Уязвимость
Термин уязвимость относится к состоянию неконгруэнтности между Я и опытом. Он акцентирует потенциал психологической дезорганизации, содержащийся в этом состоянии. Когда существует неконгруэнтность и индивид ее не осознает, он потенциально уязвим для тревоги, угрозы и дезорганизации. Если сознательное восприятие значимого нового опыта приводит к явному расхождению с его представлением о себе, это создает угрозу для индивида, - его Я-концепция оказывается дезорганизованной под влиянием противоречивого и неассимилированного опыта.
Тревога
Феноменологически тревога - это состояние дискомфорта или напряжения, причина которого неизвестна. Если смотреть извне, то тревогу можно определить как состояние, в котором неконгруэнтность между Я-концепцией и опытом индивида приближается к символизации в осознании. Когда опыт очевидно расходится с Я-концепцией, защитный ответ на угрозу становится затрудненным. Тревога - это реакция организма на "подпороговое восприятие", что расхождение может войти в сознание, принуждая к изменению в Я-концепции.
Угроза
Угроза существует, когда переживание сознательно или подсознательно воспринимается как неконгруэнтный структуре Я. Угроза может быть рассмотрена как внешняя сторона явления, который, по внутреннему ощущению, переживается тревогой.
Психологическая дезадаптация
Состояние психологической дезадаптации существует, когда организм либо вовсе не допускает в сознание, либо искажает какие-то значимые переживания. Вследствие этого точная символизация этого опыта не происходит, следовательно он не включается в гештальт Я-структуры, что в свою очередь приводит к неконгруэнтности между Я и опытом.
Защита
Защита - это поведенческая реакция организма на угрозу, цель которого - сохранение нынешней структуры Я. Эта цель достигается путем перцептивного искажения опыта при осознании ради уменьшения неконгруэнтности между опытом и структурой Я или путем отрицания осознания опыта, - тем самым отрицания какой-либо угрозы для Я.
Искажение при осознании, отрицание осознания
Материал, существенно расходящийся с Я-концепцией, не может быть прямо и свободно допущен в сознание. Чтобы объяснить, как это происходит, был разработан конструкт отрицания или искажения. Когда опыт воспринимается на подпороговом уровне как неконгруэнтный структуре Я, организм, по-видимому, реагирует искажением смысла опыта (делая его согласующимся с Я) или отрицанием существования опыта, чтобы уберечь структуру Я от угрозы. Наверное, это наиболее ярко проявляется в те моменты терапии, когда отклик терапевта, верно услышанный и понятый, означал бы, что клиенту необходимо открыто воспринять серьезное несоответствие между его Я-концепцией и опытом. В таком случае клиент может ответить: "Я могу слышать слова, которые вы произносите, и знаю, что мне следует понять их, но я просто не могу воспринять содержащийся в них смысл". То есть, отношения между терапевтом и клиентом слишком хороши, чтобы искажать смысл рационализацией, но в то же время смысл слишком угрожающ, чтобы его принять. Поэтому организм отрицает значение, передаваемое в коммуникации. Такое прямое отрицание опыта встречается намного реже, чем искажение. Так, если Я-концепция включает в себя характеристику "Я плохой студент", то опыт получения высокой оценки легко может быть искажен, чтобы сделать его конгруэнтным Я, например, так: "Этот профессор дурак", "Мне просто повезло" и т. п.
Интенсиональность
Этот термин взят из общей семантики. Если человек реагирует или воспринимает в интенсиональной манере, он склонен рассматривать опыт как абсолютный и безусловный, прибегать к сверхобобщениям, находиться под влиянием какого-то представления или убеждения; ему не удается локализовывать свои реакции в пространстве и времени; он смешивает факт и оценку, опирается скорее на абстракции, чем на проверку реальности. Этот термин покрывает часто используемую концепцию ригидности, но он охватывает более широкий диапазон поведенческих рекций, чем тот, который принято рассматривать как проявления ригидности.
Конгруэнтность, конгруэнтность Я и опыта
Эти базовые концепции возникли из терапевтического опыта, в ходе которого индивид пересматривает свою Я-концепцию, чтобы сделать ее конгруэнтной своему точно символизированному опыту. Так, он обнаруживает, что одним из аспектов его опыта, если его точно символизировать, будет ненависть к отцу; другим будут сильные гомосексуальные желания. Он реорганизует представление о себе, чтобы включить в него эти характеристики, которые прежде были бы несовместимы с его Я.
Таким образом, когда переживания себя точно символизируются и включаются в Я-концепцию, возникает состояние конгруэнтности Я и опыта. Если это верно для всех переживаний себя, индивид является полностью функционирующим человеком. Если это верно для некоторого специфического аспекта опыта индивида, такого, как опыт в данных отношениях или в данный момент времени, мы можем сказать, что индивид в рамках этого опыта пребывает в состоянии конгруэнтности. Другие понятия, по сути синонимичные конгруэнтности: интегрированный, целостный, подлинный.
