Иммиграционные потоки «юг – север»
Бурные события в маленькой, но благополучной Австрии в феврале 2000 г. стали новым рубежом пристального внимания мировой общественности к проблемам современных миграций в целом.
Основаниями для обеспокоенности, а затем резко негативной реакции многих стран на эти события явились результаты парламентских выборов в Австрии в конце 1999 г., успех на этих выборах праворадикальной националистической Австрийской партии свободы (АПС), набравшей 27% голосов по сравнению с 7% в 1986 г., заявления ее лидера Йорга Хайдера и включение ее представителей в состав коалиционного правительства.
АПС добилась такого успеха на выборах не только и не столько потому, что рабочие, крестьяне, государственные служащие, пенсионеры, представители свободных профессий разочаровались в политике правящей коалиции из социалистов и консерваторов. АПС вела демагогическую кампанию, раздувая страхи перед перспективой дальнейшего наплыва в страну иностранцев в случае расширения состава Европейского союза (ЕС) и свободного перемещения в пределах границ этого союза. Австрийцы голосовали прежде всего именно за ограничение иммиграции в свой благодатный край.
Лидер АПС Й.Хайдер во время предвыборной кампании неоднократно выступал против присутствия в Австрии иностранцев, которые «угрожают» его процветающей стране. Он постоянно подчеркивал, что Австрия – маленькая страна, которая не в состоянии приютить у себя весь мир, и взял на вооружение лозунг «Остановить нашествие иностранцев».
Реакция мировой общественности на события в Австрии была неожиданно резкой. Так, ЕС, который считает себя авангардом в борьбе за демократию и права человека, пошел на беспрецедентный шаг – страны ЕС объявили Австрии политический бойкот. О намерении пересмотреть отношения с Веной в сторону сокращения официальных контактов и сотрудничества заявили также США. Израиль и вовсе отозвал своего посла, а Й. Хайдера объявил персоной нон грата.
Внутри страны приведение к присяге нового правительства вызвало не менее бурную реакцию и резкую поляризацию общественного мнения. В столице и других крупных городах прошли многотысячные акции протеста против правоконсервативной оппозиции, которые впервые за многие годы ознаменовались серьезными столкновениями демонстрантов и полиции.
На этих демонстрациях и митингах протеста лидеру АПС Й. Хайдеру, в частности, припомнили его одобрительные высказывания в адрес «политики занятости» времен «третьего рейха», признание, выраженное ветеранам войск СС, и заявление, что понятие «австрийская нация» является «ублюдочным», а также то, что в свое время он выступил против вступления Австрии в ЕС.
Но не эти заявления позволили АПС увеличить число поданных за нее голосов в 4 раза за указанный период, а именно антииммиграционная позиция партии и ее лидера. Австрийцы голосовали против дальнейшего возрастания контингента иммигрантов в своей стране, хотя их число на душу населения в конце 1999 г. было меньше, чем в таких европейских странах как Швейцария, Люксембург, Нидерланды, Бельгия и Норвегия. Следует при этом также учитывать, что в 1956 г., а затем в 1968 г. Австрия пережила две мощнейшие иммиграционные волны из Венгрии и Чехословакии после известных событий. Но тогда это были волны с Востока, тем более из стран, входивших в свое время в Австро-Венгерскую империю.
Это были иммиграционные потоки «Восток – Запад» людей, практически не уступавших австрийцам ни в культурном, ни в профессиональном планах. О терпимости австрийцев к своим бывшим согражданам по Австро-Венгрии говорит уже то, что последними тремя канцлерами Австрии были последовательно еврей Крайский, поляк Враницкий и чех Клима. Или, например, нынешним послом Австрии в Норвегии является венгр Томаш Хайноши.
Поэтому дело в данном случае не в ксенофобии австрийцев, а в рабочих местах, которые отбирают у них иммигранты, соглашаясь работать за гораздо меньшую зарплату, и в криминале, который они привозят с собой. Другие страны Европы также в разных формах выступают против дальнейшего наплыва иммигрантов. Так, незадолго до указанных событий в Австрии Бельгия, например, вышла из Шенгенской зоны в знак несогласия с неконтролируемым притоком иммигрантов из стран Ближнего и Среднего Востока. Но шума в Европе и мире по этому поводу было гораздо меньше. Антииммиграционную карту во Франции разыгрывает Национальный фронт Жана-Мари Ле Пена.
