Эту "ошибку" прекрасно понимал Данилевский, который писал, что "учение славянофилов было не чуждо оттенка гуманитарности, что, впрочем, иначе и не могло быть, потому что оно … имело двоякий источник: германскую философию, к которой оно относилось только с большим пониманием и с большею свободой, чем его противники [- западники], и изучение начал русской и вообще славянской жизни — в религиозном, историческом, поэтическом и бытовом отношениях". Читая книгу Данилевского, Леонтьев полностью согласился с этой двоякостью учения славянофилов, отчеркнув эти слова и дважды поставив знак согласия (71). Николай Яковлевич употреблял тот же термин "гуманитарность" (в данном случае: либеральность) еще в двух весьма интересных местах. Во-первых, в своей книге "Россия и Европа", он писал о русском обществе, что оно отуманилось "нелепыми гуманитарными бреднями", и эти слова опять-таки выделил Леонтьев (72), а во-вторых, употребил этот термин в письме славянофилу И.С. Аксакову, когда говорил о планируемой им к написанию книге, которую хотел предварить статьей для журнала Аксакова "Русь" (73): "у меня уже есть одна идея, которую хотел бы развить, именно идея Вашего журнала, что должно считать индивидуумом, в которого истории я позволяю себе быть в теории по крайней мере, … более славянофилом чем славянофилы и изложить теорию национализма (здесь: русской национальной идеи. — М. Е.-Л.) в противоположность теории гуманитарности. В этом же духе написана вся моя книга ["]Россия и Европа["], но надо эту мысль, как говориться строго обосновать" (74). Этот отрывок из письма замечателен, ибо демонстрирует "леонтьевский" характер Данилевского. Как Константин Николаевич, в силу собственного понимания исторического развития, считал себя "гораздо больше настоящим прогрессистом, чем наших либералов" (75), так и Данилевский полагал себя "более славянофилом чем славянофилы", и как бы предпринимал попытку объяснить славянофилам, что такое "индивидуум" и "национализм" на самом деле. Поэтому, хотя Данилевский и гораздо ближе к славянофилам, чем Леонтьев (он писал И.С. Аксакову: "Из всей нашей журналистики я разделяю вполне … образ мысли только Вами издававшихся и издаваемого … Ваш журнал единственная надежда, единственная литературная точка опоры для здравого направления мысли" (76), но все же также не может быть однозначно назван славянофилом.
Необходимо подчеркнуть, что во всей русской научной и общественно-политической мысли XVIII — начала XX веков не видится никого более близкого к русским основателям цивилизационного подхода, чем славянофилы — "русские дворяне, даровитые, ученые, идеальные, благовоспитанные, тонкие, европеизмом пресыщенные; благородные москвичи, за спиной которых стояли целые века государственного великорусского опыта" (77), — и Леонтьев признавал, что он находился под некоторым влиянием А.С. Хомякова, И.С. Аксакова и славянофильски ориентированного Н.Я. Данилевского. Но вместе с тем, не нужно преувеличивать влияние славянофилов на творчество этого "ученика и послушника афонских монахов", человека, взгляды которого были в первую очередь основаны на представлениях о самобытности России, образованной на "греко-российских, древних корнях наших" (78). При сравнении традиционной и нетрадиционной (социалистической, либеральной, племенистской) русской и европейской мысли XVIII — начала XX веков, конечно же, славянофильство оказывается весьма близко цивилизационному подходу; но внутри традиции можно говорить о том, что совокупные взгляды, скажем, О.А. Шпенглера зачастую ближе взглядам Леонтьева, чем представления того же И.С. Аксакова.
Следовательно, можно говорить о том, что Леонтьева и славянофильски ориентированных мыслителей сближала в первую очередь не славянская идея, а идея русской цивилизационной самобытности, и ее деятельностного охранения. В своем письме К.А. Губастову Леонтьев отмечал в отношении известного историка-славяноведа: "[В.И.] Ламанский со мной личностей (то есть, разногласий. — М. Е.-Л.) не имеет; даже, кажется, благоволит лично" (79). Несмотря на вероятные расхождения между Леонтьевым и Ламанским по поводу судеб славянства, их сближало многое, а главное — настоящая, искренняя любовь к России и серьезность научного уровня обоих ученых. Точно также и с Данилевским. После рассмотрения в книге "Россия и Европа" проблемы русского "европейничанья", он отметил, что эта болезнь в последнее время показала "некоторые признаки облегчения", но вскоре, в другом издании своей книги, он сделал примечание к этим словам: "признаю это за горькую с моей стороны ошибку". Так вот, Леонтьев, прочитав эти слова, записал: "Бедный Н[иколай] Я[ковлеви]чь! Поневоле усомнишься, глядя на наше хамство!" (80). Присущее славянофилам тонкое историософское чувство русской самобытности удваивалось в Леонтьеве засчет реального политического опыта, приобретенного в Турции: замечательная, но слишком часто мечтательная мысль славянофилов была развита им посредством цивилизационного подхода до состояния идеала, крепко укоренненного в реальности.
