Логика. Формальная или диалектическая?

Хватает ли обезьяна первопалку для устранения препятствия на своём пути к цели, находит ли математик производную функцию или доказывает ту или иную теорему, они проделывают одно и то же, - ... - не-... -не-не... Где ... -не (отрицание) суть действие, действующее орудие, практика, опыт, пытка, вопрошание, вопрос, поиск, анализ, а -не-не суть отрицание отрицания, снятие (aufhe­ben), отбрасывание орудия, прекращение действия, суть достижение цели. "Люди мыслили диалектически задолго до того, как узнали, что такое диалектика..."[23.142]. "...Диалектика головы - только отражение форм движения реального мира, как природы, так и исто­рии"[7.174].

Мышление есть "универсальное орудие"[27.283].

Орудие, мышление "есть отрицательное (das Negative)"[14.78].

Мышление "есть как бы рука; как рука есть орудие орудий..."[8. 440].

Орудие есть продолжение руки, рука есть продолжение зубов, зубы есть вынесенный вовне желудок, глаз есть длинная рука, мозг есть идеальная, магическая рука. Сравнение познания с желудком (желу­док и познание поглащают пищу, пережёвывают, впитывают, усваивают и т. п.) отнюдь не есть аллегория (телесная пища и духовная пи­ща), а есть существенное, суть дела, ибо познание суть длинные, невидимые щупальца всёпожирающего желудка. Вся промышленность есть не что иное, как вынесенные вовне органы человеческого тела, в первую очередь желудок. "Мы видим, что история промышленности и возникшее предметное бытие промышленности являются раскрытой кни­гой человеческих сущностных сил, чувственно представшей перед на­ми человеческой психологией, которую до сих пор рассматривали не в её связи с сущностью человека, а всегда лишь под углом зрения какого-нибудь внешнего отношения полезности..."[25.594].

Человек "созерцает самого себя в созданном им мире"[25.566].

Обнажённая истина звучит грубо, цинично, отвратительно. А внут­ри тела красивой женщины вы ждёте увидеть цветущий, благоухающий сад? Увы, действительность посрамляет наши представления и ожида­ния.

Первый, кто набрёл на глубину истины, был И.Кант.

"...Он искал оснований, и "полномочий" чистого теоретического разума. Но нашёл он нечто cовершенно иное. Оказалось, что никаких собственных "полномочий" у чистого теоретического разума нет и быть не может. Сам по себе он лишь фантом, плод чистого воображе­ния, лишь сновидение. Все свои "полномочия" и всю свою "объектив­ность" он может получить лишь от чего-то совершенно иного, а именно - от по существу своему практической (а отнюдь не теорети­ческой, "познавательной"), предметной, чувственной, сугубо "заин­тересованной" деятельности. Таким образом, на поверку теоретичес­кий разум оказывался: во-первых, не "в самом себе" необходимым разумом, но лишь произвольным воображением, и, во-вторых, не "теоретичес­ким", но практическим. Иными словами, этот наиценнейший "дар бо­жий" - возвышенно созерцательный, ни в чём, кроме "истины", не заинтересованный Разум, оказывался лишь побочным продуктом "низ­менной", "грубо утилитарной" практической деятельности - труда!

Это было колоссальной важности открытием..."[1.88-89].

И.Кант первым открывает природу мышления. Желание - препятствие суть природа мышления.

Кора головного мозга является органом условных образований, "домом разума". А что будет, если кору головного мозга удалить?

"Где замыкается новая условнорефлекторная связь? Какие механиз­мы лежат в её основе? К сожалению, у нас ещё очень мало сведений, чтобы ответить на эти вопросы. Твёрдо установлено одно: в замыка­нии условнорефлекторной связи у высших животных и человека решаю­щая роль принадлежит высшему отделу головного мозга - коре боль­ших полушарий.

Если у собаки путём искусной хирургической операции удалить ко­ру головного мозга, она не погибнет. Сохранится, хотя и ухудшит­ся, деятельность внутренних органов: сердца, лёгких, желудка. Со­бака будет ходить, она сможет разжевать и проглотить пищу, поло­женную ей в рот. Но найти, "узнать" эту пищу собака не в состоя­нии, она умрёт от голода и жажды в комнате, где стоят полные мис­ки с кормом и водой"[26.150].

"Если мы удалим у собаки кору больших полушарий, в том числе высшие центры пищевой реакции, то выделение желудочного сока бу­дет одинаковым при любой еде, будь то хлеб, мясо или молоко. Ис­чезнет тонкое соответствие сока качеству пищи, рефлекс станет грубым, примитивным, неполноценным"[26.148].

