Все отдельные души происходят из одной Души как из высшего божественного начала. Существенное единство Души проявляется в способности людей сочувствовать друг другу, радоваться чужой радостью и печалиться чужой печалью.
VI. Материя
Учение Плотина об обращении души вовне приводит его к материи. Плотин доказывает, что образование мира предполагает материю, или небытие. Так как качества, необходимые в чувственном мире, возникают и исчезают и так как возникновение из ничего невозможно, то должен существовать субстрат, на котором существуют те или другие свойства. Этот субстрат не есть тело, так как тело состоит из материи и формы. Материя есть нечто безусловно простое, безусловно лишенное всех качеств, безусловно неопределенное. В качестве безусловно неопределенного материя есть безусловное лишение формы, лишение красоты и, стало быть, безусловно злое, не сущее.
От мира идей чувственный мир отличается как мир 1) протяженный в пространстве, 2) длящийся во времени, 3) неистинный. Чувственному миру доступна только тень, или призрак истины.
Если сама по себе материя рассматривается как злое начало, то в учении Плотина о происхождении мира есть и другая сторона. Рождающийся мир должен носить в себе хотя бы след того порядка, который принадлежит его первообразу. Силы, образующие мир, — разумные мысли. В них бессознательно запечатлены понятия, источник которых — в идеальном мире. Поэтому порядок событий, происходящих в чувственном мире, — не наихудшее, а наилучшее подражание миру идей. Плотин рассматривает чувственный как совершенное существо, поскольку вообще, при существовании материи, он может быть совершенным. Даже борьба и антагонизм элементов, борющихся в чувственном мире друг с другом, есть средство осуществления единства. Единство борющихся друг с другом элементов осуществляется мощью души, преодолевающей их антагонизм. Без различия частей предметов в мире не существует ни красоты, ни гармонии.
Указывают на наличие в мире бедствий. Однако бедствия — не что иное, как детская игра, и существенны они только с нашей точки зрения, а в отношении к целому значения не имеют. Не имеет значения и наличное в мире нравственное зло, так как оно карается либо в настоящей жизни, либо в будущей.
Из небесных тел наихудшее — Земля, самые совершенные существа — ближайшие к небесной периферии. Звезды и планеты состоят из эфира — особой стихии — и находятся в круговом движении, наиболее совершенном, так как оно — точнейший образ «Ума»; в качестве внутреннего, движение «Ума» есть вместе и движение и стояние: в чувственном мире оно наиболее приближается к круговому, так как заставляет предмет двигаться в одном и том же месте. Так как мир — порождение вещества и мысли, то и движение мира должно быть замкнутым в себе, круговым движением.
Плотин утверждал высшую разумность небесных светил: они лишены всех низших психических функций. Все, кто обращается к светилам с молитвой и рассчитывает быть услышанным, надеясь на способность их к чувственному восприятию, ошибаются.
Не только светила — разумные существа, но и наша Земля одушевлена, так как одушевленный в целом мир не может состоять из существ неодушевленных, и состоящая из огромного множества одушевленных существ Земля не может не быть сама одушевленной.
В чувственном мире, кроме видимых богов, существуют и невидимые. Видимые боги — небесные светила. Не ясно представление Плотина о невидимых богах чувственного мира.
Плотин признает также существование демонов, сближаясь в этом веровании с греческим народным политеизмом. Демоны — существа средние между богами и душой человека. Демоны имеют больше силы, чем душа человека, однако не лишены низших проявлений психической жизни. Так единое божество расширяется у Плотина в одну непрерывную иерархию, или градацию божеств.
VII. Душа человека
На грани мира божественного и мира чувственного — Душа человека. Велико ее единство с Душой божественной. Связь эта стоит в зависимости от действий Души в земной жизни. Плотин пользуется мифами при изображении судеб Души. Плотин относится к мифам с большей наивностью: он верит прекрасным художественным образам загробной жизни.
Представление Плотина о загробной жизни определяется его представлением о цели земной жизни. Цель эта — отрешение от телесности и возвращение Души к первоначальной жизни, т. е. к той, когда Душа находилась в тесной связи с Умом и когда она созерцала идеи. Условие достижения этой цели — совершенство нравственной жизни. Души людей, сумевших вполне отрешиться от всего чувственного, после смерти сливаются с божеством. При этом исчезают все низшие психические функции и явления: восприятие, память, воображение, аффекты. Если же душа не возвышается до божественного, то низшие психические функции остаются с ней и после смерти: тогда возникает ряд душепереселений. Они определяются склонностями, которые Душа проявила в земной жизни человека. Новое состояние Души соответствует ее прежним склонностям и вместе с тем представляет собой возмездие за ее прежнюю жизнь: так, совершивший, беззаконие по отношению к другому должен сам претерпеть беззаконие от другого человека.
Плотин отвергает все обычные, сложившиеся в обычной науке и распространенные среди людей взгляды на отношение души к телу: к понятию о Душе неприложимо. Душа относится к телу, как к своему органу, через который Душа, соответственно потребности, может вступать в сношения с внешним миром. Связь Души с телом Плотин признавал чрезвычайно тесной: связь эта, с одной стороны, не дает возможности развиваться во всей полноте собственным задаткам Души, а с другой — развивает в ней деятельности и отношения, которые соответствуют особому положению Души в теле.
Существует три рода деятельностей Души. Во-первых, деятельность, которая не только определяется связью души с телом, но в которой Душа непосредственно зависит от своего тела. Во-вторых, это деятельность, которая хотя и возможна только при условии существования Души в теле, но в своих функциях не зависит от тела. В-третьих, это деятельность, которая относится к Душе независимо от связи души с телом.