Открытость опыту
Быть открытым опыту прямо противоположно оборонительной позиции. Этот термин можно использовать применительно к какой-то области опыта организма. Он обозначает состояние, когда каждый стимул независимо от того, возникает он внутри организма или в среде, свободно передается через нервную систему без искажения или трансформации каким-либо защитным механизмом. Нет нужды в механизме "подпорогового восприятия", посредством которого организм получает предупреждение об опыте, угрожающем Я. Напротив, независимо от того, является стимул воздействием конфигурации формы, цвета или звука в среде, следом памяти о прошлом, или висцеральным ощущением страха, удовольствия или отвращения, - он полностью доступен сознанию индивида. У гипотетического человека, полностью открытого своему опыту, и соответственно точно символизирующему поступающие стимулы, Я-концепция была бы совершенно конгруэнтной его опыту.
Психологическая адаптация
Оптимальная психологическая адаптация существует, когда весь опыт ассимилируется на символическом уровне в гештальт структуры Я. Таким образом, оптимальная психологическая адаптация - это не синоним полной конгруэнтности Я и опыта, или полной открытости опыту. Улучшение психологической адаптации движется по направлению к этой конечной точке.
Экстенсиональность
Термин взят из общей семантики. Человек, реагирующий или воспринимающий экстенсиональным образом, склонен рассматривать опыт как ограниченный и дифференцированный, осознавать пространственно-временную закрепленность фактов; полагаться на факты, а не представления; производить оценку различными способами, осознавать разные уровни абстракции, проверять предположения и абстракции реальностью.
Зрелость
Индивид демонстрирует зрелое поведение, когда его восприятие реалистично и экстенсионально, он не занимает оборонительную позицию, принимает ответственность за то, что отличается от других, принимает ответственность за собственное поведение, оценивает опыт на основании данных, полученных из собственных ощущений, изменяет оценку опыта только на основании новых данных, принимает других как уникальных индивидов, отличных от него самого, ценит себя и других.
Условия ценности
Структура Я характеризуется условиями ценности, приводящими к тому, что некое переживание себя или их набор избегается или ищется только потому, что индивид выделяет их как в большей или меньшей степени достойные самоуважения.
Роджерс утверждал: "Терапия - это сущность жизни, так ее и следует понимать" (Rogers, 1951). Личностно-центрированная терапия обращается к целому ряду происходящих внутренних динамик терапевта и клиента. Взаимодействие двух людей, основанное на осознании их внутренних откликов, составляет динамику терапевтических отношений в личностно-центрированной терапии. Фокус при этом на прямом переживании в отношениях:
Процесс терапии не рассматривается как прежде всего имеющий дело с воспоминаниями клиента о его прошлом, с исследованием проблем, с которыми он сталкивается, с его восприятием себя, с переживаниями, которые он боится допустить в сознание. Согласно нашим гипотезам, процесс терапии - это прежде всего опыт отношений между клиентом и терапевтом. Терапия состоит в переживании себя в эмоционально осмысленных отношениях с терапевтом. Слова, как клиента, так и консультанта имеют малое значение по сравнению с актуальными эмоциональными отношениями, существующими между этими двумя людьми.
Личностно-центрированная теория опирается на три условия, необходимых и достаточных, чтобы вызвать изменение в клиенте. Теория не ставит акцент на технических навыках или знаниях терапевта. Она предлагает ему быть: (a) подлинным, или конгруэнтным; (b) эмпатичным, или понимающим; и заботливым, или подтверждающим. Три эти установки являются агентом изменения в терапевтических отношениях. Если клиент воспринимает их и если ему некомфортно с самим собой, он включится в процесс позитивного личностного изменения. Такова базовая гипотеза личностно-центрированной терапии.
Говоря коротко, терапевт хочет донести до клиента свое искреннее принятие и заботу. Чтобы клиент поверил в эту заботу, он должен видеть подлинность, или искренность терапевта. Эти условия создают атмосферу, необходимую для выполнения основной работы терапевта, заключающейся в точном эмпатическом понимании. Более пристальное рассмотрение трех терапевтических установок продемонстрирует их взаимосвязь.
Эмпатия
Чтобы терапевт понимал клиента, он должен сосредоточиться на феноменологическом мире клиента. Личностно-центрированные терапевты все четыре десятилетия, которые развивалось это направление, подтверждали этот базовый принцип.