Удалив кору больших полушарий, тем самым лишают "длинной руки". "Самую большую площадь на той части поверхности человеческого мозга, которая называется двигательной областью коры, занимают аппараты, управляющие р у к о й, пальцами (особенно большим и указательным) и о р г а н а м и р е ч и: языком, губами, горта­нью.

Чем большее значение имеет тот или иной орган в деятельности человека, чем тоньше анализирует действительность, чем разнообра­знее его движения, тем больше он должен быть представлен в цент­ральной станции управления - в коре головного мозга"[26.264].

Человек созерцает мир орудуя. Он не увидит предмет, не ощупав его, не обежав его. "Глаз вначале следует за ощупывающей рукой, пока не научится видеть самостоятельно, без её помощи. Следова­тельно, для того чтобы увидеть тот или иной предмет, мы должны в буквальном смысле слова осмотреть, "ощупать" его глазами"[26. 285]. Человек не усвоит, не поймёт предмета до тех пор, пока не сделает его. Человек воспринимает мир не только посредством орга­нов чувств, но и мозгом, органом преобразовывающим, перерабатыва­ющим, вооружённым категориями. "К нашему глазу присоединяются не только ещё другие чувства, но и деятельность нашего мышления"[7. 207]. Категории и есть не что иное, как овнутренное орудие, а орудие есть "превращ(ённое) идеально(е) в реальное"[9.104], есть вынесенное вовне идеальное.

"...Без мышления не могут двинуться ни на шаг, для мышления же необходимы логические категории..."[7.179]. Философы и "естество­испытатели в своей массе всё ещё крепко придерживаются старых ме­тафизических категорий и оказываются беспомощными, когда требует­ся рационально объяснить и привести между собой в связь эти но­вейшие факты, которые, так сказать, удостоверяют диалектику в природе"[7.174].

"Собственно историю математики принято начинать с VI - V вв. до н. э., когда в Греции возник новый тип изысканий, составляющий в дальнейшем суть математики как теоретической науки. Но у матема­тической науки есть и предыстория - математика Древнего Востока, прежде всего Египта, Шумера и Вавилона. Восточная математика в отличие от греческой произошла из практической сферы и носила в целом эмпирический характер. В ней содержалось немало важных от­крытий и большое число ценных сведений, позволявших с успехом ре­шать сложные задачи в строительстве, землемерии, составлении ка­лендаря, распределении и учёте рабочей силы, продуктов и т. п. Правда, вавилоняне, развивая свою математику, дошли до таких ве­щей, которые едва ли вызывались сугубо практическими потребностя­ми. В ходе своего обучения вавилонские писцы решали квадратные уравнения, которые, хотя и были сформулированы в численном виде и носили характер хозяйственных задач, явно выходили за пределы то­го, что было реально нужно на практике. Однако вавилонская мате­матика (равно как и астрономия) оставалась вычислительной, а не теоретической: "В подавляющем большинстве случаев конечная цель исследования заключалась в составлении школьной задачи и указании способа её решения".

Коренное отличие греческой математики от восточной состоит в том, что в ней впервые появляется исследование математических проблем в общем виде и дедуктивное доказательство...

К этому добавлялась и неясность причин возникновения теоретиче­ской математики в Греции, и удивительная быстрота, с которой она сформировалась, - ведь от Фалеса до Евклида не прошло и трёх ве­ков!...

Греки отнюдь не утруждали себя поисками материала для доказате­льства - они начали с таких вещей, которые до них никому и в го­лову не приходило доказывать. Как проницательно отмечал один из современных исследователей, "действительно оригинальной и револю­ционизирующей идеей греческой геометрии было стремление найти до­казательство "очевидных" математических фактов". В этом собствен­но и заключался переход от практической и вычислительной матема­тики к теоретической науке"[32.56-57, 60-61].

Так какова "причина возникновения теоретической математики в Греции"?

А каков путь познания?

"От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к прак­тике - таков диалектический путь познания истины, познания объек­тивной реальности"[9.152-153].

Практика человечества столько накопила материала, что чувствам, памяти стало не под силу всё это удерживать. Достояние эмпирии (чувств, памяти, представления) становилось собственностью (усво­ением) мышления, понятия. Понятие (теория) суть сконцентрирован­ная практика всего человечества. "ПРАКТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЧЕЛО­ВЕКА МИЛЛИАРДЫ РАЗ ДОЛЖНА БЫЛА ПРИВОДИТЬ СОЗНАНИЕ ЧЕЛОВЕКА К ПОВ­ТОРЕНИЮ РАЗЛИЧНЫХ ЛОГИЧЕСКИХ ФИГУР, ДАБЫ ЭТИ ФИГУРЫ МОГЛИ ПОЛУЧИТЬ ЗНАЧЕНИЕ АКСИОМ"[9.172].

