Проблема маргинальной личности в американской социологии
Ж.Б. Онзимба Ленюнго
Кафедра социологии
Российский университет дружбы народов
ул. Миклухо-Маклая, 6, 117198, Москва, Россия
Актуальность изучения проблемы маргинальности обусловлена следующими факторами: во-первых, объективными факторами, предопределяющими состояние современного общества, положение различных групп и личности в этом обществе. Современный мир может быть охарактеризован как мир расширяющихся и углубляющихся международных контактов и взаимодействий самого различного рода. Геополитическая трансформация общественных образований, размывание границ культурной замкнутости и обособленности народов и социальных групп наряду с положительными последствиями порождают огромное количество проблем.
Повсюду в мире, в частности, в нашем отечестве социальные катаклизмы приводят к ситуациям, когда отдельный индивид, группа и целые народы попадают в маргинальное положение. Люди оказываются на границе двух социальных сил, двух культур и идеологий, оказываются выброшенными за пределы благополучного и достойного человеческого существования – становятся изгоями общества. Нередко внутренняя опустошенность, вызванная распадом ценностно-нормативных, духовных основ общества, подталкивает индивида к асоциальным действиям, либо к апатии и бездеятельности. В результате, человек или социальная группа перестает быть активным, полноценным членом общества и теряет всякую положительную связь с ним.
Во-вторых, ситуация относительной политической стабильности также не свободна от маргинальных проблем. Миграционные процессы, расширение культурных связей, доступность самой разной информации для различных общественных слоев многих государств и народов нередко приводят к феномену маргинального человека как личности на рубеже культур. В сознании такой личности тесно переплетаются элементы двух и более культур, элементы, нередко несовместимые, противоречащие друг другу и вызывающие в сознании личности болезненное чувство раздвоенности, неоднозначности своей культуры, социальной и этнической принадлежности. Это порождает как субъективные проблемы, внутренний разлад, сложности с необходимой для душевного равновесия этнокультурной и социальной идентификацией, так и проблемы взаимодействия с другими индивидами, группами, социальными институтами. Этническая, социальная принадлежность, культурно-мировоззренческие установки влияют как на поведение личности в конкретной ситуации, так и на весь ее жизненный путь. Двойственность, неконкретность может быть причиной, в лучшем случае, недоумения и осторожности со стороны общества по отношению к такой личности, в худшем случае - жестокого гонения против нее. Личностей, оказавшихся на границе двух или более культур, идеологических систем или социальных классов в определенные исторические моменты развития человеческого общества становится угрожающе много.
В-третьих, помимо объективных факторов, характеризующих современную общественную ситуацию, актуальность изучения маргинальности обусловлена потребностью социологии в разработке новых понятий и теоретических моделей, которые позволили бы изучать и объяснять практические проблемы современного этапа общественного развития. Вместе с тем, необходимо отметить, что до сих пор в определении содержания понятия маргинальности имеется немало трудностей: 1) в практике использования самого термина сложилось несколько дисциплинарных подходов, что придает понятию достаточно общий, меж- и даже наддисциплинарный характер; 2) в процессе уточнения, развития понятия утвердилось несколько значений, которые относятся к различным типам маргинальности; 3) нечеткость понятия делает сложным измерение самого явления, его анализ в социальных процессах. В то же время достаточно распространенное и подчас произвольное употребление термина приводит к необходимости уточнения его содержания, систематизации различных подходов и аспектов его использования. Поэтому особое значение приобретает «рассмотрение истории термина, подходы его использования, характеристики разных типов маргинальности в том виде, в каком они сложились в западной социологии» [2,с.2.].
Как социологический термин понятие «маргинальный» существует с 1928 года. Впервые его употребил Р. Парк в своем эссе «Человеческая миграция и маргинальный человек» [8,р.881-893.].
Р. Парк вместе с Э. Берджессом и Л. Виртом был основоположником социологического направления, возникшего в Чикагском университете и получившего название «человеческая экология». Предметом научного интереса Чикагской школы были цивилизационные процессы и проблемы урбанистской среды. Именно с этой точки зрения рассматривал Р. Парк феномен маргинального человека - явление, которое характерно для определенного этапа развития социума и имеющее значение для понимания сложных общественных процессов, развития цивилизации в целом.
