Фёдор Фёдорович Эрисман
(1842-1915)
Введение
Федор Федорович Эрисман занимает особое место в истории русской медицины. Уроженец Швейцарии, в 27 лет переехавший в Россию, он нашел в нашей стране свою вторую родину и свое истинное призвание в новой для того времени науке – гигиене. Автор первых отечественных руководств по гигиене, организатор и исполнитель крупнейших санитарных обследований в России, создатель крупнейшей кафедры гигиены и санитарной станции в Москве, воспитавший целую плеяду ученых-гигиенистов и практических санитарных врачей, Ф.Ф.Эрисман по праву считается одним из основателей отечественной гигиены. Велики его заслуги и в улучшении организации русской медицины и здравоохранения. Имя Ф.Ф.Эрисмана тесно связано с жизнью русской общественности 60 - 70-х годов. Его имя часто встречается в мемуарной литературе того времени, в некоторых литературных и исторических публикациях, освещающих новые документы, посвященные исследованию общественного движения этих лет. Обнаруженные архивные и мемуарные источники позволяют значительно расширить представление о Федоре Федоровиче Эрисмане как о выдающемся общественном деятеле и гуманисте второй половины XIX в. По этим источникам удалось проследить за развитием мировоззрения ученого, за превращением скромного швейцарского врача-офтальмолога в истинно русскую богатырскую фигуру – могучего борца за интересы русского народа, защитника интересов трудящегося населения России и Европы, патриота своей второй родины, убежденного противника войн и борца за мирное сотрудничество ученых разных концов земли.
Основная часть
ДЕТСКИЕ И ЮНОШЕСКИЕ ГОДЫ. ЦЮРИХСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
24 ноября 1842 г. в местечке Гонтеншвюль, расположенном в северо-западной части Швейцарии, у сельского пастора Иоганна Фридриха Эрисмана и его жены Вильгельмины, урожденной Бенкер, родился сын-первенец. При крещении ему было дано имя Гульдрейх Фридрих.
Мальчик воспитывался в среде провинциальных реформатских священников: пастором был не только его отец, но также его восприемник Бенкер, имевший приход в Диссенгофене, неподалеку от Гонтеншвюля. Жизнь в этой среде, однако, не оказала сильного влияния на мировоззрение будущего ученого.
Семья Эрисманов разрасталась: вслед за Фридрихом на свет появились две девочки. Но когда Фридриху исполнилось четыре года, на семью обрушилось несчастье: внезапно умер отец, а потом эпидемия скарлатины унесла обеих сестер Эрисмана. Мальчик остался вдвоем с матерью.
Нужда все настойчивее стучалась в дверь. «Меня очень рано послали в школу, - вспоминал Эрисман в 1867 г. – Было ясно, что когда-нибудь мне придется зарабатывать себе на хлеб, а для этого мне было необходимо чему-нибудь выучиться…»
Проучившись несколько лет в сельской школе, Фридрих переехал в Аарау, где поступил в классическую гимназию. Это учебное заведение славилось своим гуманитарным направлением, которое, однако, пришлось не по душе юному Эрисману. «В гимназии меня до тошноты набивали филологией, - вспоминал он, - В период от 12 до 16 лет я приобрел особенное влечение к естествознанию…»
Увлечение естественными науками привело Фридриха Эрисмана в 1861 г. на медицинский факультет Цюрихского университета. Он с большим увлечением принялся за изучение медицинских наук. Как прежде в гимназии, так и теперь он не удовлетворился одними лишь обязательными занятиями: в 1863-1864 гг. он выезжал в Прагу и Вюрцбург, чтобы прослушать в университетах этих городов лекции прославленных ученых и педагогов. Выбор изучаемых дисциплин (гистология, физиология, патология, терапия и акушерство) свидетельствует о широком интересе молодого медика к разнообразным отраслям медицины. Однако своей специальностью Ф.Эрисман выбрал офтальмологию. Окончив университет, он в 1865 г. стал ассистентом глазной клиники, которой руководил Ф.Горнер. В университете Фридрих Эрисман впервые начал серьезно задумываться над социальными проблемами.
Студентом он мечтал создать себе тесный круг людей, у которых он находил бы понимание и сочувствие. Но найти их среди своих соотечественников Эрисману не удалось. Мучительные раздумья о социальной несправедливости были глубоко чужды его швейцарским товарищам.
В это время в Цюрихском университете появились новые люди, встреча с которыми имела особенное значение для формирования взглядов Ф.Эрисмана. Благодаря своему нейтралитету, Швейцария постоянно представляла убежище политическим эмигрантам из многих стран. В их числе в 60-х годах было много русских, некоторые из них учились в Цюрихском университете.