Во всех указанных и многих других случаях притягательные «обетованные» пункты для иммигрантов – около 30 стран Западной и Северной Европы, США и Канада, уровень производства валового внутреннего продукта на душу населения которых в настоящее время самый высокий в мире. В то же время уровень рождаемости в этих странах – самый низкий. Поэтому в результате процесс «старения» в них, т.е. увеличения доли пожилых людей в общей численности населения, постоянно и интенсивно прогрессирует. Все меньше местных жителей желают выполнять тяжелые неквалифицированные виды работ. Вот в эти ниши и устремляются в Европу иммигранты из Африки, арабских стран, из государств Юго-Восточной Азии, а на Американском континенте – изМексики и других латиноамериканских стран в США и Канаду. Причем эмиграция в развитые страны «Юг-Север» происходит в самых разных формах как легальными, так и нелегальными путями. Именно нелегальная иммиграция вызывает наибольшие протесты общественности развитых стран-реципиентов мигрантов.
Легально или нелегально оказавшись на территории развитой страны, мигранты с Юга любыми способами пытаются закрепиться в ней и «пустить корни». Во многих, но не во всех случаях им это удается. Главный метод для этого весьма прост и давно известен. Это смешанные браки. В ФРГ, например, по опубликованным данным, к началу 2000 г. смешанные семьи составляли уже около 15% всех семей. Немцы предпочитают жен из Польши, Таиланда, Боснии, Румынии и России. Немки же неравнодушны к сербам, туркам и итальянцам.
Неизбежное следствие этого процесса – неуклонное уменьшение удельного веса коренного населения в общей численности жителей той или иной страны. Этому же способствует и бурная рождаемость в тех семьях, где и муж, и жена иммигранты.
Так, во время пребывания автора в США в 1991 г. ему неоднократно доводилось слышать жалобы американцев на мексиканцев и других латиноамериканцев, которые, оказавшись в США, стремятся как можно быстрее иметь побольше детей. Они используют при этом Конституцию США, согласно которой человек, родившийся на их территории, является их гражданином. Семья такого новорожденного гражданина США обеспечивается определенными льготами и пособиями властями того штата, где он появился на свет. Злоупотребляя этим, некоторые семьи латиноамериканцев стремятся рожать детей в разных штатах, чтобы от каждого получать пособия, общая сумма которых позволяет таким семьям безбедно существовать, совсем не участвуя в производительном труде. Разумеется, указанные пособия им выплачиваются из средств американских налогоплательщиков, которые и проявляют по этому поводу свое недовольство в самых различных формах.
Указанные процессы и в целом гипермиграция «Юг-Север» дали основание в 1994 г. всемирно известному французскому ученому Жаку-Иву Кусто заявить, что через 70-80 лет в США английский, возможно, перестанет быть основным языком страны, а Лос-Анджелес превратится во второй по численности город с мексиканским населением. Европа окажется покоренной выходцами из Северной Африки, где через три поколения будут проживать 500 млн. человек. В условиях наступления Сахары им не останется ничего другого, как переправиться на Старый континент. Европейцы перестанут говорить на французском, немецком, испанском и начнут изъясняться на арабском языке.
Еще дальше в аналогичных прогнозах о последствиях гипермиграции «Юг – Север» пошел уже в наши дни Чарльз Трухильо – профессор истории Латинской Америки из университета штата Нью-Мексико. Он предсказывает, что в течение ближайших 80 лет США распадутся, и на карте Западного полушария появится новое государственное образование под названием «Северная Республика». В нее войдут нынешние американские штаты Аризона, Калифорния, Нью-Мексико и Техас, а также мексиканские штаты Нижняя Калифорния, Сонора, Чиуауа, Коауила, Нуэво-Леон, Тамаулипас и территория Нижняя Калифорния (южная). Столицей нового государства, скорее всего, будет Лос-Анджелес, а его создание будет происходить, «в рамках избирательного процесса» («Новые Известия», 15.02.2000 г.).
Раздел США, по мнению Ч. Трухильо, произойдет по национальному признаку, и новое государство объединит в себе живущих по обе стороны р. Рио-Гранде испаноязычных американцев и мексиканцев. Именно в южных и юго-западных штатах США, а также в северных штатах Мексики, по его словам, постепенно зреет идея создания собственного государства. Эта идея подпитывается, в частности, тем, что испаноязычные американцы в настоящее время ощущают себя гражданами второго сорта, чужаками на исторически собственной земле. Даже те испаноязычные граждане США, которые сумели добиться успеха, постепенно проникнутся, по его словам, осознанием своих корней и также выступят за суверенитет.