Понимание мира клиента так, как он (клиент) его видит, является фундаментальным фактором терапевтического изменения. "Исключительное сосредоточение терапии на текущем феноменологическом опыте клиента и является смыслом понятия "клиент-центрированная""
Понимание феноменологического мира клиента требует от терапевта большего, чем просто понимание слов клиента. Терапевт пытается "встать в ботинки" своего клиента, "влезть в его шкуру". Он не только слушает слова клиента, но и погружается в его мир. Его комментарии отражают не только то, что говорит клиент, но и неопределенную область на краю осознания клиента. Когда терапевт сообщает свое понимание чувств и значений клиента, еще не сформулированные последним смыслы, клиент получает возможность расширить понимание самого себя и допустить в свое сознание больше организмического опыта. Подтверждающий опыт чувства, что тебя понимают, по-видимому, придает содержательность и силу расширяющейся Я-концепции клиента. Он как бы удостоверяется: "Быть самим собой и испытывать новые переживания себя хорошо". Терапевт сосредотачивается на текущем переживании мира клиента не для того, чтобы сделать интерпретации или поставить диагноз. Он исходит из идеи, что переживание клиентом понимания со стороны другого само по себе приведет к изменению в сторону роста.
Позитивное отношение
Безусловное позитивное отношение со стороны терапевта подразумевает, что он удерживается от каких-либо оценок. Он не устраивает испытаний; не выражает одобрения или неодобрения; не интерпретирует. Он искренне принимает клиента со всем пониманием, на какое способен, и полностью доверяет его ресурсам в понимании себя и в позитивном изменении. Чем неподдельнее терапевт будет полагаться на клиента, что тот откроет самого себя и последует собственным процессам изменения, тем больше будет свобода клиента. Клиент видит: "Вот человек, который снова и снова различными способами говорит мне, что верит в мою способность найти свой путь роста. Наверное, я могу начать верить в себя".
Безусловное позитивное отношение и точное понимание действуют совместно, создавая в терапевтических отношениях атмосферу, в которой клиент постепенно обретает способность допустить в сознание и проявиться в поведении тем частям своего внутреннего опыта, которые не совпадают с его Я-концепцией, вокруг которых он выстроил сильные защиты. По мере проговаривания этих прежде непозволительных чувств, он получает подтверждение подлинного понимания со стороны другого человека и позитивное принятие собственного меняющегося, нового Я.
Подлинность
Для терапевта быть подлинным, или конгруэнтным, значит полагаться на переживаемые в текущий момент чувства в своих отношениях с клиентом. Подлинность пронизывает его установки на понимание и позитивное отношение, и она же направляет его выражение собственного переживания и понимания.
Стремясь понять клиента, терапевт через воображении пытается испытать опыт, о котором тот рассказывает. Позволяя переживаниям клиента на какой-то период стать его собственными, терапевт получает в свое распоряжение собственные внутренние ответы на ситуацию, в которой находится клиент. Он понимает не только на интеллектуальном, но и на организмическом уровне - в той степени, в какой он может "почувствовать", какой была бы жизнь, если бы он имел опыт клиента. Подлинность и эмпатия соединяются вместе, когда он сообщает обретенные через проживание опыта клиента смыслы.
Позитивное отношение также не является ни интеллектуальным подходом, ни розовым оптимизмом по отношению к человечеству. Это основанное на реальности убеждение в актуализирующем потенциале индивида, выраженное в нежелании вмешиваться в процессы другого человека, управлять ими или оценивать их. Подлинность в контексте позитивного отношения - это настойчивый фокус терапевта на феноменологическом мире клиента, постоянное возвращение к переживанию клиента в ситуации здесь-и-теперь как к ресурсу для его позитивного изменения.
Если говорить о подлинности применительно к собственному внутреннему Я терапевта, то это прежде всего его ощущение и отслеживание собственных чувств и смыслов в ходе межличностного взаимодействия с клиентом. Терапевт доверяет своим собственным организмическим ответам в ситуации и передает те чувства, которые, как он интуитивно полагает, актуальны в отношениях. Его готовность и последовательность в том, чтобы быть реальным в отношениях, обеспечивают клиента реальным основанием, в которое он может поверить и благодаря которой может взять на себя риск проявлять себя в отношениях с другим.
Механизмы психотерапии
Интерес исследователей и теоретиков, которые участвовали в разработке личностно-центрированной терапии, всегда был направлен скорее на процесс личностного изменения, чем на статические описания личности. Именно в стремлении понять процесс Роджерс на несколько месяцев погрузился в записи множества личностно-центрированных случаев, которые по многим критериям считались успешными. Он начал отмечать устойчивый паттерн изменения во всех этих случаях. Движение личности шло от ригидности к текучести, от статичности к изменчивости. Роджерс следующим образом описывает континуум изменения:
"... он начинается на одном краю с ригидного, статичного, недифференцированного, безличного типа психологического функционирования. Он проходит разные стадии эволюции к другому краю - уровня функционирования, который отличается изменчивостью, текучестью, богатыми дифференцированными реакциями, непосредственным переживанием личных чувств, которые принимаются и ощущаются на глубоком уровне как собственные."
