Интроекции имеют следующие психосемантические проявления: "Я должен…", "Мне следует…". Они могут проявляться в нереалистических ожиданиях от других людей и от себя, в смене одних интроекций другими, стремлении жить по чужим правилам и др. Интроекции возникают в ситуациях, когда человек лишен возможности или желания анализировать, сравнивать, опровергать, сомневаться, доказывать, а предпочитает принимать на веру мнения, высказывания других людей [15].
Приобесценивании целей происходит отказ от бывшего желания или его трансформация в другое, более достижимое.
Защитный механизм обесценивания достижений и успехов окружающих, других людей в целом сложный и, как правило, завуалирован, при этом успех другого в одной области обязательно связываются с обсуждением его неуспеха, а порой и провала в другой сфере.
Обесценивание достижений других происходит по алгоритму: предмет зависти – это то, что хочет иметь сам автор высказывания, но пока его не имеет; или то, чем человек тайно гордится. Именно вторая часть фразы – способ повышения субъективной самооценки или уровня притязаний и снижения негативных эмоций, накапливающихся завистью [15].
Рационализация. Другой способ для эго справиться с фрустрацией и тревогой – это исказить реальность и, таким образом, защитить самооценку. Рационализация имеет отношение к ложной аргументации, благодаря которой иррациональное поведение представляется таким образом, что выглядит вполне разумным и поэтому оправданным в глазах окружающих. Глупые ошибки, неудачные суждения и промахи могут найти оправдание при помощи магии рационализации [25, с. 75].
Э. Фромм заметил, что рационализация есть способ "остаться в стаде" и чувствовать себя личностью.
Рационализация основана на особенностях мышления принимать решения путем "фильтрации" информации в соответствие с основными правилами между "должен" и "нельзя" и получением нужного в данный момент заключения для оправдания своего поступка (наличие доводов, доказательств, оправданий, необходимости именно такой, а не иной формы поведения). В последующем индивид, как правило, не пытается пересматривать эти отношения.
Механизм рационализации близок к интеллектуализации, но в первом случае весь подбор фактов личностью направлен на доказательство утверждения или отрицания цели, в то время как во втором – ее ценности. Рационализация в большей степени связана с мотивацией, интеллектуализация – логико–перцептивным компонентом психологической защиты.
Рационализация играет позитивную роль, когда человек живет в ситуациях, вызывающих отрицательные переживания и, тем самым, давая возможность лучше адаптироваться к ним. Однако, частое использование этого механизма психологической защиты ведет к неадекватной оценке возникающих проблем, основанных на сериях обманчивых самооправданий.
Борьба с рационализацией довольно затруднительна. Так, М.Е. Литвак предлагает личности на первом этапе признать истинность своих желаний, мыслей и чувств, а позднее – стараться поступать в соответствии с ними [10].
Интеллектуализация. В психоанализе одна из наиболее ясных трактовок интеллектуализациидана А. Фрейд. Она рассматривала интеллектуализацию как защитный механизм, доводящий до крайности процесс, в ходе которого человек стремится овладеть влечениями, связывая их с теми или иными мыслями и сознательно играя ими. По ее мнению, проблема заключается в том, как связать инстинктивную сторону человеческой природы с остальной жизнью, как выбрать между практикой реализации бессознательных эмоций и их отвержением.
А. Фрейд считала интеллектуализацию специфическим защитным механизмом и выделяла следующие его характерные черты:
1. Сосредоточенность на конкретных объектах, реальных вещах в противовес объектам фантазий.
2. Повышенное внимание к процессу рассуждения, размышления.
3. Практическое отсутствие связи рассуждений и реального поведения.
4. Бегство от конфликта сменяется поворотом к нему. Это чисто интеллектуальный процесс представляет собой обдумывание и выработку множества способов для предотвращения опасности.
Кроме того, в психоанализе этот термин употребляется при рассмотрении проблемы сопротивления процессу развития личности. Здесь выделяются два возможных варианта поведения людей. Одни излагают свои проблемы исключительно в рациональных категориях. Так, при наличии проблемы выбора объекта любви рассуждают о сравнительных достоинствах брака и свободной любви; другие рассказывают о своих воспоминаниях, эмоциях, но возникает впечатление будто все происходит по заранее составленному плану. Такие люди дают оценки и истолкования, избегая тем самым вторжения в свое бессознательное.
Интеллектуализация развивается в раннем подростковом возрасте для анализа содержания эмоций ожидания, предвидения, боязни пережить разочарования. Образование механизма принято соотносить с фрустрацией, связанной с неудачами в конкуренции со сверстниками.
Патологические формы интеллектуализации обычно возникают в связи с проблемой отчуждения и манипулятивного поведения. В результате манипулятор может хорошо говорить о красоте пейзажа, но не испытывать эмоций при виде его.