По мнению Р. Парка, маргинальный человек – это иммигрант, полукровка, который одновременно живет в двух мирах. Главное, что определяет природу маргинального человека – чувство моральной дихотомии, раздвоения и конфликта, когда старые привычки отброшены, а новые еще не сформированы. Это состояние связано с периодом переезда, перехода, определяемого как кризис. «Без сомнения, - отмечает Парк, - периоды перехода и кризиса в жизни большинства из нас сравнимы с теми, которые переживает иммигрант, когда он покидает родину, чтобы искать фортуну в чужой стране. Но в случае маргинального человека период кризиса относительно непрерывный. В результате он имеет тенденцию превращаться в тип личности» [9,р.355-356.]. Далее он отмечает, что в природе маргинального человека «моральное смятение», которое вызывают культурные контакты, выступает в наиболее объективной форме, и мы можем лучше изучать процесс цивилизации и прогресса.
В описании «маргинального человека» Парк часто оперирует психологическими терминами. Американский психолог Т. Шибутани обращал внимание на комплекс черт личности маргинального человека, описанный Парком. Он включает следующие признаки: серьезные сомнения в своей личной ценности, неопределенность связей с друзьями и постоянную боязнь не рисковать унижением, болезненную застенчивость в присутствии других людей, одиночество и чрезмерную мечтательность, излишнее беспокойство о будущем и боязнь любого рискованного предприятия, неспособность наслаждаться и уверенность в том, что окружающие несправедливо с ним обращаются [3,с.475.].
Парк связывает свою концепцию маргинального человека скорее не с личностным типом, а с социальным процессом. Он рассматривает маргинального человека как «побочный продукт» процесса аккультурации в ситуациях, когда люди различных культур и различных рас сходятся, чтобы продолжать общую жизнь, и предпочитают исследовать процесс скорее не с точки зрения личности, а общества, частью которого он является [9,р.376.].
Таким образом, маргинальная личность, по Парку, воплощает в себе новый тип культурных взаимоотношений, которые складываются на новом уровне цивилизации в результате глобальных этносоциальных процессов. «Маргинальный человек – это тип личности, который проявляется в то время и в том месте, где из конфликта рас и культур начинают появляться новые сообщества, народы, культуры. Судьба обрекает этих людей на существование в двух мирах одновременно; вынуждает их принять в отношении обоих миров роль космополита и чужака. Такой человек неизбежно становится (в сравнении с непосредственно окружающей его культурной средой) индивидом с более широким горизонтом, более утонченным интеллигентом, с более независимыми и рациональными взглядами. Маргинальный человек всегда более цивилизованное существо» [1,с.11.].
Последователь Р. Парка Э. Стоунквист в своей работе «Маргинальный человек» осуществил анализ маргинального человека с социально-психологических позиций. Прежде всего автор весьма значительное внимание уделяет ситуации относительной культурной стабильности, где нет места маргинальным явлениям. Делается это, вероятно, для того, чтобы уловить самые начальные признаки возникновения маргинальности. «Маргинальной личности, - пишет он, - предназначено судьбой жить в двух обществах, в двух не просто различных, но антагонистических культурах» [10,р.218.]. Поэтому, по мысли Стоунквиста, неизбежно столкновение, конфликт этих культур. И когда человек оказывается носителем и той и другой культуры, то столкновение, конфликт происходит и в его сознании. Кроме того, возникает конфронтация и конфликт между двумя группами – представителями этих двух разных культур. Человек же стремится занять определенную позицию в конфликтной ситуации. Тогда личность, принадлежащая частично к одной, а частично к другой социальной группе, попадает в психологически безвыходное положение: по системе ценностей, мировоззрению она, в основном, принадлежит к одной группе (как правило, господствующей, белой, т.е. к европейцам), а по расе, по происхождению и кровнородственным связями к подчиненной, цветной туземной группе. Самосознание такой личности не имеет целостности, оно болезненно раздвоено. «Сущность же проблемы, - пишет Стоунквист,- именно в конфликте и напряжении между социальными группами, различающимися по расе, по культуре, … члены относительно слабой и подчиненной группы пытаются приспособиться к группе, обладающей властью и престижем. Эти группы социально неравны, что либо признано, либо замаскировано. Представители слабой группы посредством социальных связей частично ассимилировались и идентифицировались с господствующей группой, их не принявшей полностью, оказавшись в положении маргинальных личностей» [10,р.218.]. Духовные культуры народов и нации, замечает Э. Стоунквист, не могут избежать каких-то внутренних культурных конфликтов, но, тем не менее, они имеют мощную тенденцию к единству, постоянству и гармонии. Однако, за счет того, что экономическая система развивается быстрее, чем другие аспекты культуры, появляется много индивидов, формирующихся в гораздо более сложной и менее гармоничной культурной среде. Они непроизвольно вовлекаются в две или более исторические традиции, в разные языки, идеологии, моральные кодексы и религии. Стоунквист пристальное внимание уделяет метисам, потому что они, по его мнению, являются наиболее характерными образцами проявления маргинальности. Ученый анализирует разные ситуации, в которых оказываются представители смешанных рас. Он говорит о случаях с незаконнорожденными детьми-метисами, о ситуации там, где межрасовые браки под официальным запретом, о стремлении метисов продвинуться в доминирующую группу, о специфике американских межрасовых отношений, об особом отношении к метисам в Индии, где их презирает каждая из рас. Стоунквист описывает также ситуацию, когда борьба и конфликт рас менее суровы. Но все разнообразные ситуации с метисами, подчеркивает Стоунквист, несут в себе какой-либо расовый предрассудок и культурный конфликт, и это имеет характер неразрешимой проблемы.
