Необходимость ее теоретического обоснования и законодательного воплощения возникла в связи с тем, что в уголовном законодательстве существуют нормы, которые устанавливают повышенную ответственность за отдаленные последствия общественно опасного действия (бездействия). Наступления этих последствий виновный не предвидел, хотя мог предвидеть, либо предвидел нечетко и надеялся при этом на их предотвращение. Иными словами, совершая умышленное преступление с материальным составом, лицо иногда приводит в движение какие-либо силы, которые помимо его воли влекут наступление дополнительных, более тяжких, не желаемых им последствий. Эти последствия, превращающие простой состав в квалифицированный, инкриминируются лицу лишь при установлении неосторожной вины по отношению к ним. В противном случае наказуемость за отдаленные последствия наступала бы на основе объективного вменения, что чуждо нашему уголовному праву.
Например, подростки, после распития спиртного, стали избивать несовершеннолетнего Ш. ногами, вследствие чего наступила смерть Ш. Экспертиза установила, что все нанесенные удары были той или иной степени тяжести и лишь один пришелся в область сердечной мышцы и повлек смерть. Следствию удалось установить, что удар нанес С.
В отношении причинения тяжкого вреда здоровью усматривается прямой умысел, а в отношении смерти - неосторожность, таким образом в наличии две формы вины. Для упрощения применения уголовного закона на практике, чтобы не вменять несколько статей, применяется двойная форма и в особенной части записано: ст. 111 ч.4 - ... повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего - и затем указывается более строгое наказание.
Вернемся, однако, к ст. 27 УК РФ: «... уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий ...». По сути, законодатель отразил то, что наряду с умыслом на совершение преступления должна присутствовать неосторожность в отношении наступивших нежелаемых и сознательно не допускаемых последствий. Это говорит о том, что нельзя смешивать понятия «двойной формы вины» например с альтернативным или неопределенным умыслом. Если субъект сознательно допускал наступившие последствия наряду с теми менее тяжкими последствиями, которые он также допускал, то двойной формы вины не будет, а будет одна - умысел и совсем другая квалификация. Допустим, в нашем примере, один из избивавших подростков С. воспользовался попавшимся под руку камнем и нанес несколько ударов Ш. по голове, от которых Ш. скончался, тогда следовало бы квалифицировать данное действие, как убийство с косвенным умыслом.
Однако и невиновного причинения общественно опасных последствий также быть не должно. Предположим в нашем примере, что избиваемый Ш. был наркоманом, больным врожденной сердечной недостаточностью, организм его был ослаблен, и в процессе избиения, от перенесенного шока, случился микро-инфаркт, потерпевший скончался.
В отношении наступивших последствий - невиновное причинение смерти, поскольку подростки не знали, не могли и не должны были знать о заболевании Ш. и соответственно не предвидели, не должны и не могли предвидеть наступления этих последствий. В такой ситуации двойной формы вины не будет, а преступление следует квалифицировать как умышленное причинение вреда здоровью той тяжести, которую установит экспертиза, в отношении наступившей смерти суд может принять решение, как об обстоятельстве, отягчающем наказание.
Завершающим этапом ст. 27 УК РФ стоит фраза «...В целом такое преступление признается совершенным умышленно». Сложно сказать, что именно хотел подчеркнуть этим законодатель. На мой взгляд он ориентировал правоприменительные органы на то, что следует акцентировать внимание на деянии, а не на последствиях, которое представляет большую общественную опасность, поскольку совершено умышленно.
Разграничение косвенного умысла и преступного легкомыслия.
Неправильное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может повлечь ошибку в установлении формы вины. Различие между ними следует проводить как по интеллектуальному элементу, так и по волевому.
Ч. 2 ст. 26 УК РФ гласит: «Преступление признаётся совершённым по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий».
Судя по законодательной оценке легкомыслия его интеллектуальный момент сближается с интеллектуальным моментом умысла – и прямого, и в особенности косвенного. И там и там лицо предвидит наступление общественно опасных последствий своего деяния. Однако различается сам характер предвидения. При умысле (в равной степени прямом и косвенном) предвидение носит конкретный характер, а при легкомыслии – абстрактный. Это означает, что при умысле виновное лицо предвидит, что неизбежный или возможный результат наступит именно от его конкретного действия (бездействия), совершенного в данный момент, в определённой обстановке и при определённых обстоятельствах. Совсем иным содержанием обладает интеллектуальный момент при преступном легкомыслии. Лицо абстрактно предвидит наступление преступных последствий своего действия (бездействия).[27]
Основное, главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, то при легкомыслии отсутствует сознательное допущение этих последствий.
