В логике лумановского теоретико-методологического подхода к рассмотрению сущности процесса институционализации предшествует установление базовой составляющей общества, определяющей условия его возникновения и проблемы его становления. Институт соответственно трактуется как определенный результат общественного развития, а отнюдь не в качестве исходной предпосылки формирования социальной системы.
Основополагающей характеристикой социальной системы, отличающей ее форму существования от физических систем, машин и организмов, выступает смысловое увязывание действий. Согласно Луману, смысл является специфической формой переработки опыта, благодаря которой множество отсылок к другим возможностям опыта и действий предстает в форме «мира» и не утрачивает эти возможности несмотря на непрерывную селекцию опыта [14, p.29.]. Именно смысл делает возможным «само-строение мира» (Луман) в качестве непрерывно уясняемого источника селекции опыта и действий. Смысл производит редукцию сложности мира, представляя его как «резервуар возможностей». И отсюда Луман делает вывод, что смысл подразумевает гораздо большее количество возможностей опыта и действий, нежели способно актуализировать индивидуальное сознание непосредственно в интеракции. И, следовательно, именно смысл управляет отношениями между людьми посредством непомерных требований и принуждения к селекции [14, p.29.].
Возникновение и эволюционное развитие социальной системы, в отличие от физических и органических систем, отчетливо маркируется выкристаллизовыванием способа управления через смысл. Постепенная стабилизация этого способа предполагает не только обособление определенных отношений, в первую очередь языка, но и самовыстраивание двух систем нового типа — «психической системы смысла (личности)» и «социальной системы интеракции». Обособление этих систем значительно повышает уровень селекции содержаний мира и ускоряет эволюцию общества [14, p.29.].
Из рассмотрения хода рассуждений Лумана становится понятно, что возникновение общества (системы) он связывает с зарождением специфического способа управления опытом и действиями — смысла, базирующегося в своем функционировании на язык, систему личности и систему интеракции. И здесь в лумановских рассуждениях просматривается определенная преемственность по отношению к теоретической схеме Парсонса. Так, в теории Парсонса предпосылкой формирования социальной системы как раз и выступает контингетность смысла взаимодействия. В теории Лумана это заменяется осмыслением контингентности, порождаемой самой коммуникацией, которая производит «удвоение» мира.
Развитие общества, его эволюция отмечены, согласно Луману, возникновением в системе двух проблем, онтологически специфичных для нее. Первая — это проблема интеграции осмысленно-селективной переработки сложности мира. Сосуществование людей в осмысленно конструируемом мире переизбытка возможностей опыта и действий затрудняет взаимосогласованность человеческих отношений. Люди воспринимают друг друга и вступают во взаимодействия в качестве «осмысленного комплекса селекции» опыта и действий, что и служит предпосылкой их сомнений в надежности отбора релевантных смыслов. Разнообразие систем сознаний/систем личностей — это и бесконечное разнообразие возможностей селекции опыта и действий. Интеграция разнообразия индивидуальных селекций недостижима в пределах непосредственной актуальности сознания. Интеграция предполагает в качестве своего обязательного условия длительную временную протяженность, необходимую для формирования порождающих структуру редукций, воспоминаний и консолидированных ожиданий [14, p.29.].
Вторая проблема связана со стабилизацией консолидированных ожиданий. Консолидированные ожидания, или «ожидания ожидаемого», включают в себя осознание разнообразия возможностей селекций и ожиданий как основание выбора формы смысла. Именно консолидированные ожидания управляют интеракцией между людьми, а не ожидания отношений [14, p.30.].
Решение социальной системой (обществом) этих двух проблем и составляет содержание ее эволюционного развития. Процесс институционализации трактуется Луманом в этой связи как процесс интеграции и стабилизации социальной системы, ее постепенное эволюционирование от элементарных («сегментарных») социальных форм к крупномасштабным.
Луман считал, что о «функциях», «механизмах» и собственно процессе институционализации можно говорить только применительно к тому, каким образом решаются эти две проблемы социальной системой. И в этом пункте рассуждения он указывает на непригодность определения понятия «консенсус» в социологической традиции. В трактовках предшественников Лумана «консенсус» — это решение проблемы социальной интеграции и стабилизации в обществе путем достижения однозначного генерализированного согласия относительно ценностей, комплекса норм, образцов действия и т.д., т.е. через институты. Такое определение отождествляло консенсус с институционализацией, в силу чего и представлялось Луману ошибочным. Он подверг глубокому сомнению самое возможность достижения однозначного, приемлемого для всех, актуально осознаваемого согласия относительно «смысла». Такого рода консенсус недостижим, поскольку смысл превышает не только разнообразие возможностей, уже установленных в актуальном потенциале индивидуальных сознаний, но и потенциал совокупного опыта. Луман ставит вопрос иначе: как достигается необходимое согласие применительно к опыту и отношениям вопреки жестко ограниченному и отнюдь не бесконечному потенциалу актуального консенсуса в рамках сложного осмысленно сконструированного мира? [14, p.30.].