Таким образом, по совокупности взглядов (что, конечно, не означает — тождественности), рядом с Леонтьевым и Данилевским поставить некого: не только в истории России до XIX века включительно (отсутствие предшественников и соработников), но и в современной русской мысли (отсутствие содержательно-схожих равновеликих последователей). Как подчеркивает современный исследователь В.А. Гусев, Н.Я. Данилевский и К.Н. Леонтьев занимают отдельное положение "прежде всего благодаря высокой степени методологической универсальности выдвинутых ими теорий культурно-исторических типов и этапов развития" (81). Именно об этом, в поэтической форме писал Осип Мандельштам, говоря, что Леонтьев — это "первосвященник мороза и государства", который "был склонен орудовать глыбами времени", "чувствовать столетия, как погоду, и покрикивать на них" (82).
Находясь в начале XXI столетия, мы можем говорить о том, что в своих конкретно-исторических прогнозах относительно судеб славянства оказался прав именно К.Н. Леонтьев. Он последовательно опроверг миф о "славянской цивилизации" (который, несмотря на крушение всех проектов славянского объединения, по сию пору остается одним из идеалов, забирающих силы на построение заведомо бесплодной конструкции). Мыслитель сумел возвыситься над сиюминутными интересами и спорами, зацикленными на вырванных из цивилизационного контекста понятиях свободы, этнического происхождения, материального благополучия, и, вместе с Данилевским, предложить подлинно гармоничный взгляд на историческую действительность как на соцветие самобытных миров, которые стоят и процветают, покуда способны охранять и развивать прекрасные своей инаковостью религиозные, культурные и государственные идеалы.
Список литературы
1. Маковицкий Д.П. Яснополянские записки. // Литературное наследство. Т. 90: В 4 кн. У Толстого (1904–1910). Кн. 1 (1904–1905). М., 1979. С. 352.
2. Струве П. Б. Константин Леонтьев. // К.Н. Леонтьев: Pro et contra. Антология: В 2 кн. Кн. 2: Личность и творчество Константина Леонтьева в оценке русских мыслителей и исследователей после 1917 г. СПб., 1995. С. 181.
3. См.: Gasparini E. Scrittori russi: Puchkin, Lermontov, Gogol, Dostoevski, Tolstoj, Chechov, Leontiev. Padova, Marsilia, 1966.
4. Александр Шумский, священник. Предел против беспредела. / К. Н. Леонтьев. Учитель смелости. "Круглый стол" журнала "Москва". // Москва. Журнал русской культуры. 2006. № 1. С. 190.
5. Ганина Н. Из жизни христиан в Турции: "восточные повести" К. Н. Леонтьева. На сайте: www.pravaya.ru.
6. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. // Леонтьев К.Н. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). / Общ. ред., сост. и комент. Г. Б. Кремнева; вступит. ст. и комент. В. И. Косика (далее — ВРС). С. 129.
7. Например: Леонтьев К. Н. Владимир Соловьев против Данилевского // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 473-474.
8. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 134.
9. Леонтьев К. Н. Письмо графу Н. П. Игнатьеву. 1876 г. 23 июля. // Российский государственный архив литературы и искусства (далее — РГАЛИ). Ф. 290. Оп. 3. Д. 1. Л 49 об.
10. Леонтьев К.Н. Маргиналии на книге: Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо — Романскому. СПб., 1888 (далее — Леонтьев К.Н. Маргиналии). // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Д. 1053. Л. 557.
11. Леонтьев К.Н. Маргиналии. // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Д. 1053. Л. 98.
12. Достоевский Ф. М. Полное собрание сочинений: В 30 тт. Т. XXIX. Кн. 1. Л., 1986. С. 30.
13. Бестужев-Рюмин К. Н. Николай Яковлевич Данилевский. Известия Санкт-Петербургского Славянского благотворительного общества. 1885. № 10. С. 458.
14. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо — Романскому. / Пред. А. В. Ефремова; коммент. А. А. Галактионова; послеслов. Н. Н. Страхова (далее — Россия и Европа).С. 453-455
15. Dumézil G. Mythe et épopée I. // Dumézil G. Mythe et épopée I.II.III. P., 1995. P. 49.
16. Дюмезиль Ж. Осетинский эпос и мифология. М., 1976. С. 161.
17. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. С. 305.
18. Данилевский Н. Я. Владимир Соловьев о православии и католицизме. // Данилевский Н. Я. Горе победителям. М., 1998. С. 276-287.
19. Цит. по: Катаев Н. О священном венчании и помазании Царей на Царство. СПб., 1847. С. 21-22.
20. Жития святых, на русском языке изложенные по руководству Четьих-Миней Св. Димитрия Ростовского: В 12 кн (репринт). Кн. 4. М., 1906. С. 689, 704-715
21. [Еразм Прегрешный, инок. Книга о Пресвятой Троице]. В кн.: Попов А.Н. Книга Еразма о Святой Троице. // Чтения общества истории и древностей Российских. 1880. Кн. 4. С. 78.
22. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 2003. С. 172.
23. Там же.
24. См.: Послание Спиридона-Саввы. // Дмитриева Р.П. Сказание о князьях владимирских. М.; Л., 1955. С. 159—166.
25. См., например: Линденберг В. [Челищев В.И., князь] Четвертый царь. Перевод с немецкого Н.Каверина. // Москва. Журнал русской культуры. 2006. №1. С. 226-233.
26. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. С. 489.
27. Дюмезиль Ж. Верховные боги индоевропейцев. М., 1986. С. 28.
28. Леонтьев К.Н. Маргиналии. // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Д. 1053. Л. XXXIV, I б.
29. Subotić M. K. N. Leontjev i ruska ideja. // Filozofija i društvo. Beograd, 1995.
30. Леонтьев К.Н. Маргиналии. // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Д. 1053. Л. 50, 465.
31. Леонтьев К. Н. Письма о Восточных делах. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 388.
32. Цит. по: Балуев Б. П. Споры о судьбах России. Н.Я. Данилевский и его книга "Россия и Европа". М., 1999. С. 239.
33. Леонтьев К. Н. Плоды национальных движений на православном Востоке. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 562.
34. Леонтьев К. Н. Письма о Восточных делах. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 389.
35. Балуев Б.П. Споры о судьбах России. М. 1999. С.246.
36. Цит. по ук. соч. С.250.
37. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 2003. С. 465.
38. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 118.
39. Леонтьев К. Н. Письма о Восточных делах. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 389.
40. Леонтьев К.Н. Маргиналии. // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Д. 1053. Л. 512.
41. Леонтьев К. Н. Панславизм и греки. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 45.
42. Леонтьев К. Н. Письма о Восточных делах. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 356.
43. Там же. С. 355-356.
44. Евразийство: Опыт систематического изложения. // Пути Евразии. М., 1992. С. 379.
45. Цит. по: В. А. Гусев. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001. С. 184.
46. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 2003. С. 487.
47. Леонтьев К. Н. Плоды национальных движений на православном Востоке. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 562.
48. См.: Леонтьев К. Н. Полное собрание сочинений и писем в двенадцати томах (далее — ПСС). Т. 3: Произведения 1864-1876 гг. СПб, 2001; Т. 4: Одиссей Полихрониадес. СПб., 2002; Т. 4: Произведения конца 1860-1891 гг.
49. Если и можно говорить о художественных произведениях, которые представляют собой лучшие образцы русской литературы XIX века, но при этом мало кому известны, то это такие произведения К.Н. Леонтьева, как "Хризо", "Пембе", "Капитан Илия", "Дитя души", "Сфакиот", "Одиссей Полихрониадес", "Египетский голубь", "Ядес", "От осени до осени". Неудивительно поэтому, что Лев Толстой узнав в художественных произведениях Леонтьева нечто самобытное, спросил его при встрече: "Отчего меня не коробит только от ваших повестей; — а самые лучшие авторы наши чем-то претят?" (Леонтьев К. Н. ПСС. Т. 3: Произведения 1864-1876 гг. СПб, 2001. С. 716) Проза Леонтьева по праву начинает занимать место рядом с лучшими произведениями А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя и Л. Н. Толстого.
