризм Гераклита гласил: “Познай самого себя”. Но в устах философа это вовсе не означало, что познать себя - значит уйти вглубь собственных мыслей и переживаний, отвлечься от всего внешнего. “По каким бы дорогам ни шел, не найдешь границ души, так глубок ее Логос”, - учил Гераклит. Термин Логос, введенный Гераклитом, со временем приобрел великое множество смыслов, но для него самого он означал закон, по которому “все тенет”, по которому явления переходят друг в друга. Малый мир (микрокосм) отдельной души идентичен макрокосму всего миропорядка; следовательно постигать себя(свою “психею”) - значит углубляться в закон (Логос) который придает непрерывно текущему ходу ве­щей сотканную из противоречий и катаклизмов дина­мическую гармонию. После Гераклита (его называли “темным” из-за трудности понимания и “плачущим”, так как будущее человечества он считал еще страшнее настоящего) в запас средств, позволяющих читать “книгу природы” со смыслом, вошла идея закона, ко­торый правит всем сущим, в том числе - безостановоч­ным течением тел и души, когда “нельзя дважды вой­ти в одну и ту же реку”.

Идея Гераклита о том, что от закона (а не от про­извола богов-властителей неба и земли) зависит ход вещей, получила свое развитие у Демокрита. Сами боги в его изображе­нии - это не что иное как сферические скопления огненных атомов. Человек также создан из различных сортов атомов; самые подвижные из них - атомы огня, образующие душу.

Единым и для души, и для космоса Демокрит при­знавал закон не сам по себе, а закон, согласно кото­рому нет беспричинных явлений: все они суть неотвратимый результат соударения атомов. Случайными же люди называют те события, причин которых не знают.

Демокрит был дружен с Гиппократом, знаменитым медиком, изучав­шим устройство человеческого организма и исследовав­шим причины болезней. Главной причиной различий между здоровым и больным человеком Гиппократ счи­тал пропорции, в которых находятся в организме раз­личные “соки” (кровь, желчь, слизь); эти пропорции он называл темпераментами. С именем Гиппократа связывают дошедшие до наших дней названия четырех темпераментов: сангвинический (преобладает кровь), холерический (желтая желчь), меланхолический (чер­ная желчь), флегматический (слизь).

Для будущей научной психологии этот объяснитель­ный принцип, при всей его наивности, имел очень важ­ное значение (недаром терминология Гиппократа со­хранилась поныне). Во-первых, на передний план вы­двигалась гипотеза, согласно которой бесчисленные различия между людьми можно сгруппировать по не­скольким общим признакам поведения; тем самым за­кладывались начала научной типологии, лежащие в ос­нове современных учений об индивидуальных разли­чиях между людьми. Во-вторых, источник и причину различий Гиппократ искал внутри организма; душевные качества ставились в зависимость от телесны. О роли нервной системы в ту эпоху еще не знали, псе этому типология являлась, говоря нынешним языком гуморальной (от латинского “гумор”—жидкость).

Следует, впрочем, заметить, что в XX веке учены обратились к исследованиям как нервных процессов так и жидких сред организма, его гормонов, теперь и медики, и психологи говорят об единой нейрогуморальной] регуляции поведения. Если взглянуть на гиппократов темпераменты с общетеоретических позиций, то можно заметить их слабую сторону (впрочем, она присущая и современным типологиям характеров): организм рассматривался как смесь - в неких пропорциях - различных элементов, однако каким образом эта смесь превращалась в гармоничное целое, оставалось загадкой.

Разгадать ее попытался философ Анаксагор (V в| до н.э.). Он не принял ни гераклидово воззрение на мир как на огненный поток, ни демокритову картину атомных вихрей. Считая природу состоящей из множе ства мельчайших частиц, он искал в ней начало, бла годаря которому из хаоса, из беспорядочного скопле ния и движения этих частиц возникает организованный космос. Таким началом Анаксагор признал “тончайшую вещь”, которой дал имя “нус” (разум); он полагал, что от того, насколько полно представлен разум в различных телах, зависит их совершенство. “Человек, - говорил Анаксагор, - является самым разумными из животных вследствие того, что имеет руки”. Выходило, что не разум определяет преимущества человека,. но его телесная организация определяет высшее психи­ческое качество - разумность.

Принципы, сформулированные Гераклитом, Демо­критом и Анаксагором, создавали главный жизненный принцип будущей системы научного осмысления мира, в том числе и познания психических явлений. Какими бы извилистыми путями ни шло это познание в последующие века, оно подчинялось идеям закона, причинности и организации. Открытые две с половиной тысячи лет назад в Древней Греции объяснительные причины ста­ли на все времена основой объяснения душевных явлений.

