Правда, со временем «Социальная психология» как раздел общей психологии все же появилась. Стали даже издаваться учебники. Но это была та же психология индивида, хотя и в условиях коллектива. Никакого историзма, никакого культурного контекста. Впрочем, такое понимание предмета социальной психологии свойственно и некоторым представителям американской науки. Разница в том, что в зарубежной историографии равное право развития получили и другие направления психологических исследований, в т.ч. и культурологическое. У нас же психологи, по указанной причине, тематики этой старались не касаться. Очевидно, по этому ею занялись историки. Когда, повинуясь общим тенденциям мировой науки, мысль все же выбилась из-под спуда, ей с самого начала были свойственны некоторые особенные черты. В полной мере они дают себя знать в замечательной книге Б.Ф.Поршнева «Социальная психология и история».
Трудность была в том, что необходимо было утвердить саму возможность существования нового подхода. Задача сводилась не столько к тому, чтобы доказать, а, в большей мере к тому, убедить оппонентов, заранее отмести подозрения в неортодоксальности. Успокоить, что нет отхода от марксистской методологии и материализма. Это привело к связанности ученого ненужными ограничениями и постоянным реверансам в сторону воображаемых «их» - строгих блюстителей «чистоты» советской науки от «буржуазных уклонов». Видимо поэтому в книге практически нет апелляций к достижениям западной науки. Рассуждения начинаются с нуля, хотя, как будет видно в дальнейшем, полученные, в конечном итоге, выводы, весьма близко перекликаются с выводами Э.Дюркгейма, достижениями Школы «Анналов» и других западных исследователей. От них, однако, Б.Ф.Поршнев, «от греха подальше» отмежевывается. С одной стороны это, конечно, плохо. Но с другой, очевидно во многом благодаря отмеченной закрытости, работа обрела большую основательность и, в некоторой мере, самодостаточность и независимость. Она, наряду с трудами Л.С.Выготского, может служить отправной точкой для развития самостоятельной русской традиции изучения явлений общественного сознания. У Поршнева можно найти и отличающуюся от западной систему терминологии и теоретические выкладки по важнейшим вопросам. Кроме того, безусловную ценность представляет широкий общегуманитарный подход, свойственный его трудам.
Итак, Б.Ф.Поршнев обосновывает принципиальную возможность существования социальной психологии путем поставления на место понятий «я», «ты», «он» «более коренных, исходных " мы" , " вы" , " они" ». На примере первобытного мышления и поведения маленького ребенка он доказывает, что понятия «они - мы - вы» имеют гораздо более древнее происхождение, чем «я - ты - он». Следовательно, они являются глубинными, первичными формами самосознания человека. Реальная группа не осознает себя таковой, пока не столкнется с другой группой. Тогда появляются «они». Относительно «их» определяются «мы». Затем, при более плотном контакте с «ними» появляются «вы», и уже только после этого «он», «ты», «я». Следовательно, общности существуют в сознании, Поэтому «социальная психология, как видим, имеет полное право пользоваться понятием " общность" , " коллектив" , " группа" , не переставая быть от этого психологией. Более того, социальная психология начинается именно с абстрагирования научной мыслью общности как таковой от бесконечного многообразия - простой единицы, отдельной клетки и т.п. Общая теория социальной психологии и является ничем иным как всесторонним психологическим анализом этого центрального понятия». Т.о. Б.Ф.Поршнев выдвигает на первое место в качестве объекта научного анализа социум вместо индивида. Но не то же ли самое имел в виду Э.Дюркгейм, призывая смотреть на социальные факты как на «вещи». Главное отличие от Дюркгейма в том, что для Поршнева первенство социальной реальности не только теоретическая абстракция, но и конкретно-исторический факт. Тем не менее, сходство очевидно. Явственно прослеживается параллель и с воззрениями Л.Леви-Брюля.
Утвердив в качестве объекта психологии общества, Б.Ф.Поршнев, тем самым, постулировал наличие у них психических свойств. Они были названы «социальной психологией». Вместе с идеологиями, теориями и пр. психология являлась частью «общественного сознания».
