Таким образом, на основе отношения к мирному договору в Иордании сложилось три основных лагеря. Первый: полностью отвергает договор и видит в его подписании причину практически всех нынешних проблем Иордании. Второй: поддерживает договор и считает, что альтернативы ему в любом случае не имеется. Третий: лица, не имеющие окончательного мнения и продолжающие анализировать, кому данный документ больше выгоден, Израилю или Иордании?
В первые полтора с небольшим года после заключения мира иордано-израильские отношения можно без преувеличения охарактеризовать как «медовый месяц», чему способствовал ряд факторов.
Во-первых, после мощнейшей информационной «артподготовки» в обеих странах царило ожидание многообещанных плодов мира. Руководство Израиля исходило из того, что гарантированная королем в ходе неформальных контактов динамичная нормализация сможет быть выгодным образом использована в работе на остальных «треках» БВУ и во взаимоотношениях с арабским миром в целом. Для простых израильтян преимущества мира заключались прежде всего в возможности беспрепятственно ездить в Иорданию, отдыхать там за меньшие, чем на родине деньги, посещать исторические места, многие из которых имеют для евреев важное религиозное значение. В экономическом плане прорабатывались проекты создания совместных предприятий на территории Иордании, с тем чтобы извлекать выгоду из существенно более низкой стоимости иорданского труда и имеющихся у израильтян коммерческих преференций при экспорте товаров в США и другие страны Запада.
Иорданцы, идеологическая обработка которых была более интенсивной, поскольку их требовалось подвигнуть на принятие мира с бывшим врагом в ситуации, когда на других направлениях прогресс или отсутствовал, или был незначительным, имели заметно более завышенные ожидания. Многие полагали, что подписание мирного договора уже в течение первого года ощутимо улучшит социально-экономическое положение королевства, в том числе и на уровне индивидуумов.
Во-вторых, между лидерами двух стран – королем Хусейном, наследным принцем Хасаном, президентом Х.Вейцманом и премьер-министром И.Рабином – наладился позитивный диалог, основанный на взаимном доверии и уважении. Для израильтян сама личность короля Хусейна внушала уверенность в том, что договоренности с иорданцами будут выполнены. В свою очередь иорданские руководители рассматривали Рабина в качестве человека, который разделяет их точку зрения относительно ситуации в регионе и на чьи слова можно положиться.
В-третьих, в первое после подписания мирного договора время было очень важно показать США то, что «мир работает», поскольку американцы не только вложили в него много усилий, но и обещали солидную финансовую подпитку (как напрямую, так и через международные финансовые институты) различным проектам развития, особенно в Иордании. То есть и король Хусейн, и премьер-министр Рабин осознавали, что для администрации Клинтона заключение договора представляет собой крупную внешнеполитическую победу, за которую она в прямом смысле слова готова платить, лишь бы этот успех принял долговременный характер.
Все эти факторы и обеспечили высокую динамику иордано-израильских отношений на этапе до перехода власти от правительства «Аводы» к блоку «Ликуд». Обе стороны старались максимально энергично продвигать процесс нормализации. Несмотря на многочисленные трудности и технические препятствия, и иорданцы, и израильтяне проявляли немалую гибкость и компромиссность.
Дворец в кратчайший период провел через иорданский парламент закон № 14 от 1994 г. «О ратификации мирного договора». Голоса оппозиции фактически утонули в волне мощнейшей пропагандистской кампании, рекламировавшей преимущества и выгоды мира. В Израиле также динамично одобрили договор, что позволило уже 10 ноября 1994 г. провести обмен ратификационными грамотами, который и стал началом вступления договора в действие.
11 декабря 1994 г., менее чем через два месяца после церемонии в Вади Араба, в Тель-Авиве открылось иорданское посольство, а в Аммане – израильское. Символичным стало и назначение первым иорданским послом в Израиле последовательного сторонника мира и активнейшего участника переговорного процесса, бывшего заведующего иорданским информационным бюро в США Марвана Муашшера. Это был недвусмысленный знак того, что продолжение сближения и сотрудничества с израильтянами является для Аммана приоритетным.
10 февраля 1995 г. израильский Кнессет принял «Закон об имплементации Договора о мире между Израилем и Иорданским Хашимитским Королевством», юридическое действие которого начиналось 10 ноября 1994 г.