К первой области деятельности Души относятся низшие волнения и чувства, сопровождающиеся удовольствием или неудовольствием; субъект этих состояний — Душа и тело вместе: телу здесь принадлежат сами движения или волнения. Душа — сознание этих волнений.
Нечто подобное можно сказать и о чувственном желании: предоставленное себе, тело не ощущало бы в себе желания перемены, а Душа, не соединенная с телом, не испытывала бы желаний. Только связь между Душой и телом заставляет Душу сознавать некоторые состояния тела как желание; это те состояния, в которых выражается его неудовлетворенность; здесь сознание принадлежит Душе, а состояние неудовлетворенности — телу. Высшие волнения — гнев, храбрость, страх и пр. Плотин также относит к этому же второму виду деятельности. Сюда же, согласно его утверждению, относятся и низшие функции познавательной деятельности — чувства. Деятельность эта — не пассивное состояние Души, и восприятие — не просто отпечаток состояний, протекающих в теле или вне тела: как психическое состояние, оно не может быть совершенно пассивным, но должно быть активным состоянием.
Второй род деятельности Души хотя и обусловлен существованием Души в теле, но не зависит от тела. Сюда относятся высшие функции познавательной деятельности. Первое место среди них принадлежит памяти. Оригинальное учение Плотина о памяти совершенно идеалистично. Во-первых, он отрицает всякое физиологическое объяснение памяти, во-вторых, он нацело отрицает взгляд на память как хранительницу или вместилище представлений. Если бы Душа была хранительницей представлений, то чем больше было бы в ней представлений, тем больше соответственно хранилось бы в ней воспоминаний. Но этому противоречит хотя бы сравнение стариков с юными. Противоречит предположению о Душе как о хранительнице представлений также и тот факт, что извлечение одних представлений требует от Души больших усилий, чем извлечение других. Непонятной осталась бы при этом предположении причина зависимости воспоминания от частоты повторения представления.
Ко второму роду психической деятельности относятся, согласно Плотину, и высшие функции познания, например мышление и с ним вместе также науки.
От мышления должна быть отличаема область ума: в мышлении знание достигается посредством процесса исследования; в уме все дано одновременно, без необходимости прибегать к силлогизмам, к различениям, объяснениям и доказательствам. Человек, которому предстоит ознакомиться с множеством предметов, находящихся перед ним на равнине, может сделать это последовательно, шаг за шагом, обходя все пространство. Но он может подняться на возвышенность и обозреть их сверху все сразу. Так обстоит и с познанием. Человек может либо последовательно знакомиться с существующим, либо сразу возвыситься до ума, и тогда, не нуждаясь в процессе движения, он обнимает все в одновременном акте познания. В уме знание дано все, но, чтобы сделаться доступным человеку как существу эмпирическому, знание должно вступить в область сознания.
Этика Плотина завершается его учением об очищении души. В очищении этом он видит средство, необходимое для достижения наивысшего совершенства. Именно очищение есть освобождение Души от телесного, от земных интересов и возвышение ее до божественного. Венец этого состояния — экстаз, экстатическое погружение в божество, слияние с неизреченным первоединым.
Экстаз означает «исступление», т.е. состояние, когда душа как бы исступает из тела. На этой ступени душа уже не только действует независимо от тела, но и пребывает вне тела. Это состояние слияния души с Единым как богом, состояние присутствия в душе бога, состояние растворения в боге как Едином. Таким образом, Единое доступно человеку, но не как реально чувствующему и реально мыслящему существу, а как существу переживающему. А это не что иное, как мистика, т.е. внеинтеллектуальное, непосредственное слияние души с богом, высшее состояние, по мнению мистиков, которое может достичь человек в своей бренной жизни.
Плотин достигал такого состояния, по крайней мере, четыре раза, его ученик, Порфирий – один раз. Неоплатоники считали, что там, в этом слиянии с богом, и есть «истинная жизнь», тогда как жизнь без бога, жизнь «здесь и теперь», есть лишь мимолетный след истинной жизни.
Вывод
Наиболее значимым моментом в философии неоплатонизма является учение о потусторонности, сверхразумности и даже сверхбытийности первоначала всего сущего и о мистическом экстазе как средстве приближения к этому первоначалу.
Неоплатонизм выходит даже за пределы философии, если под философией понимать разумное мировоззрение. Неоплатонизм сверхразумен. В нем наблюдается возврат к мифологии или ремифологизация. Гегель не случайно использовал неоплатонизм как иллюстрацию своего закона отрицания отрицания: философия сперва отрицала религию (мифологию), а затем в своих самых зрелых формах, отрицая саму себя, постигла внутреннее содержание мифологии и образовала с ней синтез.
Философия неоплатонизма является последовательным монистическим идеализмом и даже сверхидеализмом. В отличие от бога Платона, который доступен разуму, бог неоплатоников ускользает от мысли. Это уже мистика.
Согласно учению неоплатонизма, во главе иерархии сущего стоит одно начало, единое как таковое, сверхбытийное и сверхразумное, постижимое только в состоянии экстаза и выразимое только средствами апофатической теологии. Мировая система является строго иерархичной, она строится не снизу вверх, а сверху вниз.
Неоплатонизм радикально отличается от своего первообраза – философии Платона. Несколько веков послеплатоновской идейной эволюции не прошли даром. Тем не менее, ретроспективно он позволяет многое понять как в учении Платона, так и в философии его лучшего ученика, Аристотеля.
Список используемой литературы
1. Асмус В.Ф. (2005). Античная философия. Изд.: АСТ, Москва
2. http://www.rodon.org/other/fn.htm#g13
[1] Осуществление какой-либо возможности бытия, а также движущий фактор этого осуществления, и выражающее единство четырех основных принципов бытия: формы и материи, действующей причины, цели.
[2] Определяющее предмет суждения — субъект и раскрывающее его содержание.
10-09-2015, 23:44