В русских духовных стихах (песнях, основанных на христианских, библейских и апокрифических сюжетах, исполнявшихся нищими и каликами перехожими Егорий Храбрый выступает как один из святых заступников христианской веры на Руси. Византийские легенды о спасении святым царевны Елисавы в духовных стихах пересказывалось гораздо реже, чем описание мученичества Егория, основное на древнерусском апокрифе «Георгиево мучение» сюжет которого соединялся с историей устроения святым земли русской, освобождение её от «басурмана». В последнем случае образ святого во многом испытал влияние былинной традиции[65] .
В представлениях простого народа святой Егорий часто выступал как зачинатель весны, способствовавший весеннему очищению и обновлению природы, а дата 23 апреля (6 мая – Егорий Весенний) имела большое значение в народном календаре. Несмотря на то, что во многих губерниях России весну начинали встречать с первых чисел марта, днём наступления настоящего весеннего тепла считали Егорьев день. В народе говорили: «Егорий Храбрый – зиме враг лютый», «Юрий на порог весну приволок!» по народным представлениям Егорий начинал весну, «отмыкал землю», «выпускал на белый свет росу», выгонял из-под спуда траву зелёную, давал силу всходам. В русских южных губерниях Юрьевская роса считалась целебной и плодородной. Поэтому коров старались выгнать в поле как можно раньше, «на росу», которая должна была дать им обильное молоко и сделать их тучными. О Юрьевской росе говорили: «На Юрия роса – не надо коням овса», «Ягорьева роса выкормит скотину лучше всякого овса». С началом весны начинались и весенние работы («Егорий начинает работу, к его дню работа у мужика и приканчивается»).
В этот день первый раз выгоняли скот на пастбище, к нему приурочивали позднюю пахоту и яровой сев, посадку некоторых огородных культур, найм работников и пастухов. Пограничный характер этой даты предопределил большое количество ритуальных действий, осуществляя которые крестьяне старались заручится поддержкой вешних сил на весь хозяйственный сезон[66] .
Егорий Храбрый считался покровителем и распорядителем не только домашних животных, но и хищников, особенно волков, которые иногда назывались его «псами». Кроме описанного устроения земли русской существовали и другие предания, повествующие о том, что когда Егорий ехал по лесу к нему на встречу выбежал волк и вцепился зубами в ногу его коня. Святой копьём пронзил волка, но раненный зверь заговорил человеческим голосом: «За что ты меня бьешь, коли я есть хочу?» – «Хочешь ты есть, спроси у меня. Вон возьми ту лошадь, её хватит тебе на два дня». С тех пор каждый год накануне праздника святой объезжает на коне поля и леса, собирает диких зверей в условленном месте и отдаёт им наказы, определяя каждому добычу и пищу на год. Поэтому в народе говорили: «Что у волка в зубах-то Егорий дал», «На что волк сер, а и тот по закону живёт», «Что Егорий скажет, на том всё и порешится». Если в суровые зимы размножалось много волков, народ говорил: «Что святой Егорий их распустил».
Егорьев день был известен как пастуший праздник. Хозяева одаривали пастухов ставили им угощение. С этого дня пастухи брали на себя обеты, от выполнения которых зависел успех пастьбы. По народным представлениям, за соблюдением пастухами нравственных норм следил сам святой Егорий, который наказывал нерадивых и злых пастухов.
В некоторых местах Егорьев день особенно отмечали охотники, считавшие святого своим покровителем. Чтобы заручиться его поддержкой, они считали необходимым обратиться к нему за помощью именно в этот день: «Егорий Храбрый, свят мой помощник. Гони белого зверя зайца по моим ловушкам через поля чистые, своему рабу Божию (имярек). Гони белого зверя зайца со всех четверых сторон». С произнесением этого заговора начинали саму охоту[67] .
Кое-где с Егорьева дня начинались весенние хороводы и молодёжные гуляния. Часто этот день отмечался как большой праздник, обязательным моментом которого было хождение в гости, называвшиеся «гостить о празднике». Накануне крестьяне варили пиво, с которым в день праздника шли в гости к родственникам. Празднование начиналось с того, что хозяин – «большак» рано утром отправлялся в церковь с суслом, которое в этом случае называли «кануном», его на время обедни ставили пред иконой святого Егория, а после жертвовали причту.
Там, где Егорьев день был храмовым праздником, его отмечали несколько дней. В первый день хозяева угощались у священника, а во второй – ходили в гости к соседям и родственникам.