В первой половине 1995 г. страны заняли территорию с учетом новой, закрепленной в мирном договоре (статья 3), международной границы, установленной по линии раздела в 1922 г. двух британских подмандатных территорий Трансиордании и Палестины. Стороны уточнили морскую границу в Акабском заливе и на Мертвом море. 25 июня 1995 г. был установлен первый из 122 пограничных столбов, которые после завершения процесса демаркации должны обозначать 220-километровый участок иордано-израильской границы от Мертвого до Красного моря. Вступили в действие специальные соглашения по районам аль-Хамр/Зофар и Бакура/Нагараим, которые перешли под суверенитет Иордании, но на которых израильтяне сохранили право продолжать заниматься сельским хозяйством.
В феврале 1995 г. стороны подписали двустороннее соглашение по туризму, которое определило основные направления иордано-израильского сотрудничества в этой сфере и конкретизировало совместные туристические проекты. В соответствии с данным соглашением был значительно упрощен порядок пересечения сухопутной иордано-израильской границы (в Акабе/Эйлате и по мостам через р. Иордан) для граждан обоих государств, которые желали бы посетить Израиль или Иорданию с туристическими целями (необходимость получения въездной визы, правда, была сохранена). С 1 апреля 1996 г. начались регулярные автобусные перевозки туристов на маршрутах Амман – Тель-Авив, Хайфа, Назарет, Ирбид – Хайфа, Назарет, Акаба-Эйлат. С этого же момента обе стороны разрешили проезд через пункт Араба/Арава (между Акабой и Эйлатом) и мост шейха Хусейна (в Северной части долины р. Иордан) граждан на собственных автомобилях, однако, пока на тех, которые имеют регистрационные номера третьих стран. Это, прежде всего, было вызвано соображениями безопасности, так как, к примеру, в Аммане нападениям подвергались даже автомашины израильского посольства.
В мае 1995 г. вступило в действие промежуточное иордано-израильское соглашение по воздушному сообщению. Благодаря этому иорданская гражданская авиация смогла летать через воздушное пространство Израиля, что позволяло существенно экономить время полетов и горючее. 16 января 1996 г. сторонами было подписано новое Транспортное соглашение, вступившее в действие для наземного транспорта 1 апреля, а для воздушного – 7 апреля того же года.
17 сентября 1995 состоялся первый чартерный рейс иорданской авиакомпании из Аммана в Тель-Авив. 7 апреля 1996 г. «Ройял Вингз» (одно из дочерних предприятий национальной авиакомпании «Ройял Джорданиен») начало осуществлять постоянное авиасообщение между Амманом и Тель-Авивом.
После подписания в октябре 1996 г. «Дополнения к двустороннему соглашению о перевозках между Иорданией и Израилем» интенсивность пассажирского авиасообщения между двумя странами вышла на уровень шести рейсов иорданских «Ройял Вингз» в Тель-Авив и двух – в Хайфу, а также пяти рейсов израильской «Аркиа» в Амман.
По данным занимавшего в тот период пост министра транспорта Иордании Н.Лози, с октября 1994 г. по июнь 1996 г. королевство посетили 120 тысяч израильтян (израильтяне называют цифру 200 тысяч), при этом, по информации посла Иордании в Тель-Авиве О. Рифаи, за тот же период Израиль посетило более 50 тысяч иорданцев. По данным израильтян, начиная с 1997 г. поток израильских туристов стал стабильно составлять около 125 тысяч чел. в год, иорданцев – около 47-50 тыс., не считая навещающих родственников12 .
Мир и стремление развивать сотрудничество и добрососедские отношения дали толчок широкой кампании по рекламе Иордании в США и странах Европы. Тиражируемый в западных СМИ позитивный имидж Хашимитского королевства привел к резкому усилению туристического потока с Запада в Иорданию. Только в одном 1995 г. страну посетило более одного миллиона иностранных туристов.
В августе 1995 г. в соответствии со статьей 21 мирного договора было подписано двустороннее соглашение в области здравоохранения. Наряду с другими положениями в него были включены пункты об обмене специалистами и информацией о новых медицинских технологиях и фармацевтических препаратах.
