Психопатии

Знать людей глубже, научнее весьма надо бы человеку, чтобы легче понять другого человека.

Тут всегда, впрочем, можно только предполагать. Убежденным быть трудно по причине бездонной сложности жизни. Но даже уметь предположить, насторожиться бывает весьма важно. А со временем, с проверками жизнью предположение нередко все больше делается убеждением.

Важно сто и еще тысячу раз понимать, что все мы – разные характеры с разными отношениями к одному и тому же предмету. И если мне не нравится то, что нравится другому, то это еще не значит, что прав я.

Живя среди людей, необходимо научиться уважать иные взгляды и искать то, что нас сближает.

Настоящая книга может помочь и писателю не сделать некоторых ошибок в описании человеческих переживаний и поступков. Печальной будет, конечно, картина, если писатель станет изображать своего героя, исходя из шизотимической, психастенической или какой-либо другой характерологической схемы. В процессе художественного творчества характерологию нужно «забыть», как и стилистику. Пусть и то, и другое работает подсознательно внутри творческого дыхания, препятствуя ошибкам.

Возможно, и актерам, режиссерам поможет очерк, исходя из характерологических закономерностей, глубже, ближе подобраться к роли. Так, вряд ли, по-моему, стоит психастенику или шизотиму браться за роль сангвинического жизнелюба Фальстафа, а теплому актеру-сангвинику – за роль истерического Треплева или аутистического Каренина.

Вопросы так называемой психологической совместимости и несовместимости упираются основательно в характерологию. Известно, что сплошь и рядом особенно не уживаются, например, в браке эпилептоидные и психастенические натуры, психастеники и истерики. В то же время сангвиники и шизоиды нередко могут ладить с людьми самых тяжелых характеров лучше, чем другие.

Почему человеческое общество состоит из людей самых разных характеров? Дело, конечно, тут не только и не столько в разном воспитании. В наше время, когда дети нередко с пеленок большую часть дня воспитываются в сходных условиях (ясли, детсад, школа), это особенно понятно.

Если поразмышлять об этом издалека, то разными характерами (темпераментами), как известно, отличаются и животные одной породы. Четыре издревле известных человеческих темперамента (сангвиник, холерик, флегматик и меланхолик) (4) существуют и у животных, например, у собак и кошек, как это убедительно показал И.П. Павлов. Мы прекрасно знаем скучных флегматичных котов, живых сангвинических котиков-игрунов, легко привыкающих к любому новому человеку, угрюмо-злых холерических котищ и котов робких, тревожных, меланхолических.

Почему же существуют разные типы животных одной породы и чем оправдано существование «слабого», меланхолического темперамента?

Во-первых, разнообразие типов (темпераментов) внутри одной породы необходимо для жизнестойкости этой породы. Так же среди людей: чем резче отличаются друг от друга родители, чем меньше степень родства, тем, обыкновенно, крепче потомство.

Во-вторых, каждый темперамент отличается своей, особенной приспособительной способностью, которая сказывается, в частности, и в механизмах психологической защиты. Животные реагируют на опасность не только кровавой схваткой с врагом, но и побегом, умелым избежанием этой схватки. Целые виды травоядных животных отличаются преобладанием меланхолических свойств, не способны драться с хищниками. Слова «чуткость», «робость», «застенчивость» весьма подходят к белке, косуле, но не подходят к волку, льву. Кстати, когда говорят, что какой-то человек похож на какое-то животное, то имеют в виду некоторую похожесть именно определенных душевных качеств, сказывающихся, например, в повадках злого волка или пугливо-добродушного оленя.

Наконец, в-третьих, у животных, основательно общающихся между собой, живущих вместе (бобры, дикие козы), разнообразие взаимно нужных «дел» (например, «дело» вожака) основывается на разнообразии нравов.

Несравненно ярко видится это, конечно, в человеческом обществе, в социальной жизни. Так, человек сангвинического склада часто способен сделаться хорошим слесарем или космонавтом, поскольку отличается быстрой, трезвой реакцией на неожиданности, точностью движений рук. Даже во врачебной среде некто при всем старании не может сделаться хорошим хирургом с тонко послушными руками, но становится известным психиатром, способным тонко выяснить и понять душевную сложность. Точно так же один биолог в силу своего душевного склада больше интересуется насекомыми, а другой – ботаникой.

На этом полезном сотрудничестве людей с разными врожденными способностями и стоит человеческое общество.

Люди с меланхолическим (психастеническим) душевным рисунком рядом с робостью, тревожностью, нерешительностью отличаются нередко аналитически-сомневающимся умом, способны иногда к крупным открытиям в науке и в искусстве, как это сказалось на примере Дарвина.