Луман придерживался той позиции, что институционализация представляет собой именно процесс общественного развития, а не его результат. В этом процессе расширяются изначально ограниченные шансы актуального «сомыслия» (консенсуса). Иными словами, институционализация осуществляет генерализацию консенсуса.
Только через институционализацию может быть достигнуто «сомыслие» о ценности актуального опыта в сопоставлении с «ожиданием ожидаемых отношений». Кроме того, в результате этого процесса и осуществляется успешная переоценка консенсуса.
Таким образом, Луман исходил из тезиса, что социологическое изучение общественного развития предполагает выстраивание именно теории механизмов и функций институционализации, а не теории институтов. Он предложил идти не от анализа результата функционирования общества, т.е. не от рассмотрения институтов, а от исследования процесса развития системы, выявляя механизмы, производящие институты [14, p.34.].
По мысли Лумана, об институционализации следует говорить как о процессе, весьма растянутом во времени, образуемом двумя взаимосвязанными частями: «уточняемой» (формирующей «обязывающие решения») и «диффузной». Первая состоит из коммуникативных актов «утверждения тем», относительно которых ожидается консенсус. Вторая представляет собой элементарные процессы формирования мнения и социализации, которые и легитимируют подчинение консенсусу относительно утвержденных тем. В соответствии с этим двухчастным рассмотрением Луман и говорит о двух механизма институционализации — «генерализации оснований смысла» и «институционализации институционализации» [14, p.34.].
Подчеркнем, что в лумановской трактовке институционализация предстает в виде исторического процесса эволюционного развития общества. Так, переход от архаических бесписьменных обществ к «ранним высоким культурам» характеризуется изменением содержания механизмов институционализации. Этот тезис разъясняется через сравнительный анализ специфики процесса институционализации в простейших социальных системах и в сложных обществах. В простейших социальных системах достижение консенсуса и его характер всецело зависят от конкретной ситуации принятия решений.
В теоретической концепции Парсонса сущность процесса институционализации разъясняется путем рассмотрения содержания этого процесса на уровне элементарного взаимодействия и на макроуровне системы. Той же аналитической схемы придерживается и Луман, однако целью его анализа выступает прежде всего обнаружение специфики институционализации на каждом из уровней.
В качестве примера протекания элементарного процесса институционализации Луман рассматривает ситуацию, в которой присутствует более двух участников. Условия этой ситуации таковы, что конечный консенсус будет изначально ограничен вниманием участников и предысторией их отношений. В такой ситуации «мыслимое», т.е. импликации и передача представляемых тем, идентифицируется предметно и социально лишь в размытом виде. Текущее подчинение консенсусу в процессе интеракции обусловлено сложностью отсылки к смыслу, поскольку каждый из участников сталкивается в этой ситуации с необходимостью учитывать и осознавать не только свои ожидания, но и ожидания других участников. Исход ситуации во многом зависит от таланта каждого из участников брать на себя инициативу артикулирования темы и от скорости осмысления происходящего. В таких условиях полная тематизация совместно мыслимого практически исключена, а шансы повлиять на исход обсуждения распределены среди участников весьма неравномерно [14, p.31-32.].
Отличительная особенность процесса институционализации в сложных обществах заключается, по мысли Лумана, в изменении институционализирующего субъекта. Таким субъектом становятся не «ангажированные присутствующие» с их собственным представлением о себе, их ограниченным вниманием, интересами и санкциями, а «неприсутствующие третьи», которые непричастны ситуации, но способны обладать мнением.
Специфика протекания процесса институционализации в таких условиях состоит в обезличивании институционализируемых ожиданий. Ожидание приписывается анонимным третьим, недоступным в непосредственном опыте, но чье мнение невозможно изменить. Неопределенность, недоступность релевантных третьих для оценки и вопросов гарантирует надежность и гомогенность института, ибо в такой ситуации исключено воздействие простого голосования участников коммуникации, непосредственно доступных друг для друга. Кроме того, устанавливаемое согласие распространяется на всех [14, p.33.].
Итак, преобразование сущности процесса институционализации в сравниваемых системах состоит в замене модуса построения элементарного консенсуса, характерного для простейших систем, на модус построения генерализированного консенсуса, свойственного сложным системам. Именно здесь и вычленяются механизмы институционализации сложных обществ — генерализация смысловых оснований институтов в абстрактной (богатой возможностями) форме и «институционализация институционализации» [14, p.34.].