В 60-х годах в Цюрихский университет впервые поступили русские женщины. Среди них была Надежда Прокофьевна Суслова, дочь выбившегося из крепостных купца, получившая высшее образование, принимавшая активное участие в общественном движении 60-х годов, обучавшаяся в Медико-хирургической академии у великого русского физиолога И.М. Сеченова, но, после приказа военного министерства о закрытия женщинам доступа в академию, уехавшая в Швейцарию для окончания образования. Здесь Н.П.Суслова встретилась с Ф Эрисманом, только что зачисленным в клинику Горнера на должность ординатора.
Интерес к социальным проблемам нашел некоторое отражение и в докторской диссертации Ф.Эрисмана «Об интоксикационных амблиопиях», защищенной им в 1867 г. Ф.Эрисману удалось установить, что неумеренное употребление табака и алкоголя приводит к нарушениям зрения. Основной мерой профилактики этих заболеваний ученый считал организацию правильного государственного воспитания населения. Работа Ф.Эрисмана во многом перекликается с диссертацией И.М. Сеченова «Материалы для будущей физиологии алкогольного опьянения». Возможно, что Н.П.Суслова ознакомила своего друга с работой великого русского физиолога.
Стремясь глубже изучить глазные болезни и методы их диагностики, Ф.Эрисман в 1867 г. выехал на два года в Германию, чтобы усовершенствовать свои знания в университетах Гейдельберга и Берлина.
ГОДЫ УЧЕНИЯ В ГЕЙДЕЛЬБЕРГЕ И БЕРЛИНЕ. УЧАСТИЕ В ПЕРВОМ ИНТЕРНАЦИОНАЛЕ.
Первым этапом своего путешествия Фридрих Эрисман избрал Гейдельберг. Университет этого города пользовался заслуженной славой как одно из старейших учебных заведений Европы. В нем в это время сконцентрировались крупнейшие ученые силы Германии. Ф.Эрисмана в особенности привлекала перспектива учиться у гениального ученого, человека энциклопедических знаний, физиолога и физика Германа Гельмгольца, возглавлявшего в 1857 г. кафедру анатомии и физиологии Гейдельбергского университета. В эти годы им были проведены исследования в самых различных областях знаний: гидродинамике, акустике и физиологической оптике. Последнее имело для Ф.Эрисмана особенное значение. Задолго до этого, работая в Кенигсберге, Гельмгольц изобрел глазное зеркало, впервые позволившее наблюдать глазное дно у больных. Это изобретение произвело переворот в офтальмологии, позволив коренным образом усовершенствовать диагностику глазных болезней.
Еще занимаясь у Горнера, Ф.Эрисман понял важность изучения физики для глазного врача. В Гейдельберге в эти же годы преподавал крупнейший физик Густав Роберт Кирхгоф. Его лекции молодой врач стал аккуратно посещать.
В эти годы Ф.Эрисман настойчиво искал свой путь в жизни. Он сознавал, что медицинская наука сама по себе еще не сможет удовлетворить его стремлениям к служению людям в широком смысле этого слова. Он искал способы применить свои медицинские знания к делу улучшения жизни общества и мечтал принять участие в революционном движении в Европе. Поиск был сложным, порой полным противоречий. В это время Ф.Эрисман увлекался идеями утопического социализма. Он надеялся, занимаясь врачебной практикой в каком-либо селении Швейцарии, организовать там образцовое хозяйство и своим личным примером убедить население в выгодах ассоциации общественного труда.
Следуя твердой цели искать путь служения обществу, молодой врач с большим упорством изучает общественные науки. В Гейдельберге Ф.Эрисман посещал лекции по политической экономии. Он обладал к тому времени довольно глубокими знаниями в области социальных наук, позволявшими ему дать верную критическую оценку прослушанным лекциям. Он много читает, изучает немецкую философию и литературу.
Фридрих Эрисман не мог оставаться в стороне от политических событий в Европе. В сентябре 1867 г. в Женеве состоялся конгресс, организованный буржуазно-пацифистской Лигой мира и свободы. В работе этого «Конгресса мира» дали согласие принять участие видные политические деятели, писатели и ученые Европы. Убежденный сторонник мира, Ф.Эрисман возлагал большие надежды на работу конгресса и мечтал принять участие в ней. Однако, познакомившись с материалами этого съезда, он был очень им разочарован.
В декабре Надежда Прокофьевна защитила в Цюрихе диссертацию на степень доктора медицины. Вскоре после защиты Ф.Эрисман и Н.П.Суслова встретились в Констанце и совершили небольшое путешествие по Германии. Весной 1868 г. в Вене они вступили в брак.
В 1869-1870 гг. Ф.Эрисман работал над переводом на немецкий язык книги выдающегося русского экономиста В.В.Берви-Флеровского «Положение рабочего класса в России». Это произведение К.Маркс ставил в один ряд с работами Н.Г.Чернышевского и считал, что такие книги «делают действительно честь России».