Терапия прежде всего направлена на обучение человека контролю и управлению процессом интеллектуализации, а также на формирование способности непосредственного отреагирования, выражения собственных эмоций [10].
Таким образом, цель интеллектуализации – самооправдание. Защитная тактика состоит в акцентуировании или прямом приписывании собственному Я привлекательных качеств; своеобразной интерпретации личностных черт: трактовка агрессивности как активности, скупости как бережливости, эмоциональной несдержанности как принципиальности.
Компенсация – онтологически самый поздний и когнитивно сложный защитный механизм. Он предназначен для сдерживания чувства печали, горя по поводу реальной или мнимой потери, утраты, нехватки, недостатка, неполноценности. Компенсация предполагает попытку исправления или нахождения замены этой неполноценности.
Автором описания защитных механизмов компенсации и гиперкомпенсации является А. Адлер. Он разработал теорию, объясняющую причины, интенсивность заболеваний и их локализацию в теле. Он предположил, что у каждого человека отдельные органы слабее других, что делает их более восприимчивым к болезням и поражениям. Более того, А. Адлер считал, что у каждого человека происходит заболевание именно того органа, который был менее развит, менее успешно функционировал и, в целом, был неполноценным от [19].
А. Адлер указал на то, что процесс компенсации имеет место и в психической сфере: люди часто стремятся не только компенсировать недостаточность органа, но у них также появляется субъективное чувство неполноценности, которое развивается из ощущения собственного психологического или социального бессилия. Ощущение неполноценности по разным причинам может стать чрезмерным. В ответ на чувство неполноценности у индивидуума появляются две формы защитных механизмов: компенсация и гиперкомпенсация. Гиперкомпенсация проявляется в том, что человек старается развить те данные, которые у него слабо развиты.
Компенсация же проявляется в том, что вместо развития недостающего качества человек начинает интенсивно развивать тот признак, который у него и так хорошо развит, компенсируя тем самым свой недостаток. Этот вид компенсации называют косвенным, снижающим остроту неприятных переживаний [10].
Несколько иной компенсаторный механизм был предложен К.Г. Юнгом, разработавшим теорию комплексов, согласно который каждая личность существенно множественна. Под комплексом понимается сочетание ассоциаций с физиологическими реакциями, обладающих собственной энергией, имеющей тенденцию образовывать как бы отдельную маленькую личность.
Компенсация действует сообразно принципу саморегуляции: личность естественным образом стремится уравновесить себя в среде разнообразных противоположных комплексов. Любое возникающее недовольство принадлежит текущей ситуации, подогнано под свое архетипическое значение и выражается в виде сновидений, эмоциональной неразберихи и др [19].
Ретрофлексия . По выражению Ф. Перлза, ретрорефлектор (человек с ретрофлексивным защитным механизмом) делает для себя то, что он хотел бы сделать другим [30].
Описывая ретрофлексию, И. Полстер и М. Полстер, считали, что такая форма взаимодействий индивида с другими людьми позволяет ему становиться "отдельной и самосохраняемой единицей", подчеркивать свою центральную человеческую силу. Она может нередко вызывать стресс и напряжение, так как заключается во внутреннем Я и не выливается в поведенческих реакциях.
Ретрофлексия выражается в самоконтроле и самодисциплине и обеспечивает тип контроля, защищающий личность "от внешних вторжений и влияний на ее переживания и чувства". Как и многие защитные механизмы личности, ретрофлексии начинают формироваться в детстве.
Вместе с тем, во многих работах отмечается, что частые ретрофлексии могут вылиться в "нездоровье" – психосоматические нарушения, депрессию и самодеструктивное поведение. Ретрофлексивные защиты имеют и внешнее выражение – напряжение мышц и мускульные проявления (сжатие кулаков, закусывание губ, совершение "боксерских" ударов по предметам, задержки дыхания и др.), изменения цвета кожи в местах блокирования энергии. В этих ситуациях важно "перераспределить" энергию и значительную ее часть направлять не на себя, а на окружающих [30].
Дефлексия проявляется во многих поступках, включая принудительные и аддитивные. Этот механизм часто возникает в результате недоверия, страха, угрозы безопасности, случившиеся в прошлом опыте индивида, предохраняя личность от эмоциональных срывов. Считается, что дефлексия – это стратегия личности, связанная с избеганием выбора, отказа от интенции.
Внешне дефлексия может проявляться в отсутствии зрительных контактов с партнерами по общению; специфических движениях тела – поворот его от контакта с человеком, постоянных движениях, топтании на месте и др. Для ослабления дефлекционных влияний человек должен учиться, прежде всего, освоению управления внутренними коммуникациями и способами внешних взаимодействий [30].