Анализируя эти механизмы, Луман говорит о двух функциях институционализации. Первая функция — это редукция сложности через установление генерализированных смысловых оснований консенсуса. В самом процессе данная функция выполняется путем наделения анонимного институционализирующего субъекта возможностями коммуницировать в форме привилегии интерпретации, чиновничества и процедур. Генерализация оснований смысла, согласно Луману, освобождает от ситуативных замутнений смысла, присущих элементарной совместной жизни, и одновременно открывает возможности для решения индивидуальных проблем [14, p.34.][3] .
Вторая функция институционализации — создание оснований для стабильности социальной системы, или «стабилизирующая генерализация». Генерализация смысловых оснований консенсуса приводит к развитию крупномасштабных и долговременных систем, в которых бесконечные элементарные контактные системы выстраиваются и устраняются регулируемым способом. Именно сложность социальной системы принуждает к стабилизирующим генерализациям [14, p.40.].
И, наконец, динамический аспект институционализации трактуется Луманом иначе, нежели он представлен в концепциях М. Орио, А. Гелена, Х. Шельского. Луман полагал, что «направляющая идея деятельности» (idée directrice), об исходной роли которой говорил Орио, — это не начало институтов, а скорее их завершение [14, p.32.].
В рамках лумановского системно-функционального подхода «направляющая идея»/хартия, или «бытийственная ценность» институциональной деятельности является результатом процесса институционализации, поскольку институционализация начинается не с консенсуса, или свободы, а со связи.
Анализируя механизмы институционализации, Луман приходит к выводу, что в природе человека заложено не базовое право на самоопределение, а конкретно утверждаемое растворение собственного «я» в социальном процессе. Только в историческом ходе общественного развития первоначально появляются ожидания консенсуса, а лишь затем — социально и предметно абстрагированные, рискованные предположения консенсуса. Именно поэтапная социальная эволюция и приводит к тому, что «свободы» встраиваются в институты и одновременно производятся новые нормативные установления [14, p.37.].
Подводя итог изложенному, суммируем центральные положения концепции институционализации Лумана. Кардинальное отличие этой концепции от всех предшествующих социологических построений заключается в принципиальном отказе Лумана интерпретировать общество через понятие «институт». В рамках разработанного им подхода общество предстает как операциональная система коммуникаций, отличающая себя от всех прочих систем и от среды («субстрата коммуникаций») посредством специфической формы существования и специфического способа переработки информации о внешнем мире. В качестве такого способа выступает «смысл» — редукция сложности мира к резервуару возможностей опыта и действий. Социальная система, согласно Луману, — это находящаяся в постоянном движении, эволюционирующая целостность. Эволюция социальной системы может быть выявлена и проанализирована через наблюдение за содержанием процесса ее институционализации.
Лумановский анализ процесса институционализации, т.е. генерализации смысловых оснований консенсуса и их стабилизации, позволяет выявить динамическое, процессуальное и функциональное измерения эволюции общества. В динамическом измерении общество характеризуется движением к усложнению — переходом от элементарных коммуникаций к более сложным, базирующимся на смысловом предположении консенсуса. Последующее усложнение социальной системы связано с генерализацией смысловых оснований консенсуса и попыткой их стабилизации. Неопределенное «совокупно мыслимое» обретает свою определенность благодаря генерализации оснований «сомыслия», что, в свою очередь, способствует возникновению рефлексии системы о самой себе. В результате этого и осуществляется переоценка консенсуса, или «институционализация институционализации».
Процессуальное измерение общества — это исторический процесс его эволюции, в котором осуществляется закрепление механизмов институционализации. И в данной связи принципиально важно методологическое замечание Лумана о том, что способ использования этих механизмов позволяет установить социокультурную специфику каждого конкретного общества. Так, в обществах, где проблемы интеграции и стабилизации решаются системой посредством апелляции к религии, генерализация смысловых оснований институтов предстанет в религиозной форме, а институционализация институтов будет базироваться на процессе религиозной экзегезы и проповеди, неотделимом в данном случае от политического господства и права [14, p.34.].
Функциональное измерение общества — это производимая системой разработка механизмов решения проблем интеграции возможного разнообразия селекций и их стабилизации. Первая функция системы по отношению к самой себе в аспекте интеграции заключается в накоплении воспоминаний и формировании консолидированных ожиданий. Вторая функция — самостабилизация системы — обретает свое выражение в саморефлексии системы о генерализированных смысловых основаниях институтов.
Методологическая новизна предложенной Луманом концепции институционализации заключается в проведении отчетливого различения трех взаимосвязанных компонентов, задающих параметры формирования, закрепления и изменения общества. Институционализация рассматривается Луманом прежде всего как процесс, темпоральные характеристики которого предопределяют основания и границы институтов. Луман показывает, что институционализацию системы необходимо анализировать в историческом континууме прошлого, настоящего и будущего институтов — генерализированных оснований смысла.