В 1870 г. молодой ученый ненадолго приехал в Цюрих. Здесь в это время была организована одна из швейцарских секций Международного товарищества рабочих. Ею руководил рабочий-переплетчик Герман Грейлих. В июне того же года Эрисман вступил в члены этой секции и активно участвовал в ее работе: выступал с речами на собраниях, участвовал в сборе средств в помощь бастовавшим рабочим Женевы и пытался привлечь к работе секции женщин-работниц.
Участие Ф.Эрисмана в Интернационале наложило несомненный отпечаток на характер его будущих работ, многие из которых посвящены улучшению жизни рабочих. Свою принадлежность к социал-демократии ученый тщательно скрывал в течение всей своей жизни в России – о ней ничего не знали даже его ближайшие друзья. Но это не осталось тайной для царской охранки. Слежка за ученым началась.
ПЕРВЫЕ ГОДЫ ЖИЗНИ В РОССИИ. ПЕРВЫЕ РАБОТЫ ПО ГИГИЕНЕ
В начале марта 1869 г. Эрисман приехал в Петербург. Наслышанный об общественном движении в России, он давно уже мечтал принять участие в жизни этой страны. В первую очередь ему было необходимо получит право врачебной практики в России: дипломы, полученные за границей, считались недействительными. Ему предстояло сдать экзамены на степень доктора медицины при Медико-хирургической академии. За два месяца Эрисман выдержал все 26 испытаний.
В Петербурге Эрисман (с первых же дней принявший русское имя Федор Федорович) поселился с Надеждой Сусловой на углу Ивановской и Кабинетской улиц, где открыл частную практику по глазным болезням. Однако ограничить свою жизнь рамками врачебной практики он не мог. Его влекло к работам больших масштабов, имеющим широкое общественное значение. Он задумал совершить капитальное обследование состояния зрения у учащихся средних учебных заведений русской столицы.
В декабре 1869 г. ученый начал свою работу. Исследования проводились им чрезвычайно тщательно. Здесь определились характерные для всей его дальнейшей работы точность исследования, глубокий анализ причин заболеваний и широта подхода к изучаемому вопросу. Ученый не только обследовал зрение у каждого ученика по таблицам Снеллена, но собрал и тщательный анамнез жизни каждого. Впервые в России он применил глазное зеркало. Каждое помещение и школьная мебель были тщательно обмерены, учитывался способ искусственного освещения. Исследования Ф.Ф.Эрисмана по своему масштабу значительно превосходили все аналогичные работы зарубежных ученых.
При анализе полученного материала он обнаружил в школах большой процент близорукости, прогрессивно возрастающий с годами обучения. Из этого Ф.Ф.Эрисман сделал важный вывод: в школьном возрасте дальнозоркость последовательно переходит в близорукость. Это открытие опровергло бытовавшее среди окулистов мнение о преимущественно наследственном происхождении близорукости и неизменности врожденных форм рефракции.
Ф.Ф.Эрисман поставил своей задачей выяснить конкретные причины заболеваний глаз у учащихся. При анализе собранного материала было выяснено, что с увеличением числа часов домашних занятий увеличивалось и количество миопов. По таблицам Фарнера Ф.Ф.Эрисман вычислил модели школьных столов для учащихся всех возрастов. Он указал при этом, какие изменения в конструкции школьной мебели было бы целесообразно ввести на практике. В 1890 г. в работе «Соображения профессора гигиены Ф.Ф.Эрисмана к вопросу о наилучшем устройстве школьной мебели» он описал окончательно разработанную им модель школьного стола, получившего в дальнейшем название «парты Эрисмана». Рассматривая дневное освещение в классах, Ф.Ф.Эрисман считал, что наиболее целесообразной и соответствующей гигиеническим требованиям является северная ориентация окон в классных комнатах.
Выводы, сделанные Ф.Ф.Эрисманом, вызвали у ученого интерес к проблемам науки, с которой он до сих пор не встречался. Профессия глазного врача не охватывала всех его устремлений: она была для него слишком узка. Путь к воплощению своей мечты он увидел в гигиене – науке, которая в эти годы привлекала внимание широких кругов русских и зарубежных ученых. При составлении своей работы он накопил столь обширный литературный материал, что уже в 1870 г. опубликовал весьма ценный объемистый труд «Училищная гигиена», ставший первым в России специальным руководством по этой науке.
Ф.Ф.Эрисман недаром считается одним из основоположников научной школьной гигиены в России: его трудами были заложены основные положения этой науки. Он разрабатывал вопросы борьбы с эпидемиями в школах; в 90-х годах изучал гигиену воспитательных домов, вопросы распространения алкоголизма среди молодежи, работал над вопросами переутомления учащихся, настаивал на введении в школах должности врача.