50. Правда, недавно, некий господин Пин из Габона начал употреблять словосочетание "цивилизация банту", но в данном случае сложно говорить об осмысленном употреблении этого термина. Скорее, речь идет о таком же "историческом фольклоре", каковым является поверхностная мода на цивилизационную терминологию в России 1990-х годов.
51. Леонтьев К. Н. Письма о Восточных делах. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 390.
52. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. М., 2003. С. 125-126.
53. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 117.
54. Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 2: Всемирно-исторические перспективы. / Пер. с нем., прим. И. И. Маханькова. М., 2003. С.182.
55. Леонтьев К. Н. Византизм и славянство. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 117.
56. Косик В. И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. М., 1997. С.109, 109-110.
57. Леонтьев К. Н. Письма отшельника. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 169.
58. Леонтьев К.Н. Маргиналии. // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Д. 1053. Л. 345, 393.
59. См., например: Милюков П.Н. Разложение славянофильства: (Данилевский, Леонтьев, Вл.Соловьев). // Милюков П.Н. Из истории русской интеллигенции. СПб, 1902; Розанов В. В. Поздние фазы славянофильства: К. Н. Леонтьев. // Розанов В. Литературные очерки. СПб., 1899. С. 115-125; Трубецкой С.Н. Разочарованный славянофил. // К.Н. Леонтьев: Pro et contra. Кн. 1. С. 123-159; и современные работы: Гайденко П. Наперекор историческому процессу (Константин Леонтьев — литературный критик). // Вопросы литературы. 1974. № 5; Дамье Н.В. К.Н. Леонтьев и классическое славянофильство. // Кентавр. 1994. № 1; Дьяков В.А. Славянофильский вопрос в пореформенной России (1861 — 1895 гг.). // Вопросы истории. 1986. № 1; Косик В.И. Ук. соч. М., 1997; Немцев И.А. Славянофильская идеология и ее влияние на формирование мировоззрения К.Н. Леонтьева. Пермь, 1997; Янов А.Л. Славянофилы и Константин Леонтьев // Вопросы философии. 1969. № 8; и многие др.
60. Леонтьев К. Н. Записки отшельника. // Леонтьев К. Н. ВРС. С 433.
61. Леонтьев К. Н. Территориальные отношения. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 158, 159, 160.
62. Леонтьев К. Н. Плоды национальных движений на православном Востоке. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 557.
63. Леонтьев К. Н. Записки отшельника. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 448.
64. Леонтьев К. Н. Плоды национальных движений на православном Востоке. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 558, 559.
65. Там же. С. 546.
66. Леонтьев К. Н. Г. Катков и его враги на празднике Пушкина. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 285.
67. Леонтьев К. Н. Записки отшельника. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 446, 447.
68. Леонтьев К. Н. Кто правее? // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 669.
69. Леонтьев К. Н. Записки отшельника. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 445.
70. Леонтьев К.Н. Письмо К. А. Губастову. 1886 г. 30 января. // РГАЛИ. Ф. 290. Оп. 1. Д. 28. Л. 139.
71. Леонтьев К.Н. Маргиналии. // РГАЛИ. Л. 121.
72. Там же. Л. 28.
73. Куда Данилевского пригласил сам Иван Сергеевич.
74. Данилевский Н. Я. Письмо Аксакову И. С. [Б. г. ] // РГАЛИ. Ф. 10 (Аксаковы). Оп. 3. Д. 157 а. Л. 3-3 об.
75. Леонтьев К. Н. Чем и как либерализм наш вреден? // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 274.
76. Данилевский Н. Я. Письмо Аксакову И. С. // РГАЛИ. Ф. 10 (Аксаковы). Оп. 3. Д. 157-а. Л. 1, 2.
77. Леонтьев К. Н. Письма отшельника. // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 169.
78. Леонтьев К. Н. Кто правее? // Леонтьев К. Н. ВРС. С. 669.
79. Леонтьев К. Н. Письмо К. А. Губастову. 1886 г. 9 августа. // РГАЛИ. Ф. 290. Оп. 1. Д. 28. Л. 329.
80. Леонтьев К.Н. Маргиналии. // РГАЛИ. Ф. 2980. Оп. 1. Д. 1053. Л. 288.
81. Гусев В. А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001. С. 212, 218.
82. Мандельштам О. Собрание сочинений. Т. 2. М., 1966. С. 140, 145.
11-09-2015, 00:37