Для проверки правильности нашего понимания того, что имел в виду Б.Ф.Поршнев под «общественным сознанием» разберем структуру этого явления, как она представлена в его работах. Оно распадается на две большие части. Первая - теоретически обработанная, отрефлектированная. В нее он включает «идеологии, т.е. теории, мировоззрения, системы». Вторая - «социальная психология». Ее характеризуют «безотчетность, инстинктивность и неосознанность настроений и действий, вытекающих непосредственно из жизненных потребностей и интересов». При этом «психология» и «идеология» тесно взаимосвязаны. «Общественная психология и идеология находятся в некотором противоречии между собой, но не существуют друг без друга». «Идеологии» соответствуют понятия сознательности, научности. «Психологии» - стихийность, бессознательность. Интересный результат дает сопоставление «социальной психологии» Поршнева и «ментальности» Школы «Анналов». Достаточно сравнить приведенное выше определение социальной психологии с тем, как определяет ментальность А.Я.Гуревич: «Это разлитые в определенной социальной среде умонастроения, неявные установки мысли и ценностные ориентации, автоматизмы поведения и навыки сознания, текучие и вместе с тем очень устойчивые внеличные его аспекты». Схожесть очевидна. То же можно сказать и об их положении в структуре общественного сознания. Мы уже видели, какое место занимает социальная психология в системе Поршнева. А вот что пишет о ментальности А.Я.Гуревич: «Ментальность, способ виденья мира, отнюдь не идентичен идеологии, имеющей дело с продуманными системами мысли, и во многом, может быть, в главном, остается неотрефлектировенной и логически не выявленной. Ментальность - не философские, научные, или эстетические системы, а тот уровень общественного сознания, на котором мысль не отлична от эмоций, латентных привычек и приемов сознания». Т.е. бессознательность, безотчетность, «разлитость в социуме», автоматизм в поведении, противопоставленность идеологии - вот черты, свойственные в равной мере и «социальной психологии» и «ментальности». Вряд ли мы ошибемся, если скажем, что феномен, определенный разными терминами анналистами и социальными психологами отечественной школы - один и тот же. «Ментальность» примерно равна «социальной психологии».
Роль, отводимая ей столь же велика. По Поршневу, человек - существо, в котором социум определяет гораздо больше, чем принято считать. Если психология как наука ставит целью изучение человека вообще, а не современного европейского локального его варианта, то она должна быть, во-первых, историчной, во-вторых, социальной. Логика исследования подталкивает ученого к тому, чтобы утвердить всеобщность социальной психологии (в данном случае уже как науки, обладающей всеми вышеперечисленными качествами). По его мнению, она имеет более общий характер, чем собственно «общая», т.е. индивидуальная и вневременная. Однако данное переосмысление лишь предложено читателю в виде вопроса. Впрочем, ответ на него для самого автора очевиден.
В то же время, по мнению Б.Ф.Поршнева, не только в психологии должна присутствовать история, но и в истории психология. «История без психики - это история без живых людей». В этом убеждении Б.Ф.Поршнев совершенно не обосновано, как уже было показано, считал себя одиноким: «конечно, спорадически встречаются в сочинениях историков штрихи специфической психологии тех или иных групп, той или иной эпохи. Но, как правило, психологический анализ касается лишь отдельных исторических персонажей и речь уже тут идет не о психологической науке, а о психологическом портрете». Даже если считать, что слова эти относятся только к отечественной науке, они не могут быть признаны справедливыми.
Чтобы окончательно утвердить важность изучения «социальных психологий» и затушевать неприятные реминисценции с вундтовским нематериальным «народным духом», их необходимо было вписать в общую схему марксистского мировоззрения. Б.Ф.Поршнев сделал это, связав их с сакральным положением исторического материализма «бытие определяет сознание». «Социальным психологиям» было определено место в механизме осуществления этого закона как «нечто на первый взгляд не уловимое, но занимающее необходимое место в этом механизме».
Далее Б.Ф.Поршнев дает характеристику общностям и классификацию социально-психологических явлений, которые он подразделял на «психический склад» и «психический сдвиг». Под первым он понимал устойчивые, формируемые через посредство обычаев, привычек, жизненных порядков, воспринимаемых от старших поколений и от среды, тесно увязанные с культурой и языком характеристики социально-психологического облика классов, сословий, профессий, народностей, наций (ср. у Леви-Брюля, стр. 32 настоящей работы). Под вторым - общественные настроения (например, мода, которой дан интересный анализ), подвижные, непосредственно реагирующие на жизнь. В книге также содержится много интересных и ценных соображений по проблемам этнопсихологии. Разработана теория психологических механизмов возникновения и существования обществ. Рассмотрены проблемы общения как одного из важнейших факторов жизни человека. Роль языка и культуры как «материальных» носителей социальных психологий и многое другое.