Стоунквист выделяет общие черты маргинального человека: повышенные чувствительность и самосознание, обостренное чувство расы и своей расовой принадлежности, двойственная, неустойчивая, колеблющаяся идентификация, болезненное состояние духа, общий комплекс неполноценности и различные компенсаторные механизмы. Все это ведет к различным формам душевного расстройства и к девиантному поведению. Вместе с тем, отмечает Стоунквист, смешение кровей само по себе не ведет к маргинальности, а лишь приводит к возникновению определенной социальной ситуации, определяющей положение метиса. Типичный пример – иммигранты и, особенно, их дети, оказавшиеся в среде двух культур – той, что царит в родительском доме и той, что вне его.
Стоунквист высказывает мысль, что природа маргинальности человека довольно сложна и неоднозначна: даже два индивида, находящиеся в одинаковой ситуации, реагируют на нее по-разному, в зависимости от особенностей личности. Главные факторы: раса, социальное положение, содержание культуры, черты характера индивида, уровень его интеллекта и его самоидентификация являются элементами, которые по-разному комбинируются и проявляются.
В отличие от Парка, рассматривавшего маргинальную личность как человека на рубеже двух культур и двух обществ, который никогда не будет принят в новое общество, оставаясь в нем личностью с расщепленным сознанием и расстроенной психикой, Стоунквист считал, что процесс адаптации может привести к формированию личности с новыми свойствами и занимает около 20 лет. Стоунквист выделял три фазы эволюции «маргинального человека»: 1) индивид не осознает, что его собственная жизнь охвачена культурным конфликтом, он лишь «впитывает» господствующую культуру; 2) конфликт переживается осознанно – именно на этой стадии индивид становится «маргиналом»; 3) успешные и безуспешные поиски приспособления к ситуации конфликта.
Другой американский исследователь – М. Голдберг, считая, что Р. Парк и Э. Стоунквист дают слишком широкое определение маргинальной личности, предложил свою квалификацию понятия [5,р.52-58.]. Он писал, что в ряде случаев личность можно не считать маргинальной, несмотря на то, что она принадлежит одновременно двум культурам, и что она находится в двойственном социальном положении. Личность является маргинальной в следующих случаях: 1) если индивид существует на границе двух культур от рождения; 2) если он разделяет свое положение с группой таких же как он индивидов; 3) если эта группа осуществляет институциированную деятельность; 4) если маргинальная позиция индивида не приводит к фрустрации и блокированию его основных ожиданий и потребностей.
Суживая понятие маргинальной личности, Голдберг вводит понятия «маргинальная территория» и «маргинальная культура». Маргинальная территория – это регион, где две культуры частично перекрываются, и где население заимствует черты обеих культур. Маргинальная культура – синтез элементов двух разных культур. Согласно концепции Голдберга, человек, рожденный на маргинальной территории и воспитанный в маргинальной культуре, сам уже не является маргиналом, поскольку не обнаруживает главных признаков маргинальной личности - болезненной раздвоенности между двумя культурами. Маргинальная культура является для него родной и целостной культурой, какие бы внутренние противоречия она не содержала. Главное то, что она выполняет все функции культуры, обеспечивает индивида нормами, стандартизованными паттернами поведения, определяет его ситуацию как и любая «оперившаяся», традиционная культура. Маргинализация же личности происходит только тогда, когда сформированные первичной группой в раннем детстве понятия и установки вступают в конфликт с ценностями другой культуры.