Суждения и Жака-Ива Кусто, и Ч.Трухильо – весьма смелые и неординарные. Часть их, на наш взгляд, имеет под собой научную основу, а часть строится на интуиции и воображении. То, что мигранты с Юга, т.е. из слаборазвитых стран Азии, Африки и Латинской Америки, уже на протяжении многих десятилетий устремляются на богатый Север, в промышленно развитые государства Европы и Америки, является непреложным и бесспорным фактом. Каждый путешествовавший в последние годы по Европе не мог не обратить внимания на внешний вид многих людей, концентрирующихся в основном в бедных кварталах городов, вокруг рынков, вокзалов, занимающихся уборкой улиц, мытьем посуды в ресторанах и другим неквалифицированным или мало квалифицированным трудом. Это либо африканцы, либо азиаты, плохо говорящие или совсем не говорящие на языке страны пребывания.
Ручейки таких иммигрантов самыми различными способами (от обычных до самых невероятных) просачиваются через границы, образуя потоки многомиллионной гипермиграции «Юг – Север». В Европе эти потоки начинаются обычно в южных городах Испании, Португалии, Франции, Италии, Греции и заканчиваются в Дании, Швеции и даже Финляндии.
Не имея в рамках одной статьи возможности охарактеризовать все составляющие гипермиграции «Юг – Север», рассмотрим их на примере арабского потока. К рубежу 90-х годов XX в., когда проникновение арабских эмигрантов в Европу через Испанию и Италию резко активизировалось, их в Европе уже насчитывалось (по оценочным данным) до 3 млн. человек, а в Западном полушарии – до 4 млн.
Причем в каждом из этих регионов выделяется, как правило, одна страна, где сосредоточена и куда устремляется основная масса арабских эмигрантов. В Западном полушарии наибольшее число арабских эмигрантов – до 3 млн. человек – находилось в США. А внутри США наибольшей численности к этому времени арабская община достигла в Детройте – более 250 тыс. человек.
В настоящее время большие или меньшие арабские общины существуют в большинстве крупных городов Северной Америки, практически во всех странах Европы. Многие члены этих общин – потомки арабов, которые эмигрировали из Ливана, Сирии, Палестины, Иордании и других арабских стран более столетия назад. Другие прибыли в эмиграцию в последние годы или прибывают туда сегодня.
До 1990 г. виза для кратковременного пребывания в Италии или Испании лиц из арабских стран Северной Африки не требовалась, и сегодня выходцы из этого региона составляют самую большую группу нелегальных иммигрантов в Западной Европе. Тем, кто мог позволить себе купить билеты на паром из Танжера или Туниса, легче всего было проникнуть в Европу в качестве туристов.
Нелегальная иммиграция в Испанию началась с мая 1991 г., когда испанские власти во исполнение европейского законодательства ввели обязательные визы для въезда в страну. В дополнение к этому в последнее время испанцы усилили контроль над побережьем, установили контакты с марокканскими властями. Теперь пойманные «нелегалы» высылаются в Марокко через 40 дней после задержания.
Но ловят и задерживают не всех арабов, да и африканцев, значительной части из них удается преодолеть все препятствия и оказаться в Европе. По опубликованным данным, только в начале 90-х годов в Европу через Испанию проникло 20-30 тыс. нелегальных иммигрантов. Большинство из них остается в Испании, где они работают на полях или в гостиницах, если только не добираются до Бельгии или Нидерландов, где существуют многочисленные арабские общины. Франция теперь считается для них страной риска: слишком много проверок на границе и облав.
Много лет занимаясь арабскими проблемами, я всегда предполагал, что северной границей ареала арабской эмиграции в Западной Европе была Бельгия, где не существует языкового барьера для арабов-франкофонов из стран Северной Африки. Однако в апреле 1984 г., находясь в Финляндии, встретил в городе Турку тунисцев, работавших там уже несколько лет. Их община в Турку насчитывала, вместе с семьями, около 50 человек. Почти все тунисцы были заняты в сфере обслуживания. Таким образом, даже сложный финский язык оказался не помехой на пути движения предприимчивых тунисцев на Север. А я воочию удостоверился, что северная граница ареала арабской эмиграции в Европе проходит не через Бельгию, а, скорее всего, через Лапландию.
Что же вызывает большие или меньшие потоки арабской миграции, что «выталкивает» арабов с Арабского Востока? Если попытаться как-то обобщить самые разные причины, можно утверждать, что арабская миграция вызывалась и вызывается сегодня, во-первых, социально-экономическими, а, во-вторых, военно-политическими причинами, либо их трудноразделимой комбинацией. Эти причины, эти «выталкивающие» факторы начали действовать уже в XIX в. после захвата Францией Северной Африки, на территории которой сегодня расположены Алжир, Марокко и Тунис.