Совершенно новую сторону познания этих явлений открыла деятельность философов-софистов (от греч. слова “софия” - “мудрость”). Их интересовала не при­рода, с ее не зависящими от человека законами, но сам человек, который как гласил афоризм первого софиста Протагора, “есть мера всех вещей”. Впоследствии про­звище “софист” стало применяться к лжемудрецам, выдающим с помощью различных уловок мнимые дока­зательства за истинные. Но в истории психологическо­го познания деятельность софистов открыла новый объ­ект: отношения между людьми, изучаемые с использо­ванием средств, призванных доказать и внушить любое положение независимо от его достоверности.

В связи с этим детальному обсуждению были под­вергнуты приемы логических рассуждений, строение речи, характер отношений между словом, мыслью и воспринимаемыми предметами.

Были оставлены поиски природной “материи” души. На передний план выступило изучение речевой и мы­слительной деятельности с точки зрения ее использо­вания для манипулирования людьми. Их поведение ставилось в зависимость не от материальных причин, как то представлялось прежним философам, вовлек­шим душу в космический круговорот. Теперь она попа­дала в сеть произвольно творимых логико-лингвистических хитросплетений. Из представлений о душе ис­чезали признаки ее подчиненности строгим законам и неотвратимым причинам, действующим в физической природе. Язык и мысль лишены подобной неотвратимо­сти; они полны условностей и зависят от человеческих интересован пристрастий. Тем самым действия души приобретали зыбкость и неопределенность. Вернуть им прочность ненадежность, но коренящиеся не в вечных законах макрокосмоса, а во внутреннем строе самой души, стремился Сократ (V в. до н.э.).

Подбирая определенные вопросы, - Сократ помогал собеседнику “родить” ясное и отчетливое знание. Он любил говорить, что продол­жает в области логики и нравственности дело своей матери - повитухи. Уже знакомая нам формула Ге­раклита “познай самого себя” означала у Сократа совсем иное: она направляла мысль не к вселенскому закону (Логосу) в образе космического огня, но к внут­реннему миру субъекта, его убеждениям и ценностям, его умению действовать разумно согласно пониманию лучшего.

Говорили, что Сократ был пионером психотерапии, пытаясь с помощью слава обнажить то, что скрыто за внешними проявлениями работы ума. Во всяком случае, в его методике таились идеи, сы­гравшие через много Столетий ключевую роль в пси­хологических исследованиях мышления. Во-первых, ра­бота мысли ставилась в зависимость от задачи, созда­ющей препятствие для ее привычного течения.

После Сократа, в центре интересов которого была преимущественно умственная деятельность (ее про­дукты и ценности) индивидуального субъекта, понятие о душе наполнилось новым предметным содержанием. Его составляли совершенно особые сущности, которых физическая природа не знает. Мир этих реалий стал сердцевиной философии ученика Сократа Платона (ко­нец V—первая пол. IV в. до н. э.).

Платон создал в Афинах свой “научно-учебный центр”, названный Академией, у входа в которую было написано: “Не знающий геометрии да не войдет сю­да”. Геометрические фигуры, общие понятия, матема­тические формулы, логические конструкции - все это особые умопостигаемые объекты, наделенные, в отли­чие от калейдоскопа чувственных впечатлений (измен­чивых, ненадежных, у каждого разных), незыбле­мостью и обязательностью для любого индивидуума. Возведя эти объекты в особую действительность, чуж­дую чувственному земному миру, Платон увидел в них сферу вечных идеальных форм, скрытых за небосводом в виде особого нетленного царства идеи.

Все чувственно - воспринимаемое, от неподвижных. звезд и до непосредственно ощущаемых предметов,. суть лишь затемненные идеи, их несовершенные сла­бые копии. Утверждая принцип первичности сверх­прочных общих идей по отношению ко всему происхо­дящему в тленном телесном, материальном мире, Пла­тон стал родоначальником философии идеализма.

Всякое знание, согласно Платону, есть воспоминание. Душа вспоминает (для этого требуются специальные усилия) то, что ей дове­лось созерцать до своего земного рождения.

Опираясь на опыт Сократа, доказавшего нераздель­ность мышления и общения (диалога), Платон сделал следующий шаг. Он под новым углом зрения оценил процесс мышления, не получающий выражения в сократовом, внешнем диалоге. В этом случае, по мнению Платона, его сменяет диалог внутренний: “Душа, раз­мышляя, ничего иного не, делает, как разговаривает, спрашивая сама себя, отвечая, утверждая и отрицая”. Феномен, описанный Платоном, известен современной психологии как внутренняя речь, а процесс ее проис­хождения из речи внешней (социальной) получил на­звание интериоризации (от латинского “интериор” — внутренний). У самого Платона нет этих терминов; тем не менее перед нами теория, прочно вошедшая в со­временное научное знание об умственном устройстве человека.

Дальнейшее развитие понятия о душе шло в на­правлении его дифференциации, выделения различных “частей” и функций души.