Введение исторической детерминанты, осмысляемой как процессуальный аспект развития и функционирования системы, позволяет совершенно отчетливо вычленить этапы становления и закрепления механизмов воспроизведения системы.
Не менее важным представляется и проводимое Луманом различение процессуальности и динамики развития общества. Процесс институционализации — это исторически (темпорально) зафиксированные этапы закрепления системы, развития механизмов ее интеграции и воспроизведения. Динамика институционализации демонстрирует содержательное наполнение каждого из этапов развития системы, или генезис структуры общества.
Функциональная трактовка этих двух составляющих институционализации позволяет, согласно Луману, проследить, каким образом достигается селекция смысловых оснований действия на макро- и микроуровнях системы. Функция процесса институционализации наряду с интеграцией и стабилизацией системы заключается в создании генерализированных и отчетливо артикулированных оснований для индивидуального действия. И здесь Луман достаточно жестко постулирует приоритетное для формирования системы значение совокупно мыслимого и ожидаемого по сравнению с индивидуальными возможностями селекции смысла. Более того, на основании рассмотрения динамики ситуативного закрепления смысла в элементарной социальной системе и анализа установления «сомыслия» на уровне системы в целом Луман показывает, что индивидуальная селекция смысла всегда обусловлена системой.
Лумановский тезис о превалировании генерализированного консенсуса над индивидуальными сознаниями и детерминированности субъекта действия системными смыслами подвергся значительной критике в рамках немецкой социологической традиции [20, p.82.]. В качестве характерной иллюстрации достаточно, на наш взгляд, упомянуть критические замечания, высказанные таким авторитетным теоретиком Франкфуртской школы, как Ю. Хабермас. Так, в своей монографии «Теория коммуникативного действия», посвященной изложению и обоснованию его собственной теории общества, он атакует лумановское определение системы. Хабермас считал, что в предложенной Луманом трактовке системы и интерпретации формирования социального через систему отсутствует анализ проблемы «интерсубъективности, т.е. вопроса о том, как могут различные субъекты разделять один и тот же жизненный мир» [11, p.197.].
Однако эта и подобная ей критика спровоцировала Лумана лишь к более жесткому формулированию центрального тезиса в последующих работах. В статье «Индивид и общество», опубликованной в 1984 г., он заявил: «…не индивиды конституируют общество, в котором они сосуществуют — на основании ли договора или в силу исторической фактичности, но общество конституирует индивидов и тем самым создает самое возможность их свободной взаимной связи, ответственности и санкций» [15, p.11.]. Луман призвал категорически отказаться от непродуктивного противопоставления «индивидуальное-социальное», поскольку индивидуальное не постичь через его уникальность, и не она собственно управляет субъектом. Он считает, что в социологии следует попытаться «…создать такую теорию общества, которая, отставив в сторону подобного рода примитивные противопоставления, исследовала бы вопрос о том, какие ограничения накладывает социокультурная эволюция, если система общества с присущей ей структурой самовоспроизведения уже предполагает такое гигантское разнообразие индивидуального самопродолжения» [15, p.11.]. Однако лумановский призыв не нашел должного отклика в социологическом дискурсе.
Итак, Луман различает процессуальный и динамический аспекты институционализации. Процессуальное измерение выражается в трактовке самой институционализации в качестве исторически развертывающегося процесса развития общества. Динамика этого развития маркирована переходом от простейших систем коммуникации к более сложным, а в пределе — функционально дифференцированным. В процессе институционализации данный переход маркирован изменением модуса механизма закрепления институтов и появлением механизма стабилизации достигнутого социального консенсуса. В качестве механизма закрепления смысловых оснований консенсуса (институтов) Луман выводит само достижение консенсуса. В простейших системах коммуникации механизмом закрепления институтов будет элементарный консенсус, достигаемый через апелляцию к присутствующему авторитетному третьему. Модус элементарного консенсуса обусловлен контекстом ситуации обретения сомыслия. Усложнение системы маркировано изменением модуса построения консенсуса. В сложных системах консенсус достигается через апелляцию к «анонимному третьему», т.е. расширение оснований консенсуса за пределы контекста ситуации. Процесс институционализации в сложных системах представляет собой генерализацию оснований смысла через построение генерализированного консенсуса. В теории Лумана о механизме стабилизации смысловых оснований консенсуса можно говорить только применительно к тем обществам, в которых уже произошло изменение содержания механизма закрепления. Стабилизация системных смыслов, или, если пользоваться парсоновской терминологией, институциональная интеграция общества, делается возможной благодаря рефлексии системы относительно самой себя. И здесь мы усматриваем сходство лумановской концепции институционализации с концепцией Лукмана и Бергера — интеграция системы, т.е. ее стабилизация, достигается посредством легитимации, или интерпретаций социального порядка, создаваемых самой системой.
Преимущество лумановской концепции относительно парсоновской и относительно концепции
11-09-2015, 00:16