1.
2. Дж.Ритцер: макдональдизация.
3. Теория информационного общества (М. Кастельс).
4. Шизоанализ Ж. Делёза и Ф. Гваттари.
5. Понятие гиперреальности в постмодернизме.
6. Теория структурации Э.Гидденса.
Сетевые структуры и формирование информационного общества
Эта книга впечатляет своей масштабностью, несмотря на то, что российскому читателю в переводе доступна только часть трилогии американского социолога М. Кастельса, посвященной мировой культурной, социальной и экономической ситуации в период вхождения человечества в новую эпоху, которую сам автор называл "информациональной". Перевели полностью первый том ("Подъем сетевого общества" ("The Rise of the Network Society"), а также ту часть тома "Конец тысячелетия" ("End of Millennium"), где автор рассматривает причины и последствия распада СССР. Пока русскому читателю недоступен второй том трилогии "Власть идентичности" ("The Power of Identity"). Этот том посвящен "социальным движениям и политике, в нем изучается реакция людей всего мира на глобализацию и исключающее технологическое развитие" [1, с. 23]. Для понимания того, почему именно социолог М. Кастельс обратился к решению такой сложной задачи, какой является исследование процесса вступления человечества в новую эпоху, необходимо обратиться к его личной и научной биографии.
Сегодня М. Кастельса считают одним из авторитетных социологов в мире. Его нельзя рассматривать только как "кабинетного ученого-исследователя". Он участвует в работе крупных международных организаций, являясь одним из агентов описываемых в его книге мировых процессов. М. Кастельс родился в 1942 г. в Испании, некоторое время был участником антифранкисткого движения. По политическим мотивам в возрасте двадцати лет он эмигрировал во Францию и обосновался в Париже. Там он учился социологии у Алена Турена, а затем в течение 12 лет преподавал социологию города в Высшей школе социальных наук (Париж). С 1979 г. М. Кастельс является профессором Калифорнийского университета (Беркли). Одновременно работал директором Института социологии новых технологий при Автономном университете в Мадриде (1988-1994), в разное время читал лекции в университетах Монреаля, Мехико, Каракаса, Женевы, Токио, Бостона, Гонконга, Сингапура, Тайваня, Амстердама и др. [1, с. 10-18]. Профессиональные и личные обстоятельства тесно связывают М. Кастельса с Россией: с 1984 г. он неоднократно бывал в СССР-России. Весной 1992 г. руководил группой экспертов, приглашенных Правительством Российской Федерации. Жена М. Кастельса — из России, и этим отчасти объясняется его интерес и вовлеченность в российские проблемы. Как теоретик он начинал с использования марксистского подхода к вопросам урбанизации ("The Urban Quеstion" (1977) (французское издание 1972.)). Затем последовали книги "The City and the Grassroots" (1983), "The Informational City" (1989), "The Collaps of Soviet Communism: a View from the Information Society" (1995) и др. Постепенно предметом научного интереса М. Кастельса становились глобальные процессы, происходящие в современном мире под влиянием взрывного развития всех видов информационных технологий. Результатом такого интереса и стало фундаментальное исследование "Information Age: Economy, Society and Culture" Vol. I-III. Oxford: Blackwell Publishers, 1996-1998.
Целью книги является наблюдение и анализ процесса перехода человеческого общества в информациональную эпоху. Переход основан на революции в информационных технологиях, которая в 1970-х годах заложила фундамент для новой технологической системы, получившей распространение по всему миру. Одновременно с изменениями в материальной технологии революционные изменения претерпела социальная и экономическая структура: относительно жесткие и вертикальноориентированные институты замещаются гибкими и горизонтальноориентированными сетями, через которые осуществляется власть и обмен ресурсами. Для М. Кастельса формирование международных деловых и культурных сетей и развитие информационной технологии — явления неразрывно связанные и взаимозависимые. Все сферы жизни, начиная с геополитики крупных национальных государств и заканчивая повседневностью людей меняются, оказываясь помещенными в информационное пространство и глобальные сети.