С Егорьим днём, как с днём начала весенне-летних работ, связывалось много примет (Приложение).
Таким образом, можно выделить характерные черты весеннего периода:
*на этот цикл приходились главные христианские праздники;
*православные праздники предписывали крестьянам строгий пост (воздержание в пище и отказ от веселья);
*характерно начало весенних полевых работ и проведение обрядов, с ними связанных;
*начало весенних молодежных хороводов и гуляний.
4. Летний календарь
Вознесение (Вознесеньев день, уместие)
Двунадесятый праздник православной церкви Вознесение Господне, отмечаемый на сороковой день после Пасхи, в четверг день послепасхальной седьмицы.
Согласно Евангелию, сорок дней от Пасхи до Вознесения Христос провел на земле, являясь в разное время и в разных местах своими учениками. На протяжении этого временного периода (число сорок используется в Библии для определения наиболее полного и достаточного срока), Христос рассказывал апостолам о Царстве Божием, готовил их к выполнению миссии по вселенскому распространению христианского вероучения и завершив этим свое земное служение вознесся на небо.
На сороковой день Спаситель явился ученикам в Иерусалиме и пошел вместе с ними до Вифании, взойдя на гору Елеонскую, он дал им последнее наставление: повелел им не отлучаться из Иерусалима, пока не получат святого дара, обещанного им богом, а после сошествия на них Святого Духа наказал идти проповедовать Евангелие по всему миру. Затем на прощание, подняв руки и благословив учеников, Христос начал на «глазах отдаляться и возноситься на небо». Они поклонились ему и вернулись радостные в Иерусалим. По мнению отцов церкви, это событие является свидетельством, совершившегося искупления, примирения бога с миром и благословения им церкви[68] .
О событии, которому посвящен праздник, в народе говорили: «До Вознесения Христос с учениками по земле ходит, а в Вознесение Христос Воскресе улетает».
Во многих северорусских губерниях крестьяне считали, что Христос в течение сорока дней подходит к каждому окошку, чтобы послушать, что люди говорят, что делают. Поэтому в это время запрещалось что-либо выбрасывать из окон, плевать за окно, лить воду, иначе в «Христа попадешь», также запрещалось лазить и даже разговаривать через окна.
От Пасхи до Вознесения, заходя в чужой дом, крестьяне приветствовали друг друга словами: «Христос Воскресе!». До Вознесения продолжалось пение Христа[69] .
Заканчивался Пасхальный период, праздник завершал период растворения границ, единение миров: божественного и человеческого, мира живых и мира умерших, грешников и праведников. По народным представлениям, до Вознесения грешники, томящиеся в аду, не только не мучаются, но и могут веселиться с праведниками, – «С Пасхи до Вознесения всему миру свиденье – и дедам и внукам, и раю и мукам!».
Праздник, приходившийся на конец мая – начало июня, в средней полосе России совпадал с периодом созревания озимой ржи, формированием ее колоса, поэтому он стал одной из поворотных точек в сельскохозяйственном календаре. В этот момент предоставлялась возможность повлиять магическими средствами на вегетативную силу посевов. На процесс их роста, поэтому ко дню Вознесения был приурочен обычай ходить смотреть посевы на поле, сопровождавшийся трапезами, изготовлением яичницы, и ритуальными действиями с пирогами, лепешками, печением «лесенки», блинами и т.д.
В данном случае языческая традиция, придававшая большую роль хлебу в земледельческих ритуалах, тесно переплелась с христианской, так как «лесенки» пекли, чтобы помочь Христу подняться на небеса. С этой же целью пекли блины – «Христу подняться на небеса», символизировавшие обувание Христа перед дорогой. В народе говорили, что блины надо обязательно печь, даже если есть пироги[70] .
Обычно крестьяне шли в поле после церковной службы. Прежде чем приступать к трапезе на озимом поле, семья в полном составе, молодые и старые, обходила все свои полосы, с приготовленной заранее дома яичницей. При этом они время от времени останавливались и съедали по куску яичницы, после того как все поля были обойдены, а яичница съедена, девушки катались по траве, приговаривая: «Расти, расти трава к лесу, а рожь к овину». и так делали для того, чтобы был хороший урожай, а во время жатвы не болела спина
В традициях восточнославянских народов праздник Вознесения связан с представлениями о посмертном пребывании души на земле и вознесении ее на небо через 40 дней после смерти, поэтому русские крестьяне часто почитали Вознесение и его канун как праздник умерших – «родителей», с которыми в этот день прощались. Поминальное значение придавалось и выпекаемым в этот день блинам и «лесенкам», с этой же целью их раздавали нищим или отдавали в церковь. В некоторых областях было принято ходить с этими угощениями, а также с пирогами и яйцами на кладбище. Поминание умерших было связано с земледельческой обрядностью, в которой оно являлось обязательным элементом.