Ведь что есть доказательство "очевидного"?

А это и есть необходимый пройденный путь познания ...не-... -не-не-... То, что вовне (во времени и пространстве) проделано руками Древнего Египта, Шумера и Вавилона, стало мгновенно проде­лываться в голове древнего грека "длинной рукой". Чувства, па­мять, "представление не может схватить движения в ц е л о м (сути движения. Авт.)... а мышление (понятие! Авт.) схватывает.." [9.209]. Заметим, что абстрактное (общее, всеобщее) отнюдь не с неба падает, а развивается из чувственного (единичного, многого, пёстрого). Способность абстрагироваться тоже требует развития. Мышление шкандыбает на костылях за практикой, действительностью. Доказательство древнего грека есть не что иное, как "ПЕРЕХОД (противоположностей. Авт.) от одного к другому, а э т о с а ­м о е в а ж н о е"[9.128]. Древние греки разрешают кризис позна­ния, но их решение ещё не осознаётся до основания и несёт собой существенный отпечаток этого кризиса до наших дней.

Карл Маркс скрупулёзно ищет прыжок, ""скачок из обыкновенной алгебры... в алгебру переменных""[20.19] и... не находит.

Почему?

Потому, "что переход(а) от элементарной математики к математике переменных величин"[20.6] нет в природе, ибо элементарная матема­тика никогда не прибегала к помощи формальной логики, скрытно, тайно она всегда пользовалась только принципом диалектики. До от­крытия дифференциального исчисления движение, диалектика, проти­воречие и его разрешение в элементарной математике "прикрито про­стотой"[9.127]. Но всё тайное становится явным. Уже обезьяна, хватая первопалку для устранения препятствия на своём пути к це­ли, проделывает дифференциальное исчисление. Дифференциальное ис­числение и есть не что иное, как суть "перв(ый) кам(ень)... пер­в(ая) палк(а)"[11.195], а суть ""то, что есть первое в науке, должно было оказаться и исторически первым""[9.95].

Какова природа апорий Зенона?

Ещё не схвачена сущность движения.

А что значит двигаться?

""Двигаться же означает быть в этом месте, и в то же время не быть в нём""[9.232], - это и есть основной закон Большой Логики.

Рассмотрим апорию Зенона "Ахилл и черепаха".

"Ахилл не догонит черепахи. "Сначала 1/2 и т. д. без конца. Аристотель отвечает: догонит, если ему позволят "перейти гра­ницу"... И Гегель: "Этот ответ правилен, содержит в себе всё""[9.231- 232].

О какой "границе" здесь идёт речь?

Речь идёт о категорическом запрете основным законом формальной логики. Именно основной закон формальной логики категорически запрещает движение, не допускает противоречия. Ведь "двигаться оз­начает быть в этом месте, и в то же время не быть в нём". А это суть противоречие, а если "имеется противоречие, то очевидно, что один и тот же человек не может в одно и то же время"[8.125] "быть в этом месте, и... не быть в нём"[9.232].

И кто же позволяет "перейти границу"?

Гений!

Когда мы спрашиваем себя, догонит ли Ахилл черепаху, то в это же время мы незаметно для себя мгновенно, мысленно переносимся на место черепахи (т. е. Ахилл уже догнал черепаху). (Черт.5).

А Ч

Черт.5

Мы же продолжаем: "Ахилл не догонит черепахи". "Движущийся к цели должен сначала пройти половину пути к ней. А от этой полови­ны сначала её половину и т. д. без конца"[9.230](Черт.6).

А Ч

Черт.6

Обратим внимание, что Ахилл не только не догоняет черепаху, а наоборот, убегает от неё к 1/2, а от 1/2 к 1/4, а от 1/4 к 1/8 и т. д., бежит к старту и не в силах добежать до него (Черт.6).

Ахилл незаметно для нас позволил себе "перейти границу", тогда как мы ему категорически запрещаем делать это. Вот и получается апория Зенона, суть движения наизнанку. Ахилл здесь (на старте) одновременно там (рядом с черепахой), мы же не находим его ни здесь, ни там. Мы пытаемся чувственно представить суть движения, но "представление не может схватить движения в ц е л о м (по су­ти. Авт.)... а мышление схватывает и должно схватить"[9.209]. ""Поэтому не следует удовлетворятся чувственной достоверностью, а необходимо понимать""[9.230].

