В заключение попробую прояснить формулу, вынесенную в заголовок. В хайдеггеровском понимании судьба означает единство подлинного рождения и подлинной смерти, т. е. открытость для вот-бытия временности его существования в целом, включая ее конститутивные пределы. Такая открытость осуществляется самим вот-бытием как осмысливающее свою фактичность можествование быть самим собой, т. е. как "проекция" бывшего в будущее. Последняя же есть не что иное как экзистенциальный "механизм" истории. "Лишь подлинная временность, которая в то же время конечна (т. е. конституирована рождением и смертью как ее пределами - Е. Б.), делает возможным такой феномен, как судьба, т. е. подлинная историчность." (SZ, 385) Поэтому подлинная временность - судьба - в то же время предполагает конкретное понимание и действенное осуществление вот-бытием исторических пределов его существования. Здесь я хочу показать еще одну проблему, связанную с хайдеггеровским пониманием бытия к смерти как модуса экзистирования, в котором элиминируется какое бы то ни было отношение к Другому.
Это проблема непрерывности истории. Странно, что трактуя темпоральный экстаз "забегания вперед", т. е. обращенность вот-бытия к будущему, в качестве первичной конститутивной структуры историчности (SZ, 385), Хайдеггер в то же время ограничивает его в рамках собственного (индивидуального) будущего вот-бытия, и тем самым фактически закрывает для индивидуального экзистирования перспективу дальнейшего продолжения истории (традиции) - "по ту сторону" смерти (т. е. собственного можествования быть). В экзистировании каждого отдельного индивида история предстает исключительно только в качестве бывшего, которое в повторении становится будущим (и лишь поэтому существует в качестве бывшего сейчас - в этом и состоит конститутивный примат будущего по отношению к истории), но - только этого индивида. Как рождающееся, вот-бытие повторяет бывшее и тем самым действенно продолжает традицию, - но безотносительность бытия к смерти делает собственное существование этого вот-бытия как бы конечным пунктом исторического движения. Т. е. история, конечно, продолжается и дальше, - но только за счет не вполне легальных "вторжений" потомков в безотносительное уединение предков. И каждое новое поколение "не проектирует" продолжения истории, довольствуясь лишь "использованием" исторически бывшего для построения собственного, сугубо "приватного" будущего. В этом смысле история, как она действительно осуществляется в бытии вот-бытия, оказывается однозначно прошлым, хотя существует лишь в повторяющей проекции на собственное будущее вот-бытия.
Но если понимать смерть как было предложено выше - в качестве обращенности вот-бытия к будущему в герменевтическом измерении со-бытия с Другим, - то рождение и смерть становятся симметричными по своим функциям конституентами вот-бытия как трансцендирующего одновременно в двух "направлениях": к бывшему и будущему. Будучи пределами временности вот-бытия, они в равной степени оказываются пределами для перехода, если можно так выразиться, терминами транс-терминального существования. Тогда и судьба сущностным образом оказывается диалогом с Другими, включающим в себя как "восприятие" и повторение вот-бытием адресованного ему послания Другого-бывшего, так и "набрасывание" собственного бытия в качестве послания Другому-будущему. В единстве этих ее аспектов судьба, таким образом, становится действительным продолжением истории, осуществлением ее непрерывности в индивидуальном существовании. Думаю, что двуединство судьбы как, во-первых, рождения "здесь и теперь" и, во-вторых, как судьбы "посмертной" является достаточной феноменальной основой для предложенной здесь структурной трактовки этого экзистенциала.
Примечания
Здесь и далее буквами "SZ" обозначается следующее издание: Heidegger M. Sein und Zeit. Tuebingen, 1986.
На полях первого издания "Бытия и времени" Хайдеггер сделал следующую пометку к слову "Zusein": "тот факт, что оно "имеет" быть; определение!" (SZ, 440)
"Вот-бытие есть сущее,... для которого в его бытии дело идет (es geht um) о самом этом бытии." (SZ, 12) Фр.-В. фон Херрман поясняет это положение следующим образом: "То, о чем для меня "идет дело", есть задача, которую я стараюсь решить." - Herrmann Fr.-W. Hermeneutische Phaenomenologie des Daseins. Eine Erlaeuterung von "Sein und Zeit". Bd. I. "Einleitung: die Exposition der Frage nach dem Sinn von Sein". Frankfurt/M., 1987, S. 104.
В Лекционном курсе 1928 г. "Основные проблемы феноменологии" Хайдеггер скажет: "В философии принято считать, что трансцендентное - это предметы, вещи. Однако изначально трансцендентное, т. е. то, что трансцендирует, - это не вещи в отношении к вот-бытию: трансцендентное в строгом смысле - это само вот-бытие." - Heidegger M. Gesamtausgabe, Bd. 24, Frankfurt/M., 1980, S. 230.
Goerland I. Transzendenz und Selbst. Eine Phase in Heideggers Denken. Frankfurt/M., 1981, S. 15.
В лекционном курсе 1925г. "Пролегомены к истории понятия времени" Хайдеггер определяет заботу, в частности, как изначальный смысл и фундирующую основу интенциональности вообще, т. е. открытости для вот-бытия какого бы то ни было сущего. (Gesamtausgabe, Bd. 20, Frankfurt/M., 1982, S. 420)
Там же, S. 152.
Figal G. Selbstverstehen in instabiler Freiheit. Die hermeneutische Position M. Heideggers. In: Hermeneutische Positionen: Schleiermacher - Dilthey - Heidegger - Gadamer. Goettingen, 1982, S. 108.
"Во всех случаях верно, что тот, кто понимает, понимает себя, проецирует себя на собственные возможности." - Гадамер Х.-Г. Истина и метод. М., 1988, стр. 312.
Landgrebe L. Faktizitaet und Individuation. Studien zu den Grundlagen der Phaenomenologie. Hamburg, 1982.
Фактичность - экзистенция. Заброшенность - набросок. Бывшее - будущее. Рождение - смерть. Повторение (аппликация) - самовыражение (послание).
Истина и метод, стр. 354.
Впрочем, Гадамер не высказывает это положение эксплицитно, однако оно с очевидностью следует из его определения сущностной задачи герменевтического усилия в качестве "слияния горизонтов" автора и интерпретатора. (Истина и метод, стр. 363) Это значит, что именно в таком взаимодействии и взаимопроникновении горизонтов заключается положительный результат понимания - его объективная истина. Но эмпирически очевидное многообразие культурных горизонтов и направлений их исторического развития обусловливает также многообразие аппликативных позиций в отношении к тому или иному тексту; в свою очередь различие аппликативных позиций обусловливают различие "точек соприкосновения" горизонтов автора и интерпретатора, а значит, и различие
Борисов Е. Диалог как судьба. Со-бытие с Другим в экзистенциальной аналитике М. Хайдеггера
10-09-2015, 02:29