Из исследования процесса изменений Роджерсом возникли семь стадий, в рамках которых могут быть описаны поведенческие изменения. Изменения главным образом касаются чувств и личных смыслов, способа переживания, степени неконгруэнтности, коммуникации Я, способа организации опыта, отношения к проблемам и способа взаимоотношений.
Первая стадия. Сообщается только о внешнем. Нежелание сообщать что-либо о самом себе. Чувства и личные значения не осознаются и не признаются как свои собственные. Личностные конструкты чрезвычайно статичны. Близкие отношения кажутся опасными.
Вторая стадия. Чувства описываются так, как будто они ему не принадлежат, или иногда как объекты в прошлом. Индивид отстранен от своих субъективных переживаний. Чувства могут быть высказаны, но не осознаны как принадлежащие этому человеку. Проблемы и конфликты признаются, но описываются как внешние по отношению к себе.
Третья стадия. Часто выражаются или описываются чувства и личностные смыслы, отсутствующие в данный момент. Эти отдаленные чувства часто изображаются как неприемлемые или плохие. Переживания описываются как что-то, имевшее место в прошлом, или как что-то, отдаленное от себя. Наблюдается более свободный поток высказываний о себе как объекте. Наблюдаются высказывания о себе как об объекте, отраженном прежде всего в других. Личностные конструкты ригидны, но иногда они могут рассматриваться как конструкты, валидность которых может ставится под вопрос. Имеется начальное признание того, что какие-то проблемы существуют внутри индивида, а не вне его.
Четвертая стадия. Чувства и личностные смыслы описываются как объекты в настоящем, принадлежащие Я. Чувства определенной интенсивности по-прежнему описываются как не относящиеся к настоящему. Имеется смутное признание того, что чувства, которые не допущены в сознание, могут прорваться в настоящее, но эта возможность пугает. Неохотное, испуганное признание того, что человек что-то переживает. Имеется признание противоречий в опыте, что вызывает беспокойство. Происходит начальное расшатывание личностных конструктов. Опыт истолковывается более свободно. Клиенты открывают для себя некоторые личностные конструкты и начинают подвергать сомнению их значимость. Возникает чувство личной ответственности за проблемы, хотя в этом чувстве проявляются и колебания. Индивид время от времени готов рискнуть вступить в отношения с другими на основе чувств.
Пятая стадия. Многие чувства выражаются свободно, как относящиеся к настоящему моменту. Чувства принимаются в гораздо большей степени. Чувства, прежде отрицавшиеся, теперь прорываются в сознание. Вместе с тем сохраняется страх того, что это произойдет. Происходит признание того, что непосредственное переживание является важным референтом, которым индивид может руководствоваться в своем поведении. Противоречия признаются как установки, существующие в разных аспектах личности, как показывают утверждения типа: "Разум подсказывает мне это, но кажется, я этому не верю". Возникает желание слиться с чувствами, быть собой, быть реальным Ставится под сомнение валидность многих личностных конструктов. Увеличивается степень ответственности за собственные проблемы.
Шестая стадия. Чувства, прежде отрицавшиеся, теперь непосредственно переживаются и принимаются. Приходит понимание, что чувства это не то, чего нужно бояться, против чего нужно бороться. Опыт переживается индивидом как очевидный, драматический и приносящий облегчение. Происходит полное принятие переживания как очевидного референта, позволяющего постигать смыслы встречи индивида с собой и своей жизнью. Я как объект имеет тенденцию к исчезновению. Я становится частью процесса переживания. Относящиеся к опыту личностные конструкты растворяются в этом моменте переживания, и клиент чувствует, что он независим от устойчивых связей структур. Индивид обретает способность рискнуть быть собой в процессе отношений с другими, довериться, чтобы быть принятым.
Седьмая стадия. Индивид комфортно живет в текучем потоке своих переживаний. Новые чувства переживаются глубоко и непосредственно. Неконгруэнтность минимальна и временна. Я становится центром осознания этого процесса переживания. Почерпнутые из опыта смыслы вновь перепроверяется последующим переживанием.
Исследования с использованием Шкалы процесса и ее производных показывают, что существуют значимые вариации в поведении, имеющие место в ходе индивидуальной или групповой терапии
Личностно-центрированный подход теоретически применим к любым отношениям, где люди стремятся к тому, чтобы понять друг друга и быть понятыми;
9-09-2015, 19:50