Непосредственным толчком, побудившим Ф.Ф.Эрисмана оставить офтальмологию и заняться изучением гигиены, явилось, по-видимому, его знакомство с редакцией журнала «Архив судебной медицины и общественной гигиены», в котором была опубликована его статья «Влияние школ на происхождение близорукости». С этих пор живая связь Ф.Ф.Эрисмана с коллективом русских врачей-публицистов, издававших «Архив», уже не порывалась во все время его жизни в Петербурге.
В 1871 г. ученый предпринял тщательное обследование ночлежных домов. При этом вскрывались ужасающие картины жизни городских низов. Изучая подвальные жилища столицы, Ф.Ф.Эрисман отметил чрезвычайную сырость, а нередко и затопление жилых помещений водой. Исследуя причины сырости, он сделал важный вывод, что «вообще колебания петербургской почвенной воды точно так же, как и ее происхождение, не зависят от стояния воды в Неве и ее рукавах, но обусловливаются количеством и качеством атмосферных осадков». Эти исследования имели важное значение не только для гигиены, но и для геологии, метеорологии и строительных работ.
В ЦЮРИХЕ И МЮНХЕНЕ (1872-1874)
К 1872 г. Федор Федорович Эрисман был уже автором капитальных работ из области гигиены. В то же время он еще не чувствовал себя подготовленным специалистом и ощущал необходимость основательно изучить химию, физиологию, ознакомиться со всей литературой по гигиене и, наконец, пройти школу у выдающихся специалистов по этой науке. В России в то время кафедры гигиены только начали создаваться.
В мае 1872 г. ученый вновь выехал в Цюрих. В течение зимы 1872-1873 гг. он слушал в Цюрихском университете лекции по химии, физиологии, геологии, математике, посещал практические занятия по химии и упражнялся самостоятельно в методах химического анализа.
В это же время ученый работал над составлением громадного литературного – он задумал составить для России капитальное «Руководство к гигиене, обработанное по лучшим и современным источникам».
Литературная деятельность отнимала у него много времени и сил – можно только поражаться работоспособности ученого, умевшего в одно и то же время учиться новой для него специальности и одновременно с этим работать над серьезнейшим научным трудом. Оставив врачебную практику, он в это время испытывал значительные материальные затруднения, так как «Руководство» стало для него единственным источником доходов, а стесненная в средствах редакция «Сборника» не могла обеспечить ему хорошей оплаты его книги. По требованиям цензуры редактор часто был вынужден изменять сроки выхода отдельных номеров «Сборника», что тяжело отзывалось на материальном положении Ф.Ф.Эрисмана.
В это же время он принял живое участие в жизни русской колонии, основанной в Цюрихе студентами, прибывавшими туда из России. Ученый собрал вокруг себя группу русских студенток, проводил с ними все свободное время и помогал им в учебе. Продолжалась и связь Ф.Ф.Эрисмана с социал-демократией. С большим волнением следил он за деятельностью в Германии Августа Бебеля и Вильгельма Либкнехта и мечтал о совместной работе с ними.
Дружба с русскими, жившими в Цюрихе, и участие в их судьбе еще больше сблизили Ф.Ф.Эрисмана с его новой родиной. Здесь, в Цюрихе, он стал еще ближе к России: новые знакомства, новые впечатления все больше отдаляли от него то, чем он жил когда-то в Швейцарии.
Будущее все еще оставалось неясным Ф.Ф.Эрисману. Литературная работа в «Сборнике сочинений по судебной медицине» не сулила ему постоянного заработка. Никаких перспектив на работу в России у него также не было.
В марте 1873 г. Ф.Ф.Эрисман вернулся в Петербург. Но на этот раз он в России пробыл недолго. Уже через месяц после приезда он уехал в Мюнхен для прохождения подготовки по гигиене у крупнейшего германского гигиениста Макса Петтенкофера.
Макс Петтенкофер проводил в Институте гигиены, основанном им в Мюнхене, важные работы по изучению обмена веществ, по вентиляции, гигиене жилищ и одежды. В своей работе он поддерживал тесный контакт с крупным немецким физиологом Карлом Фойтом. Их связывала личная дружба и объединяли общие идеи. Ученики Петтенкофера учились у Фойта и многие исследования были проведены ими сообща. Таким образом, в Мюнхене перед Ф.Ф.Эрисманом открывались возможности пройти всестороннюю подготовку по гигиене. В конце апреля 1873 г. он прибыл в Мюнхен, где он слушал два курса лекций: по гигиене и органической химии. Наряду с этим, он занимался в лаборатории Фойта в Мюнхенском физиологическом институте.
Одной из первых работ, проведенных Эрисманом в Мюнхене, было исследование испарения воды с поверхности кожи. Этот вопрос имел отношение к проблемам гигиены одежды, которой в
8-09-2015, 23:59