Регрессия. Еще один известный защитный механизм, используемый для защиты от тревоги, – это регрессия. Для регрессии характерен возврат к ребячливым, детским моделям поведения. Это способ смягчения тревоги путем возврата к раннему периоду жизни, более безопасному и приятному. Узнаваемые без труда проявления регрессии у взрослых включают несдержанность, недовольство, а также такие особенности как «надуться и не разговаривать» с другими, детский лепет, противодействие авторитетам или езда в автомобиле с безрассудно высокой скоростью [36].
Регрессия как защитный механизм личности была изучена и описана З. Фрейдом, который понимал его преимущественно как форму возвращения бессознательного от генетически поздней фазы развития к более ранней и который осуществляется путем смены различных психических систем. По этому поводу З. Фрейд писал, что следует различать регрессию трех видов:
– топическую , обусловленную функционированием психического аппарата;
– временную , при которой вновь вступают в действие прежние способы психической организации;
– формальную , заменяющую обычные способы выражения и образного представления более примитивными.
Эти три формы в основе своей едины, поскольку более давнее во времени оказывается одновременно и более простым по форме, располагаясь в психологической топике в системе восприятия.
Специфика регрессивных защитных механизмов состоит в преобладании ее пассивной позиции и свидетельствует о неуверенности в принятии собственных решений. В этом случае регрессирует именно личностное Я, демонстрируя ее слабость и приводит к упрощению (инфантилизации) или рассогласованности поведенческих структур [10].
Сублимация. Согласно З. Фрейду, сублимация является защитным механизмом, дающим возможность человеку в целях адаптации изменить свои импульсы таким образом, чтобы их можно было выражать посредством социально приемлемых мыслей или действий. Сублимация рассматривается как единственно здоровая, конструктивная стратегия обуздания нежелательных импульсов, потому что она позволяет эго изменить цель или/и объект импульсов без сдерживания их проявления. Энергия инстинктов отводится по другим каналам выражения – тем, которые общество полагает приемлемыми. З. Фрейд утверждал, что сублимация сексуальных инстинктов послужила главным толчком для великих достижений в западной науке и культуре. Он говорил, что сублимация сексуального влечения является особенно заметной чертой эволюции культуры – благодаря ей одной стал возможен необычайный подъем в науке, искусстве и идеологии, которые играют такую важную роль в нашей цивилизованной жизни [14].
Реактивное образование. Иногда Эго может защищаться от запретных импульсов, выражая в поведении и мыслях противоположные побуждения. Здесь мы имеем дело с реактивным образованием, или обратным действием.
Противодействие особенно заметно в социально одобряемом поведении, которое при этом выглядит преувеличенным и негибким. Фрейд писал, что многие мужчины, высмеивающие гомосексуалистов на самом деле защищаются от собственных гомосексуальных побуждений [13].
Отрицание. Когда человек отказывается признавать, что произошло неприятное событие, это значит, что он включает такой защитный механизм, как отрицание. Отрицание реальности имеет место и тогда, когда люди говорят или настаивают: «Этого со мной просто не может случиться», несмотря на очевидные доказательства обратного (так бывает, когда врач сообщает пациенту, что у него смертельное заболевание). Согласно З. Фрейду, отрицание наиболее типично для маленьких детей и индивидуумов более старшего возраста со сниженным интеллектом (хотя люди зрелые и нормально развитые тоже могут иногда использовать отрицание в сильно травмирующих ситуациях) [42].
Отрицание и другие описанные защитные механизмы представляют собой пути, используемые психикой перед лицом внутренней и внешней угрозы. В каждом случае для создания защиты расходуется психологическая энергия [14].
Все эти защитные механизмы функционируют косвенным образом и подсознательно, сокращая тревогу путем маскировки угрожающих импульсов. Защитные механизмы не работали бы, если бы мы их узнавали. Как организм подсознательно защищает себя от болезни, так и наше Эго подсознательно защищает себя от чувства беспокойства [13].
Таким образом, как отмечал З. Фрейд, каждый человек в какой–то степени использует защитные механизмы и это становится нежелательным только в том случае, если он чрезмерно на них полагается. Зерна серьезных психологических проблем падают на благоприятную почву только тогда, когда способы защиты за исключением сублимации, приводят к искажению реальности.
1.3 Типология акцентуаций характера
С самого начала становления учения о психопатиях возникла практически важная проблема – как разграничить психопатии как патологические аномалии характера от крайних вариантов нормы. Еще в 1886г. В.М. Бехтерев упоминал о «переходных степенях между психопатией и нормальным состоянием», о том, что «психопатическое состояние может быть выражено в столь слабой степени, что при обычных условиях оно не проявляется. В 1894г. бельгийский психиатр Дайлиман выделил наряду с «неуравновешенными», еще и «легко теряющих равновесие». Подобные случаи Е.Капп назвал «дискордантно–нормальными», П.Б.Ганнушкин – «латентными психопатиями» [2].