Выводы. Теперь подведем итоги. Каков полезный груз, вывезенный нами из путешествия по историографии? Имеющийся материал располагает к определенным обобщениям, к выделению того, что кажется наиболее важным, а главное общим для всех представленных подходов. Это будут в некотором смысле предикаты к понятию «общественное сознание», с манифестации которого была начата глава.
Субъектом общественного сознания является социум, а не индивид. Индивид способен изобрести идеологию или дать толчок некому явлению социальной психологии, но в общественное сознание оно станет лишь тогда, когда «овладеет массами».
Его структура: оно состоит из двух частей-полюсов «Идеологии» - осознанной, теоретически обработанной, отрефлектированной. «Социальной психологии» или «ментальности», которая является сферой коллективного бессознательного, характеризуется сокрытостью, глубинностью, стихийностью. (Следует отметить, что «социальной психологией» часто называют также особую отрасль знания на стыке психологии, культурологии и социологии. Неопределенность существующей терминологии привела к тому, что термины «социальная психология» и «историческая психология» используются часто как взаимозаменяемые).
При этом, «общественная психология и идеология находятся в некотором противоречии между собой, но не существуют друг без друга» и взаимно проникают друг в друга.
Общественное сознание это часть культуры в широком смысле слова.
Сохраняясь в культуре общества, социальная психология / ментальность отражает пройденный им исторический путь. «Менталитет отдельной личности определяется принципами и структурными особенностями языка и культуры, обусловившей ее развитие и становления< ...> Язык и культура, в свою очередь, складываются в ходе исторического развития определенного народа. Таким образом, исторический опыт, переработанный и отложившийся в языке и культуре, влияет затем на формирование глубинных особенностей психики человека, осваивающего мир через язык и культуру. Образ мышления может поэтому рассматриваться как интериоризированный опыт языковой и культурной истории». Об этом писал известный историк П.Н.Милюков: «Национальный характер сам есть последствие исторической жизни». Сказанное в данном случае об этносе может быть, на наш взгляд, распространено и на другие виды социумов.
Существование в культуре различных частей общественного сознания различно. Идеология требует специального развития, культивирования, фиксации (т.к. основывается на теоретическом, научном мышлении) и сосредоточена в силу этого в цельном виде в умах немногих. Существование социальной психологии / ментальности в большей мере стихийно (хотя существуют способы управления, манипуляции), она присуща всем членам общества.
Содержанием полюса идеологии являются теории, научные, религиозные, философские системы и учения, сознательное мировоззрение. Содержанием полюса стихийной, безотчетной социальной психологии / ментальности являются мыслительные, поведенческие, эмоциональные стереотипы; латентные ценностные установки; картины мира и восприятие себя в мире; всевозможные автоматизмы сознания; общественные представления и пр.
Механизм сохранения и передачи социальной психологии / ментальности, а также усвоение ее каждым новым членом общества похожи на механизм жизни живых естественных языков. Через среду (языковую или, соответственно, ментальную) и от старших поколений - младшим. «Культура и традиция, язык, образ жизни и религиозность образуют своего рода " матрицу" , в рамках которой формируется ментальность. Эпоха, в которую живет индивид, налагает неизгладимый отпечаток на его мировосприятие, дает ему определенные формы психических реакций и поведения, и эти особенности духовного оснащения обнаруживаются в " коллективном сознании" ».
Общественное сознание исторически изменчиво. Идеология может смениться мгновенно, хотя для ее широкого распространения всегда нужно время. Что касается ментальности, то представители Школы «Анналов» всегда отмечали медленность происходящих в ней изменений. Б.Ф.Поршнев в своей «социальной психологии» выделяет более-менее стабильный «психический склад» (например, национальный характер) и динамичные «психические сдвиги», общественные настроения (например, мода).
Для постижения общественного сознания необходим анализ возможно более широкого культурного контекста: текстов и предметов «материальной культуры», системы социальных связей и взаимоотношений, быта и истории повседневности. В обратной связи: понимание ментальности и идеологии социума поможет правильно оценивать все происходящие в нем процессы, адекватно воспринимать поведение его членов и глубже понимать выработанные им культурные феномены, что и является, в конечном итоге, основной целью данной работы.
10-09-2015, 21:05