Революция в информационной технологии является "отправным пунктом в анализе сложностей становления новой экономики, общества и культуры"[1, с.28]. М. Кастельс не опасается обвинений в технологическом детерминизме, подчеркивает, что "технология есть общество, и общество не может быть понято или описано без его технологических инструментов" [1, с. 29]. Он не принимает точку зрения ортодоксального марксизма и говорит о том, что технология вовсе не детерминирует историческую эволюцию и социальные изменения. По М. Кастельсу технология является ресурсным потенциалом развития общества, предоставляющим разные варианты социальных изменений. Общество при этом в значительной степени свободно в принятии решений о пути своего движения. Для подтверждения такой позиции, касающейся роли технологии в социальных изменениях, автор обращается к истории развития компьютерной отрасли в США. Согласно Кастельсу изобретение персонального компьютера и последующая массовизация пользователей не были жестко предопределены технологическими законами: альтернативой "персоналке" являлась концентрация контроля за развитием компьютерной технологии крупными корпорациями (IBM) и правительства. При таком пути развития общества постепенно нарастают тоталитарные тенденции всеобщего надзора, расширяются властные возможности правительства, вооруженного компьютерными технологиями, а общество всё в большей степени начинает двигаться к модели, описанной Дж. Орруэллом в книге "1984" и фильме-антиутопии Ж.Л. Годара "Альфавиль" (1965). На рубеже 50-60-х годов опасность монополизации технологии была вполне реальной, однако, внешние причины (возникшие социальные движения, расцвет контркультуры, глубокие либеральные и демократические традиции) постепенно свели ее к минимуму.
Пример истории компьютерной отрасли демонстрирует лишь частичную зависимость изменений в обществе от технологического развития, т.е. производства. Такое же важное место автор отводит опыту, рассматриваемому как воздействие человеческих субъектов на самих себя, через меняющееся соотношение между их биологическими и культурными идентичностями. "Опыт строится вокруг бесконечного поиска удовлетворения человеческих потребностей и желаний"
[1, с. 37]. Наряду с производством и опытом третьим важным фактором, влияющим на организацию человеческой деятельности, является власть, которая понимается теоретиком в веберианском духе — навязывание воли одних субъектов другим с помощью символического или физического насилия. В обществе фактор производства, под которым подразумевается развитие компьютерных технологий, оказывает доминирующее влияние, как на отношения власти, так и на культуру.
Информационные технологии на неведомую доселе высоту поднимают значение знания и информационных потоков. Напомню, что возрастающая роль знания в свое время отмечалась Д. Беллом, А. Туреном, Э. Тоффлером и другими теоретиками постиндустриального общества . М. Кастельс делает существенное различение между известными концепциями "информационного общества" (information society) и собственной концепцией "информационального общества" (informational society). Если в первом случае подчеркивается определяющая роль информации в обществе, то по мнению, М. Кастельса информация и обмен информацией сопровождали развитие цивилизации на протяжении всей истории человечества и имели критическую важность во всех обществах. В то же время зарождающееся "информациональное общество" строится таким образом, что "генерирование, обработка и передача информации стали фундаментальными источниками производительности и власти" [1, с. 42-43]. Одной из ключевых черт информационального общества является сетевая логика его базовой структуры. К тому же информациональное общество развивается на фоне ускоряющихся и противоречивых процессов глобализации, процессов, затрагивающих все точки земного шара, вовлекая или исключая из общего социального, символического и экономического обмена. Подчеркиваю, что цель своей книги М. Кастельс видит в исследовании содержания перехода человечества к информационному обществу.
Каким же образом автор решает задачу? Работа М. Кастельса — "это не книга о книгах" [1, с. 46]. Используя обширный теоретический, статистический и эмпирический материал, основываясь на собственном опыте и наблюдениях, апеллируя к мнению ученых, признанных экспертов в своих областях, он предлагает "некоторые элементы исследовательской кросскультурной теории экономики и общества в информационную эпоху, конкретно говорящей о возникновении социальной структуры". Содержание книги поражает обилием цитат и ссылок на разные источники: за подтверждением своих идей автор обращается к известным исследованиям, стараясь не превращать свою работу в научно-популярный труд футурологического характера. Иногда его эрудиция и педантичность восхищает, иногда затрудняет восприятие главной мысли, но ни одну из выдвинутых М. Кастельсом идей или гипотез нельзя назвать голословными. Данная работа не только "энциклопедия жизни в информациональном обществе", она является и путеводителем по лучшим образцам современной социологической мысли.
Информационные технологии определяют картину настоящего и в еще большей мере будут определять картину будущего. В связи с этим М. Кастельс придает особое значение исследованию того, как развивались такие технологии в послевоенный период. В них ученый включает "совокупность технологий в микроэлектронике, создании вычислительной техники (машин и программного обеспечения), телекоммуникации/вещании и оптико-электронной промышленности" [1, с. 50]. Таким образом, ядро трансформаций, которые переживает современный мир, связано с технологиями обработки информации и коммуникацией. М. Кастельс предлагает социологическое описание и понимание основных моментов истории становления подобного рода технологий, уделяя много внимания роли Силиконовой долины в развитии компьютерной индустрии. Дух свободного предпринимательства, университетский интеллектуализм и правительственные заказы сделали Силиконовую долину лидером компьютерной отрасли.