Накапливалось огромное количество фактов - срав­нительно-анатомических, зоологических, эмбриологических и других, ставших опытной основой наблюдений и анализа поведения живых существ. Обобщение этих фактов, в первую очередь биологических, стало основой психологического учения Аристотеля и преобразования главных объяснительных принципов психологии: орга­низации, закономерности и причинности.

Уже сам термин “организм” требует рассматривать его под углом зрения организации, то есть упорядочен­ности целого для достижения какой-либо цели или для решения какой-либо задачи. Устройство этого целого” и его работа (функция) нераздельны. “Если бы глаз был живым существом, его душой было бы зрение”, - говорил Аристотель. Душа организма - это его функ­ция, работа. Трактуя организм как систему, Аристотель выделял в нем различные уровни способностей к дея­тельности. Понятие о способности, введенное Аристоте­лем, было важным новшеством, навсегда вошедшим в основной фонд психологических знаний. Оно разделя­ло возможности организма, заложенный в нем психо­логический ресурс и его практическую реализацию. При этом намечалась схема иерархии способностей как функций души: а) вегетативной (она имеется и у ра­стений), б) чувственно-двигательной (у животных и человека), в) разумной (присущая только человеку). Функции души становились уровнями ее развития.

Тем самым в психологию вводилась в качестве важ­нейшего объяснительного принципа идея развития. Функции души располагались в виде “лестницы форм” где из низшей (и на ее основе) возникает функция бо­лее высокого уровня. Вслед за вегетативной (расти­тельной). функцией формируется способность ощущать, на ее основе развивается способность мыслить. При этом в развитии каждого человека повторяются те ступе­ни, которые прошел за свою историю весь органический мир (впоследствии это было названо биогенетическим законом).

Различие между чувственным восприятием и мыш­лением было одной из первых психологических истин, открытых древними. Аристотель, следуя принципу раз­вития, стремился найти звенья, ведущие от одной ступени к другой. В своих поисках он открыл особую об­ласть психических образов, которые возникают без прямого воздействия предметов на органы чувств. Сейчас эти образы принято называть представлениямипамяти и воображения (в терминологии Аристотеля— “фантазии”). Эти образы подчинены открытому опять-таки Аристотелем механизму ассоциации - связи пред­ставлений. Объясняя развитие характера, он утвер­ждал, что человек становится тем, что он есть, совер­шая те или иные поступки.

Изучение органического мира побудило Аристотеля придать новый смысл основному принципу научного объяснения— принципу причинности (детерминизма) Среди различных типов причинности Аристотель выде­лил особую целевую причину или “то, ради чего совер­шается действие”, ибо, согласно Аристотелю, “природа ничего не делает напрасно” Конечный результат про­цесса (цель) заранее воздействует на его ход. Психиче­ская жизнь в данный момент зависит не только от прошлого, но и неизбежного будущего (то, что должно произойти, определяется происходящим сейчас).

Итак, Аристотель преобразовал ключевые объясни­тельные принципы психологии: системности (организа­ции), развития, детерминизма. Душа для Аристотеля - это не особая сущность, а способ организации живого тела, представляющего собой систему; душа проходит разные этапы в развитии и способна не только запечат­левать то, что действует на тело в данный момент, но сообразовываться с будущей целью.

Аристотель открыл и изучил множество конкретных психических явлений. Но так называемых “чистых фак­тов” в науке нет. Любой факт по разному видится в за­висимости от теоретического угла зрения, от тех ка­тегорий и объяснительных схем, которыми вооружен исследователь. Обогатив объяснительные принципы, Аристотель представил совершенно иную сравнительно с предшественниками картину устройства, функций и развития души.

В эллинистический период развития Древней Греции идеализация образа жизни мудреца, отрешенного от игры внешних стихий и благодаря этому способного сохранить свою индивидуальность в непрочном мире,. противостоять угрожающим самому существованию по­трясениям, направляла интеллектуальные поиски двух других доминировавших в эллинистический период фи­лософских школ - стоиков и эпикурейцев. Связанные корнями со школами классической Греции, они пере­осмыслили их идейное наследство соответственно духу новой эпохи.

Школа стоиков возникла в IV в. до н. э. и получи­ла свое название по имени того места в Афинах (“стоя”—портик храма), где ее основатель Зенон (не смешивать с софистом Зеноном) проповедовал свое уче­ние. Представляя космос как единое целое, состоящее из бесконечных модификаций огненного воздуха— пневмы, стоики считали человеческую душу одной иа таких модификаций.

Под пневмой (в исходном значении слова - вдыхае­мый воздух) первые натурфилософы понимали единое природное, материальное начало, которое пронизывает как внешний физический космос, так и живой организм и пребывающую в нем “псюхе” (т. е. область ощущений, чувств, мыслей).

Слияние псюхе и природы приобрело иной смысл. Сама природа спиритуализировалась, наделялась признаками, свойственными разу­му - но не индивидуальному, а сверхиндивидуальному.

Согласно этому учению, мировая пневма идентична мировой душе, “божественному огню”,


9-09-2015, 18:01