Человеческая неуверенность со склонностью к аналитическому сомнению, творящая нередко открытие, духовная глубина тревожных людей есть такие же психастенические свойства, как их робость, застенчивость, некоторая инертность мышления.

В кропотливом подробном размышлении, в чуткой беспощадной к себе совести состоит сила психастенического (меланхолического) человека, обычно в то же время мало способного к спортивным состязаниям и точной, сложной работе руками из-за некоторой врожденной двигательной неловкости (слабая «животная половина»). Меланхолические, «слабые» животные, жестоко страдающие от хищника, ущемляемые «сильными» своей же породы, есть прообразы меланхолических людей, весьма уважаемых за их стеснительность, совестливость, деликатность, а порою и за незаурядное духовное творчество.

Еще один интересный вопрос: почему в разных странах и в разное время преобладают, становятся характерными для данного времени и страны определенные личностные типы людей, в том числе и психопатические? Это определяется многими моментами.

Конечно, прав Монтескье, полагавший, что национальные душевные особенности обусловлены климатом, размером жизненной территории. «В южных странах, – писал он в «Персидских письмах» (М., Госиздат худож. лит., 1956), – организм нежный, слабый, но чувствительный, предается любви, которая беспрерывно зарождается и удовлетворяется в гареме, а при более независимом положении женщин связана со множеством опасностей. В северных странах организм здоровый, крепко сложенный, но тяжеловесный, находит удовольствие во всякой деятельности, которая может расшевелить душу: в охоте, странствованиях, войне и вине. В северном климате вы увидите людей, у которых мало пороков, немало добродетелей и много искренности и прямодушия».

Но правда и в исторических, экономических законах развития общества, открытых Марксом. В силу исторической необходимости возникает потребность в преобладании в данное время, в данном месте людей определенного душевного склада, в том числе и психопатического. Что же касается неумолимой, не зависящей от наших желаний, доступной лишь нашему исследованию исторической объективной необходимости, то она связана с массой самых разнообразных моментов.

Чем серьезнее, глубже всматриваешься в человеческие характеры, тем больше убеждаешься в том, что все они нужны и каждый более других способен на свои какие-то дела. И прекрасно, что каждый из нас нужен преимущественно в каком-то своем деле.

Все необходимо единому организму человечества, человеческому обществу – и аутистическое мышление шизотимного математика, и практическая смекалка сангвинического мастера с его точными и тонкими движениями рук, и пунктуальность эпитимного бухгалтера, и сомневающаяся аналитическая въедливость психастенического естествоиспытателя.

Было бы неточно сказать и о разных психопатах, и об акцентуантах – здоровых людях с подобными психопатическим характерологическими рисунками, что одни люди предрасположены к искусствам, другие – к наукам, третьи – к практическому мастерству. Тут все сложнее: внутри каддого душевного рисунка есть свои разновидности с разными склонностями и способностями.

Мы знаем, например, психастенических писателей, поэтов, ученых, рабочих. Но любое творчество психастеников проникнуто земным анализом (или его попыткой). К примеру, психастеническая поэзия не эстетски-отстраненная, а реалистически-земная, часто гражданская.

Возможно, когда-нибудь работа какой-то страны или всего человечества будет научно организована так, что каждый человек станет делать Дело, к которому особенно способен. Уже сейчас душевные особенности человека, совместимость-несовместимость людей в общем профессиональном деле исследуются тщательно в космонавтике. Ю.А. Гагарин и В.И. Лебедев в книге «Психология и космос» (Москва, Молодая гвардия, 1971), рассказывая о космонавтах различных темпераментов, поясняют, что люди меланхолического (астенического, психастенического) типа не могут быть космонавтами, но могут быть научными работниками в космических полетах.

Итак, психопат, подчеркну в заключение, есть нездоровый человек, и, пожалуй, главная помощь ему – помочь найти творческую, любимую работу сообразно характеру, в которой возможно себя выразить с пользой для людей. Важно найти такое место в жизни, когда истинные способности идут в общее дело человечества и одновременно этим оживлением, расцветом своих творческих способностей психопат серьезно лечится.

***

(1) Так и ребенок Бог знает как шумно страдает, что уходить надо из гостей, катается в реве по полу, и даже дома это продолжается. Но вот сказали ему: «Давай понарошку пирожки печь!» – и тут же он успокоился, закивал, заулыбался.

(2) «Психастеник» – в переводе с греч. – душевно слабый.

(3) Шизотимный и ананкастический склад-рисунок личности в рамках здоровья осбенно распространены в западных, северо-западных странах; психастенический склад чаще встречается в России.

(4) Темпераментами в древности называли характеры, но в соединении с телесными особенностями. Например, меланхолику соответствуют астеник, психастеник и другие, подобные им по особенностям души люди.

Список литературы

Бурно М.Е. Психопатии