Опираясь на работы ряда теоретиков, социолог очерчивает границы информационно-технологической парадигмы, имеющей несколько главных черт. Во-первых, информация в рамках предлагаемой парадигмы является сырьем технологии и, следовательно, в первую очередь технология воздействует на информацию, но никак не наоборот. Во-вторых, эффекты новых технологий охватывают все виды человеческой деятельности. В-третьих, информационная технология инициирует сетевую логику изменений социальной системы. В-четвертых, информационно-технологическая парадигма основана на гибкости, когда способность к реконфигурации становится "решающей чертой в обществе" [1, с. 77]. В-пятых, важной характеристикой информационно-технологической парадигмы становится конвергенция конкретных технологий в высокоинтегрированной системе, когда, например, микроэлектроника, телекоммуникации, оптическая электроника и компьютеры интегрированы в информационные системы. Взятые все вместе характеристики информационно-технологической парадигмы являются фундаментом информационального общества.
Также как данная работа М. Кастельса не является книгой о книгах, она не является и книгой о глобализации. Однако рассмотрение процесса глобализации и его влияния на общество становится ее важнейшим сюжетом. Для ученого глобализация связана, прежде всего, с глобализацией экономики. Понятие "глобальная экономика" в трактовке М. Кастельса означает, что "основные виды экономической деятельности (производство, потребление и циркуляция товаров и услуг), а также их составляющие (капитал, труд, сырье, управление, информация, технология, рынки) организуются в глобальном масштабе, непосредственно либо с использованием разветвленной сети, связывающей экономических агентов" [1, с.81]. Глобальная экономика — это экономика, способная работать как единая система в режиме реального времени в масштабе всей планеты. М. Кастельс исследует причины ее возникновения, перспективы и ограничения развития. В исследовании процесса глобализации теоретик обращается к социо-экономическому анализу места различных регионов в глобальном экономическом и информационном пространстве. Согласно М. Кастельсу данный процесс не столь однозначен: некоторые регионы (например, Тихоокеанский) активно вовлекаются в глобальный экономический обмен и одновременно другие крупные регионы (Африка) исключаются из глобальной системы.
Деловое предприятие, включенное в сетевые обмены, становится основным актором информациональной экономики. М. Кастельс подробно исследует трансформации организационной структуры капиталистического предприятия. Он полагает, что в 1970-е годы начались качественные изменения в организации производства и рынков в глобальной экономике. Эти изменения происходили под воздействием как минимум трех факторов. Первым фактором социолог считает достижения информационной технологии, вторым — необходимость деловых организаций реагировать на всё более неопределенную быстроменяющуюся внешнюю среду; в качестве третьего фактора выступает пересмотр трудовых отношений, предусматривающий экономию трудовых затрат и введение автоматизированных рабочих мест. М. Кастельс рассматривает изменения в производстве и управлении предприятием, направленные на создание гибкой организационной структуры, способной участвовать в сетевых межфирменных обменах. В связи с этим, для М.Кастельса показательным является обзор организационной структуры бизнеса в Юго-Восточной Азии. Корпоративные конгломераты Японии ("kabushiki mochiai"), Южной Кореи ("чеболы"), Китая (jiazuqiye) служат примером эффективной работы межфирменных деловых сетей. Ученый делает вывод о том, что традиционный подход к организации как автономному агенту рыночной экономики должен быть заменен "концепцией возникновения международных сетей фирм и субединиц фирм, как базовой организационной формы информационально-глобальной экономики" [1, с. 191]. Он выделяет сети поставщиков, сети производителей, потребительские сети, коалиции по стандартам (которые инициируются теми, кто устанавливает глобальные стандарты на товары и информацию), сети технологической кооперации (которые способствуют совместным разработкам в области НИОКР). Он отмечает, что изменения в организационной структуре деловых предприятий не ограничиваются трансформацией ресурсных потоков и меж-организационными обменами: эти изменения влияют на характеристики индивидуального рабочего места, а следовательно касаются большинства трудоспособного населения. Используя обширный статистический и историографический материал, автор приходит к нескольким обобщениям, которые относятся к трансформации занятости на пороге информационального общества. Он полагает, что "не существует систематического структурного соотношения между распространением информационных технологий и эволюцией уровня занятости в целом по экономики" [1, с. 254]. Традиционная форма работы (полный рабочий день, четко определенные должностные обязанности) медленно, но верно размывается. Таким образом, происходит индивидуализация труда в трудовом процессе.