Через некоторое время после публикации статьи М. Голдберга на страницах американской социологической литературы появилось понятие «маргинальная ситуация». По определению его автора, А. Антоновского, сущность маргинальной ситуации заключается в следующих положениях и процессах: 1) две культуры претерпевают длительное взаимодействие; 2) одна из них является доминирующей, ее представители обладают силой, престижем и не подвержены маргинализации; 3) представители подчиненной культуры имеют свободный доступ в господствующую культуру; 4) образ жизни и образ мысли представителей контактирующих культур малосовместимы; 5) члены маргинальной группы, приобщаясь к господствующей культуре, надеются на поощрение со стороны ее представителей, хотят быть приняты в их среду как равные; 6) барьеры между двумя культурными группами не исчезают из-за дискриминации, с одной стороны, и факторов удерживания в прежних социально-культурных рамках, с другой стороны; 7) конфликт, продолжаясь из поколения в поколение, усиливает и закрепляет маргинальную ситуацию [4,р.57.].
Маргинальная ситуация не возникает, по мнению Антоновского, если: а) взаимодействие культур происходит между относительно независимыми друг от друга представителями этих культур; б) этнические границы остаются, преимущественно, прежними; в) ассимиляция одной культуры другой происходит быстро и полностью.
Всех социологов, взгляды которых были изложены выше, можно объединить в одну группу на основе их определения маргинальности, ее причин и сущности. Все они сходятся в том, что предметом рассмотрения является результат столкновения двух различных рас и их культур.
Вместе с тем, другие исследователи пытались взглянуть на проблему шире, определить маргинальность и ее причины не столь однозначно. К их числу относится Д. Головенский, который считал, что культура – явление сложное и неоднозначное, имеющее немало своих внутренних конфликтов, противоречивых элементов, сталкивающихся в сознании личности. Особенно ярко это проявляется в американской культуре, поскольку она является результатом слияния и взаимовлияния множества элементов самого разного и весьма отдаленного происхождения. Этот фактор накладывается на современную социальную жизнь. Все это проявляется во внутриличностном столкновении противоречивых устремлений, страстей, ценностей и целей. Маргинальная личность не обязательно является порождением исключительно двух отдаленных культур, она может быть результатом одной сложной культуры. Д. Головенский обращал внимание на особое значение социальных факторов как источника общественного противостояния и, соответственно, внутриличностного разлада и напряжения. Нередко личность оказывается не на рубеже культур, а на рубеже социальных сил. Социальное неравенство и социальные конфликты, по мнению Д. Головенского, должны рассматриваться как отдельный, самостоятельный фактор порождения маргинальной ситуации и маргинальной личности – личности, в данном случае, принадлежащей двум разным социальным группам, имеющим разные ценности, цели, уровни жизни [6,р.333-339.].
Американские социологи Алан С. Керкхофф и Томас МакКормик затронули вопрос о взаимосвязи между статусом маргинальной личности и ее личностными характеристиками [7,р.48-55.]. Проанализировав понятие маргинальности в работах своих предшественников, эти авторы пришли к выводу о необходимости переформулировки обсуждаемых терминов. За основу они предлагали взять позицию Чайлда, который указывал на необходимость рассмотрения не только социального положения, статуса индивида и его личностно-психологической характеристики, но и наборы его социальных аттитюдов. Степень маргинальности, по Чайлду, зависит от трех факторов: 1) реального социального положения; 2) социальных установок, отношения к ситуации; 3) психологических личностных характеристик.
А. Керкхофф и Т. МакКормик высказали предположение, что «в любой маргинальной ситуации доминантная группа определяет «правильную» позицию для подчиненной группы» [7,р.50.]. Это значит, что жизненное и психологическое благополучие подчиненной группы обеспечивается в той мере, в какой психологические и поведенческие установки этой группы не противоречат установкам и интересам доминантной группы.
Кроме того, авторы дают свое определение маргинальной личности: «По существу, маргинальный человек, как здесь определено, тот, кто использует группу, членом которой он не является, как референтную группу, группу, в которую он стремится быть принятым и в которой хочет утвердиться» [7]. С другой стороны, указывают авторы, маргинальный человек может быть еще рассмотрен как тот, чья социализация не подготовила его играть роль в социальной сфере в соответствии с реальным положением в ней. Существуют силы и обстоятельства, препятствующие вхождению индивида в референтную для него группу. При таком положении роль индивида в различных жизненных ситуациях будет предполагать постоянный выбор той или иной позиции в зависимости от особенностей отношения к нему тех или иных людей в тех или иных случаях, поэтому он будет страдать от неопределенности, амбивалентности, склонности видеть дискриминацию и отвержение даже там, где их нет.
Сила внутренней психологической маргинальности зависит, по мнению А.Керкхоффа и Т. МакКормика, от двух факторов: от степени стремления и идентификации, с одной стороны, и от степени неприятия, отторжения,
10-09-2015, 16:45