Было предложено много других наименований, но наиболее удачным представляется термин К. Леонгарда – «акцентуированная личность» [21]. Это наименование подчеркивает, что речь идет именно о крайних вариантах нормы, а не о зачатках патологии, и что эта крайность сказывается в усилении, акцентуации отдельных черт. Однако правильнее было бы говорить не об акцентуированных личностях, а об акцентуациях характера. Личность – понятие более широкое, оно включает интеллект, способности, мировоззрение и т. п. Характер считается базисом личности, он формируется в основном в подростковом возрасте, личность как целое – уже при взрослении. Именно типы характера, а не личности в целом описаны К. Леонгардом, именно особенности характера отличают в его описаниях один тип от другого [8].
При акцентуациях адаптация нарушается только при ударах по месту наименьшего сопротивления, считает К. Леонгард. Сходная мысль об «индивидуальной чувствительности» к психическим травмам была высказана В.Н.Мясищевым в отношении развития неврозов, Н.И.Фелинской, Н.Д. Лакосиной и Г.К.Ушаковым – в отношении возникновения разного рода других пограничных состояний [1;16; 24].
Таким образом, на основании сказанного можно дать следующее определение акцентуациям характера.
Акцентуации характера – это крайние варианты его нормы, при которых отдельные черты характера чрезмерно усилены, отчего обнаруживается избирательная уязвимость в отношении определенного рода психогенных воздействий при хорошей и даже повышенной устойчивости к другим [21].
Следует еще раз подчеркнуть, что акцентуации характера представляют собой хотя и крайние, но варианты нормы. Поэтому «акцентуация характера» не может быть психиатрическим диагнозом. Констатация акцентуации и ее типа – это определение преморбидного фона, на котором могут возникать различные расстройства – острые аффективные реакции, неврозы и иные реактивные состояния, непсихотические нарушения поведения, даже реактивные психозы – только они могут служить диагнозом. Однако в подавляющем большинстве случаев акцентуаций характера дело до развития подобных расстройств не доходит. По мнению К. Леонгарда, в развитых странах более половины популяции относится к акцентуированным личностям [20]. Выделяют явные и скрытые акцентуации.
Большинство типов акцентуаций характера (кроме паранойяльного и отчасти сенситивного) оказываются наиболее выраженными именно в подростковом возрасте, что все же, как правило, не препятствует удовлетворительной социальной адаптации. К концу подросткового периода или по миновании его проявления акцентуации могут сгладиться или быть компенсированы настолько, что кроме как при особых обстоятельствах, не выявляться вовсе [27].
Однако подростки с явными акцентуациями характера составляют группу «повышенного риска» – они податливы к определенным пагубным влияниям среды или психическим травмам. Если психическая травма или сложившаяся ситуация наносит удар по «слабому месту» данного типа акцентуации, то соответствующие черты характера могут раскрыться пышным цветом, отражаясь на всем поведении, заостряясь до психопатического уровня. В таких случаях можно говорить о психопатических реакциях у акцентуированных подростков; имея в виду, что изменения обстановки, сглаживание следов психической травмы, разрешение ситуации все вернет в обычное русло.
Наиболее частыми в подростковом периоде нарушениями, возникающими на фоне акцентуаций характера, являются транзиторные непсихотические девиации поведения – делинквентность, алкоголизация, суицидальное поведение и др. Подоплекой этих ситуативно–обусловленных девиаций поведения могут быть поведенческие реакции, как общие для детей и подростков (реакции оппозиции, имитации, компенсации, гиперкомпенсации), так и специфически подростковые (реакции эмансипации, группирования со сверстниками, увлечения, реакции, обусловленные формирующимся сексуальным увлечением) [35].
В отношении акцентуаций существуют две классификации типов. Первая предложена К. Леонгардом, вторая разработана А.Е. Личко. В.В.Юстицкий сопоставил классификацию К. Леонгарда и А.Е.Личко. Однако во втором издании книги К. Леонгарда его классификация была несколько видоизменена. Сопоставление с нею приводится ниже:
В классификации К. Леонгарда отсутствуют довольно распространенные в подростковом возрасте неустойчивый и конформный типы, а также астено–невротический тип. Дистимический тип в его классификации соответствует конституционально–депрессивному типу по П.Б.Ганнушкину, а застревающий тип – паранойяльному, оба они в подростковом возрасте практически не встречаются.
Циклоидный и конформный типы встречаются только в виде акцентуаций. Паранойяльный тип в подростковом возрасте проявляется чрезвычайно редко, он раскрывается в 30–40 лет в период полной социальной зрелости.
Астено–невротический и психастенический – типы акцентуаций, на основе которых преимущественно могут возникать соответствующие неврозы. Ниже
9-09-2015, 17:20