В 60-е годы известный теоретик Маршалл Маклюэн выдвинул концепцию перехода современного общества от "галактики Гутенберга" к "галактике Маклюэна". Книгопечатание сделало печатный символ — печатное слово — основной единицей информационного обмена в Западной цивилизации. Изобретение фото, кино, видеоизображения делает визуальный образ ключевой единицей новой культурной эпохи [2]. Апофеозом "галактики Маклюэна" можно считать повсеместное распространение телевидения, изменившего не только среду массовых коммуникаций, но привычки и стиль жизни значительной части человечества. "Успех телевидения есть следствие базового инстинкта ленивой аудитории" [1, с. 317]. Конечно, прослушивание радиопередач и просмотр телевизионных программ ни в коей мере не исключают других занятий. Это становится постоянно присутствующим фоном, тканью нашей жизни. Так, по мнению М. Кастельса, зарождается новая культура, "культура реальной виртуальности". Реальная виртуальность — это система, в которой сама реальность (т.е. материальное/символическое существование людей) полностью схвачена и погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, где внешние отображения не просто находятся на экране, но сами становятся опытом. Для того чтобы лучше понять возможности и опасности, таящиеся в новой культуре, можно вспомнить содержание голливудского фильма "Wag the dog" ("Хвост крутит собакой").
Наряду с телевидением развитие электронных компьютерных сетей (Minitel, Internet) становится тем фактором, который можно считать формообразующим для культуры виртуальной реальности. Интернет, как и многие другие феномены современности по праву можно считать детищем шестидесятых годов прошлого века. История Интернет показывает, как развитие компьютерных технологий, государственные интересы и независимый дух университетов были задействованы для создания нового символического космоса. М. Кастельс исследует этапы становления Интернета, т.е. его превращения из локальной компьютерной сети военного назначения в новую глобальную реальность информационной эпохи. Впрочем, он не считает, что Интернет "работает" только на глобализацию. Он полагает, что "компьютерная коммуникация не есть всеобщее средство коммуникации и не будет таковым в обозримом будущем" [1, с. 339]. "Новые электронные средства не отделяются от традиционных культур они их абсорбируют" [1, с. 349 ]. При этом наблюдается широкая социальная и культурная дифференциация, ведущая к формированию специфических виртуальных сообществ. Члены данных сообществ могут быть разъединены в физическом пространстве, однако в пространстве виртуальном они могут быть также традиционны, как общины небольших городов.
М. Кастельс долгое время воспринимался как социолог, занимающийся изучением проблем урбанизации и социальной структуры современного города. Не забыта тема города была и в этой книги. Автор рассматривает, каким образом меняется лицо города в ходе вступления в информациональное общество. Он использует теорию сетей для анализа изменений, происходящих в городской среде информационного общества. Сетевые структуры воспроизводятся как на внутригородском уровне, так и на уровне отношений между глобальными городами. Сетевая структура не означает распадение внутригородской иерархии: в глобальных городах появляются информационно-властные узлы, которые замыкают на себе основные потоки информации, финансовых ресурсов и становятся точками принятия управленческих решений. Между этими узлами курсируют ресурсные потоки, а сами узлы находятся в беспрерывной конкуренции между собой. Глобальные узлы сосредоточены в мегаполисах, которые "представляют собой очень большие агломерации людей" [1, с. 339]. Определяющей чертой мегаполисов является то, что они концентрируют административные, производственные и менеджерские высшие функции на всей планете. Мегаполисы в полной мере отражают противоречия дихотомии "глобальное-локальное": вовлеченные в глобальные деловые и культурные сети, они исключают из них местные популяции, которые становятся функционально бесполезными. М. Кастельс полагает, что маргинализация местных сообществ происходит вследствие экономической, политической и культурной экспансии мегаполисов. Он рассматривает мегаполисы в качестве масштабных центров "глобального динамизма", культурной и политической инновации и связующих пунктов всех видов глобальных сетей. Таким образом, М. Кастельс дает рельефное описание процессов, происходящих в структуре городов в период перехода к информациональной эпохе.
Изучение пространственных трансформаций не ограничивает анализом городской среды, опирающимся на богатый эмпирический материал — читателю предлагается социальная теория пространства и теория пространства потоков. Социальная теория пространства развивается из комбинации трех факторов: физического пространства, социального пространства и времени. По М. Кастельсу "пространство есть выражение общества" [1, с. 384] и "пространство есть кристаллизованное время". С социальной точки зрения, которой придерживается автор, "пространство является материальной опорой социальных практик разделения времени" [1, с. 385]. Общество, то есть социальное пространство построено вокруг потоков капитала, информации, технологий, организационного взаимодействия, изображений, звуков и символов. Под потоками М. Кастельс понимает "целенаправленные, повторяющиеся, программируемые последовательности обменов и взаимодействий между физически
10-09-2015, 17:03