При преступном легкомыслии в отличие от косвенного умысла сознание и воля лица не безразличны к возможным отрицательным последствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение. Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не только как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий. При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению преступного результата: на собственные личные качества, на действия других лиц, механизмов, а также на иные обстоятельства, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований.
Расчет, хотя и необоснованный, самонадеянный, по мнению виновного способный, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.
Заключение.
Таким образом, подводя итог вышеизложенному можно сказать что, умысел является наиболее распространённой и в законе и на практике формой вины. Определение умысла и формы вины вообще обуславливает не только правильное и точное определение состава преступления, но и позволяет избежать ошибок в правоприменительной деятельности. Установление вины позволяет соблюдать принцип виновности и не допускать объективного вменения.
В реферате, на мой взгляд, достаточно полно раскрыта сущность умысла и его содержание. Раскрыты сопутствующие вопросы, такие как «двойная» форма вины, приведены определения теоретиков и свои рассуждения.
Список использованной литературы.
1. Уголовный кодекс Российской Федерации.
2. Постановление пленума ВС РФ №1 от 27.01.99 // Российская юстиция 1999.-№1.
3. Гилязев Ф. Г. «Вина и криминогенное поведение личности», М., 1991.
4. Здравомыслов Б. В. Гельфер М. А. и др., «Советское уголовное право. Часть Общая», М., 1982.
5. Злобин Г. А., Никифоров Б. С. «Умысел и его формы», М., 1972.
6. Игнатов А. Н., Красиков Ю. А. «Курс российского уголовного права»: Общая часть – М., 2001.
7. Наумов А. В. «Уголовное право. Общая часть», М., 1996.
8. Рарог А. И. «Вина в советском уголовном праве», Издательство Саратовского университета, 1987.
9. «Уголовное право. Учебник для вузов». Под. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, М., 1997.
10. Комментарий к УК РФ / Скуратов Ю. И., Лебедев В. М., М., 1999.
[1] См. «Уголовное право. Учебник для вузов». Под. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, М., 1997, С. 180.
[2] См. А. В. Наумов «Уголовное право. Общая часть», М., 1996, С. 202
[3] См. УК РФ.
[4] См. подробнее: Злобин Г. А., Никифоров Б. С. «Умысел и его формы», М., 1972.
[5] См. Здравомыслов Б. В. Гельфер М. А. и др., «Советское уголовное право. Часть Общая», М., 1982, С. 130.
[6] Комментарий к УК РФ, Скуратов Ю. И., Лебедев В. М., М., 1999, С. 35.
[7] Комментарий к УК РФ, Скуратов Ю. И., Лебедев В. М., М., 1999, С. 35.
[8] Гилязев Ф. Г. «Вина и криминогенное поведение личности», М., 1991.
[9] Злобин Г. А., Никифоров Б. С. «Умысел и его формы», М., 1972.
[10] Гилязев Ф. Г. «Вина и криминогенное поведение личности», М., 1991. С.14.
[11] См. ст. 25.
[12] См. А. В. Наумов «Уголовное право. Общая часть», М., 1996, С. 214.
[13] См. А. В. Наумов «Уголовное право. Общая часть», М., 1996, С. 217.
[14] См. Рарог А. И. «Вина в советском уголовном праве», Издательство Саратовского университета, 1987, С. 38.
[15] См. Здравомыслов Б. В. Гельфер М. А. и др., «Советское уголовное право. Часть Общая», М., 1982, С. 140.
[16] См. Там же.
[17] См. Рарог А. И. «Вина в советском уголовном праве», Издательство Саратовского университета, 1987, С. 14.
[18] Комментарий к УК РФ, Скуратов Ю. И., Лебедев В. М., М., 1999, С. 37.
[19] См. Рарог А. И. «Вина в советском уголовном праве», Издательство Саратовского университета, 1987, С. 22.
[20] См. Там же.
[21] См. Там же С. 24.
[22] См. Постановление пленума ВС РФ №1 от 27.01.99//Российская юстиция 1999.-№1.
[23] См. УК РФ ч. 3 ст. 25.
[24] См. Здравомыслов Б. В. Гельфер М. А. и др., «Советское уголовное право. Часть Общая», М., 1982, С. 137.
[25] См. Рарог А. И. «Вина в советском уголовном праве», Издательство Саратовского университета, 1987, С. 29.
[26] См. Здравомыслов Б. В. Гельфер М. А. и др., «Советское уголовное право. Часть Общая», М., 1982, С. 139.
[27] См. А. В. Наумов «Уголовное право. Общая часть», М., 1996, С. 220.
29-04-2015, 04:38