Праздник Вознесения, заканчивавшийся пасхальным торжеством, в народном сознании ассоциировался также с концом весны, началом лета. В народе говорили: «цвести весне до Вознесения», «Придет Вознесеньев день, сбросит с плеч весна – красна лень, летом обернется – прикинется, за работу в поле примется». В этот день заканчивалось пение весеннего песенного репертуара, в русском полесье проводился обряд родственный проводам весны – «вождение стрелы». В народе верили, что, провожая весну и встречая лето, вся природа расцветает, а тайное становится явным. Ночь на Вознесение считалась соловьиною, верили, что тогда соловьи громче и звонче поют, чем в остальное время. Крестьяне говорили, что в эту ночь ловить их – большой грех, а кто поймает, тот весь год не будет иметь ни в чем удачи. Во многих местах особая целительная сила приписывалась вознесенской росе, которую рано утром собирали с трав знающие люди. Кое-где в этот день проводились отдельные пасхальные обряды и обычаи.
Наступает лучшая пора года – природа пустила в ход свои животвотворные силы. Дни стали долгие и теплые, растения в полном соку, выподают благодатные дожди. Кукушка закуковала, рябина зацвела, береза почки распустила.
В народе июнь величали хлеборостом, светлозаром, светлояром, разноцветом, июль называли страдником, сеноставником, жарником, грозовиком; август слыл серпником, зорничком, густоедом, хлебосолом.
Во многих регионах России существовал обычай провожать весну и встречать лето.
Всю ночь крестьяне за околицей жгли костры, водили хороводы, встречали первый восход солнца, пели солнечные гимны, заклички.
Многие обряды этого периода, сходные друг с другом, преследуют общую цель – обеспечить рост развивающихся растений, созревание плодов и благополучную уборку урожая.
Семик (Зелёные Святки, Четверток, тюльпа)
праздник весенне-летнего календарного периода, отмечался в седьмой четверг после Пасхи, за три дня до Троицы, открывает обрядовый комплекс троицко-семицкого празднества. Распространён в России повсеместно.
Предположительно, в древности Семик входил в праздничный единый весенний цикл, начинал который Масленица, и был его завершением. Представление о взаимосвязи двух праздников нашло отражение в фольклоре, в речевых оборотах и пословицах, указывается на особые, даже родственные, отношения мифологизированных образов: «Честь ей и хвала, что она (Маслена) Семика в гости звала», «Звал-позывал честной Семик широкую Масленицу к себе в гости во двор», «Собирайтесь-ко все, не обращем ли где честну Масленицу, Семикову родню, да племянницу». Некоторые обрядовые песни исполнялись только два раза в год – на Масленицу и в Семик. Так же как и Масленица, Семик представлял календарный период, маркирующий пограничное состояние природы – окончание весны, предвестие лета. Семицкий обрядовый комплекс был пронизан переходной символикой, а основная, функциональная роль в нём отводилась молодёжи, социальный статус которой так же определялся как переходной. Подобное состояние молодёжи, особенно девушек, сопоставимо с состоянием поздней весны в природе – расцветавшей, но ещё не плодоносящей[71] .
Со временем значение Семика как одного из главных весенне-летних праздников уменьшилось, особенно по сравнению с Троицей. Тем не менее праздновать Семик продолжали, это связано с тем, что в календаре Семик и Троица образуют единый праздничный цикл, причём на Семик приходилась его начальная фаза, а на Троицу – завершающая. Иногда Семик выступал как подготовительный этап для празднования Троицы. Так во многих местах именно в Семик собирали продукты для ритуальной трапезы, которая совершалась в Троицу.
Семик был посвящён началу рассвета природных сил и отмечался в период зеленения растительности, созревания ржи, с ним связывали новый этап сельскохозяйственных работ – посев ячменя, льна, конопли, посадку овощей. Обряды, приуроченные к этому времени, были направлены на стимуляцию роста посевов и охрану их от неблагоприятных воздействий.