Ведь как чувственно мы представляем себе движение?

"Движение есть нахождение тела в данный момент в данном месте, в другой, следующий, момент в другом месте...

...(1) Оно (представление. Авт.) описывает результат движения, а не само движение; (2) оно не показывает, не содержит в себе возможности движения; (3) оно изображает движение как сумму, связь состояний покоя, т. е. (диалектическое) противоречие им не не устранено, а лишь прикрыто, отодвинуто, заслонено, занавешено (точь-в-точь математическое доказательство теоремы Пифагора. Авт.)"[9.232].

Что существенного для познания дал Гегель?

Метод познания!

"...Революционная сторона его философии, диалектический метод. Но этот метод в его гегелевской форме был непригоден. У Гегеля диалектика есть саморазвитие понятия. Абсолютное понятие не только существует - неизвестно где (Гегель не обременял себя вопросом о природе мышления, понятия. Авт.) - от века, но и составляет истинную, живую душу всего существующего мира... Надо было устра­нить это идеологическое извращение. Вернувшись к материалистической точке зрения, мы снова увидели в человеческих понятиях отображения действительных вещей, вместо того чтобы в действительных вещах видеть отображения тех или иных ступеней абсолютного понятия. Диалектика сводилась этим к науке об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления: два ряда законов, которые по сути дела тождественны..."[28.300-302].

"Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, иде­альное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней"[11.21].

"...Идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней".

Но как материальное пересаживается в человеческую голову?

Как материальное преобразуется в человеческой голове?

Что есть идеальное? Что есть мышление?

В общем и целом Гегель, а затем существенно глубже Карл Маркс нашли ответ на труднейший вопрос. Теперь задача стоит в том, что­бы раскрыть их фундаментальное открытие в конкретной форме. Но чтобы решить уже эту задачу, прежде необходимо усвоить этот диа­лектический метод. Увы. Для ученых и философов диалектический ме­тод и после Гегеля и Карла Маркса остается неподъемной железобетонной лестницей.

Почему?

Потому что ученые (и не только математики, психологи) и фило­софы не могут ""перейти границу""[9.231] категорического запрета законов формальной логики. В этом суть!

И.Павлов в физиологии и Л.Выготский в психологии делают фунда­ментальные открытия, которые окончательно взрывают основу метафи­зики и фактически рождается "одна наука"[25.596]. К сожалению, сами открыватели так и не осознали глубины своих открытий. Ни И. Павлов, ни Л.Выготский не смогли ""перейти границу""[9.231].

Вот как Л.С.Выготский видит сущность своего открытия "инстру­ментального метода в психологии":

"7. Искусственные (инструментальные) акты не следует представ­лять себе как сверхъестественные или надъестественные, строящиеся по каким-то новым, особым законам. Искусственные акты суть те же естественные, они могут быть без остатка, до самого конца разло­жены и сведены к этим последним, как любая машина (или техничес­кое орудие) может быть без остатка разложена на систему естественных сил и процессов.

Искусственной является комбинация (конструкция) и направлен­ность, замещение и использование этих естественных процессов. От­ношение инструментальных и естественных процессов может быть поя­снено следующей схемой - треугольником (рис. 7).

А В

Х

Рис. 7

При естественном запоминании устанавливается прямая ассоциати­вная (условно­реф­лекторная) связь А - В (здесь существенная ого­ворка Льва Семеновича, ибо прямая, непосредственная связь не есть условная, окольная, опосредственная. Авт.) между двумя стимулами А - В; при искусственном мнемотехническом запоминании того же впечатления при помощи психологического орудия Х (узелок на плат­ке, мнемическая схема) вместо этой прямой связи А - В устанавли­ваются две новые: А - Х и Х - В; каждая из них является таким же естественным условнорефлекторным процессом, обусловленным свойст­вами мозговой ткани, как и связь А - В; новым, искусственным, инструментальным является факт замещения одной связи А - В дву­мя: А - Х и Х - В, - ведущими к тому же результату, но другим пу­тем; новым является искусственное направление, данное посредством инструмента естественному процессу замыкания условной связи, т. е. активное использование естественных свойств мозговой ткани.

8. Этой схемой поясняется сущность инстументального метода и своеобразие устанавливаемой им точки зрения на поведение и его развитие. Метод этот не отрицает ни одного естественнонаучного метода..."[29.104-105].

"...Новым, искусственным, инструментальным является факт заме­щения одной связи А - В двумя: А - Х и Х - В, - ведущими к тому же


29-04-2015, 02:39