Именно в ходе колонизации началась экспроприация наделов североафриканских феллахов, превращения их в безземельных батраков, а затем и в чернорабочих метрополии. Этот процесс произошел не сразу, а занял длительный исторический период. Ему предшествовало бегство сотен тысяч феллахов из зон боевых действий в другие районы или в соседние страны, где они оказывались без средств к существованию, т.е. на положении беженцев. Первоначальным импульсом собственно трудовой миграции в метрополию послужила военная мобилизация рабочей силы. Этот военно-политический фактор трансформировал мелкого крестьянина в наемного пролетария сначала в деревне, затем в городе, а потом и в метрополии.
Если эмигрант через какое-то время возвращался домой, он уже был носителем товарно-денежных отношений, господствовавших в метрополии, разлагавших с большей или меньшей степенью интенсивности докапиталистические отношения. В колониальной деревне утверждался капитализм и присущие ему формы собственности, шло расслоение крестьянства, происходила его социальная страфикация. При этом меньшинство богатело, а большинство разорялось, превращаясь в безземельных батраков, люмпенов и пауперов. Эти категории пополняли и увеличивали контингент возможных мигрантов, часть которых действительно уезжала.
Если же иммигрировавший не возвращался, а оседал на новом месте, то обычно он посылал часть своего заработка домой. Эти переводы с неизбежностью становились стимуляторами разложения докапиталистических и утверждения капиталистических отношений в арабской деревне. Таким образом, в обоих случаях процессы эмиграции стимулировались, активизировались и ускорялись социально-экономическими факторами. Но они сопровождались и действовали параллельно с военно-политическими.
В современных условиях действие сформировавшихся в иную историческую эпоху предпосылок сохраняется, только на первый план выходит то одна, то другая из них. Однако если действие военно-политических причин продолжается, как правило, какой-то ограниченный период времени, то социально-экономические факторы воздействуют постоянно и беспрерывно, так как всегда существуют те или иные социальные группы и категории, которые недовольны своим материальным положением в собственной стране. Конкретное проявление это недовольство находит в сопоставлении уровней заработной платы за одинаковую работу, требующую таких же навыков и квалификации, у себя дома и в стране, принимающей иностранную рабочую силу.
К числу социально-экономических факторов, «выталкивающих» арабов из дома, относятся безработица, неполная занятость, жилищный кризис, нежелание возвращаться на родину по окончании обучения за рубежом, женитьба в эмиграции.
Вызвать эмиграцию или реэмиграцию могут те или иные факторы, действующие не только в стране, имеющей по тем или иным причинам излишек рабочей силы вообще или каких-то конкретных ее категорий. Такие факторы могут возникнуть в той или иной зарубежной стране, вызывая срочную необходимость в притоке рабочей силы извне. Но, начавшись однажды, они могут столь же внезапно и прекратить свое действие. В таких случаях эмигранты быстро превращаются в реэмигрантов, а порой и в репатриантов.
Прибыв в чужую страну, эмигрант в большинстве случаев вынужден соглашаться, как правило, на работу, которую предлагают и которая имеется, а не на ту, которой ему хотелось бы заниматься. Поэтому профессиональный состав работающих иммигрантов может значительно отличаться от такого состава до их выезда в эмиграцию. Уделом эмигрантов в развитых странах остается, как правило, неквалифицированная либо малоквалифицированная работа. Принимающие страны не стремятся, да и не заинтересованы в том, чтобы повышать уровень их квалификации. Так, из 400 тунисских эмигрантов, опрошенных в Большом Париже и прилегающих к нему районах с декабря 1976 по апрель 1977 г., 122 человека (30,5%) работали в сфере обслуживания, главным образом в гостиницах и ресторанах; 124 человека (31%) – в строительстве; 120 человек (30%) – в промышленности; 34 человека (8,5%) – в торговле1 .
Страны-реципиенты по разным причинам заинтересованы в притоке молодой и здоровой зарубежной рабочей силы. В числе этих причин, например, желание использовать неквалифицированную рабочую силу на наиболее тяжелых, трудоемких, «непрестижных» работах, выполнять которые местные жители отказываются даже за высокую плату. С помощью же квалифицированной рабочей силы – «притекающих умов» – принимающие страны стремятся решать научные и технологические проблемы.
Оба вида иностранной рабочей силы позволяют общественному капиталу каждой такой страны сокращать издержки, обеспечивают дополнительную гибкость на рынке труда, способствуют понижению давления на зарплату местной
10-09-2015, 16:27