Крестьяне совершали различные ритуальные действия с зеленью, обходы полей, величание ржи[72] .
Свойственная земледельческим традициям идея воскресения – умирания божества растительности проявлялась в ритуалах «похороны-проводы»[73] . Важное значение в аграрной магии придавалось гуляниями молодёжи в полях с непременной обрядовой трапезой, главным блюдом которой были яйца или яичница, сделанные «на урожай». О магической роли хождения в посев девушек и молодок говорится в семицких песнях. Особое значение женского начала в земледельческих обрядах связано с мифологическим представлением о женской природе земли. В ряд молодёжных развлечений входили круговые игры с мотивами сеяния, роста, созревания (Приложение).
Наиболее популярные в это время песни с любовно-эротической тематикой в данной ситуации могли рассматриваться как заклинание на урожай.
Составная часть аграрно-магического действия, ритуальное объединение девушек, а часто и молодок, во время праздничных шествий, гуляний, кумления[74] . Качания на качелях, катание яиц, вождение хороводов имело некоторое специфическое значение, отражающее возможно, более древние представления. Согласно им девушки и молодки принадлежали к одной половозрелой группе, социальный статус которой определялся их физиологическим состоянием перехода от девичества к материнству. Обряд был призван манифестировать девичью силу, «пик девичьей зрелости», готовность к браку и рождению детей. Впервые в нём принимали участие девушки-подростки, достигшие необходимого возраста, что характеризовало их как полноправных членов молодёжного коллектива. Генационный характер проявлялся, например, в семицких играх и хороводах с прядильно-ткацкой символикой.
Так, в Красноуфимском уезде Пермской губернии отдельные фигуры девичьего хоровода носили название процессов ткачества: навивать, сновать, кишку снимать (кишка – основа для холста, снятая со сновалок), надевать ткань. Участие в нём символизировало участие молодой девушки к миру важнейших женских занятий и показывало её умение и навыки, которые являлись критерием качественной характеристики любой крестьянки.
В результате за Семиком закрепилось название девичьего праздника: «Четверг, перед днём святой Троицы, почитается девушками как исключительно их праздник… «мужики» в этот день заняты работой».
Отличительной чертой Семика было поминовение «заложных», к которым причисляли умерших «не своей» смертью (скоропостижной, насильственной). Народная точка зрения, по вопросу принадлежности к этому разряду покойников, совпадала с церковной – это самоубийцы, опойцы 9 умершие от пьянства), умершие без покаяния, проклятые родителями, казнённые преступники, колдуны, имевшие дело с нечистой силой, а также иноверцы. По христианской традиции их не отпевали в храмах, погребали без церковного благословения и лишали обычно поминовения. В народных представлениях, «заложные», нередко становились существами демонического мира. Они или сами обладали свойствами нечисти или находились, согласно былинам, в услужении у представителей нечистой силы (этим объясняется и местное название праздника «Русалка», известное в центральных губерниях[75] . Семик являлся единственным днём в году, когда наступала «отрада» душам «заложных» покойников.
Троица (День святой Троицы, Пятидесятница, День сошествия Святого Духа на Апостолов)
Двунадесятый праздник православного календаря, отмечаемый на пятидесятый день после Пасхи.
В этот день православная церковь вспоминает сошествие Святого Духа на Апостолов и чествует Святую Троицу. По христианским представлениям, нисхождение Святого Духа произошло на пятидесятый день Воскресения Христова, когда еврейский народ отмечал один из своих великих праздников – Пятидесятницу, посвящённый дарованию Закона Божьего Моисею на горе Синай. Во время празднования в иерусалимской горнице вокруг Девы Марии собрались Апостолы: «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились, и явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и прочили они каждому из них. И исполнились все Духа Святого…». Это событие считается важнейшим в христианской истории, в память о нём был установлен праздник.
Момент сошествия Святого Духа на Апостолов осмысляется верующими как проявление божественной сущности Святой Троицы, учение о которой является одним из основных положений христианской веры. Впервые термин «Троица» появляется в богословских трудах II века, а догмат о Троице был разработан только в IV веке. Христианские богословы трактуют его следующим образом. Бог един в своей сущности, но существует в трёх несменных и неразделённых лицах: Отца – безначального первоначала, Сына – логоса, являвшегося к людям в образе Иисуса Христа, совершенном Боге и совершенном человеке, и Духа Святого – животворящего начала. Все ипостаси единосущны –
29-04-2015, 02:31