В этом же месяце стороны подписали промежуточное соглашение в области энергетики, в котором предусматривалась возможность объединения израильской и иорданской энергосистем. Запланировано создание высоковольтных линий Амман-Цфат, Акаба-Эйлат, Сафи-Содом (район Мертвого моря), Ирбид-Тель-Ор (на севере Иорданской долины).
В начале сентября 1995 г. Иордания и Израиль подписали соглашение о защите окружающей среды, в котором наметили основные направления сотрудничества в решении экологических проблем. В частности, предусматривается установление единых экологических стандартов, регулярный обмен информацией по потенциально опасным в плане экологии промышленным объектам, расположенным вблизи границы между странами, и проведение совместных работ по экологической экспертизе проектов в области туризма и энергетики, реализация которых намечена в районах Акабского залива, Вади Араба, Мертвого моря и долины р. Иордан. Уже в конце того же месяца Израиль по просьбе иорданцев оказал им содействие в ликвидации последствий возникшей в порту Акабы аварии, которая стала причиной выброса в Акабский залив около 100 т. нефти.
Уже через полгода после церемонии в Вади Араба был реализован первый проект в сфере водных ресурсов: 26 июня 1995 г. король Хусейн торжественно открыл водовод длиной 3,4 км, соединивший Тивериадское озеро и канал короля Абдаллы. Его мощность – 30 млн. куб. м/год.
После проведения в течение нескольких месяцев интенсивных переговоров для согласования позиций сторон Иордания и Израиль подписали 25 октября 1995 г. торговое соглашение и на следующий день, 26 октября, соглашение по сельскому хозяйству. Цель этих документов, по мнению участников переговоров, заключалась в обеспечении активизации иордано-израильских экономических отношений. Так, в соответствии с достигнутым соглашением по сельскому хозяйству иорданская ежегодная квота на экспорт аграрной продукции в Израиль составила 50 тыс. тонн свежих овощей и фруктов, 30 тыс. овец, 2 тыс. тонн сыра и 900 тонн оливкового масла13 . Израиль получал право экспорта в Иорданию тех сельскохозяйственных товаров, которые королевство вынуждено закупать за рубежом. В торговой сфере Иордания получала снижение израильских таможенных пошлин на большую часть своей промышленной продукции (в частности, цемент, мебель, продукты питания, лекарства) от 20 до 50% сроком на три года (после чего было намечено вновь вернуться к согласованию этого вопроса). Взамен Израилю предоставлялось 10-процентное снижение таможенных ставок на целый ряд товаров (фанерные изделия, автомобильные покрышки, средства связи, медицинское оборудование, лекарства, продукты питания и др.), предполагаемых для ввоза в Иорданию14 .
Во второй половине сентября 1996 г. на заседаниях совместных комитетов сельскохозяйственной координации, состоявшихся в Израиле, стороны дали зеленый свет реализации с середины октября 1996 г. соглашений о сельскохозяйственном сотрудничестве и торговом обмене.
Торговым соглашением также определено проведение в ближайшей перспективе переговоров о создании между странами свободной экономической зоны (СЭЗ) в долине р. Иордан и предусмотрено формирование совместного иордано-израильского комитета по торговым связям. Причем иорданцы провели свою точку зрения по СЭЗ, добившись права самим определять, когда ее создавать.
В конце октября 1995 г. министр внутренних дел Иордании и министр полиции Израиля подписали соглашение по вопросам безопасности, которое значительно дополнило первое иордано-израильское соглашение в этой области от февраля того же года. В соответствии со вторым документом наряду с сотрудничеством в деле охраны границ стороны наметили координацию своей деятельности по борьбе с терроризмом и наркобизнесом, совместные расследования, в случае необходимости, различных преступлений, обмен информацией и результатами экспертиз, установление между полицейскими ведомствами обоих государств прямой телефонной линии, а с декабря 1995 г. начало деятельности совместного иордано-израильского комитета по вопросам безопасности.
Было запланировано подписание между странами меморандума о взаимопонимании в области телекоммуникаций.
Подобный сдвиг в двусторонних отношениях сопровождался и сближением точек зрения по различным аспектам регионального сотрудничества, что отчетливо проявилось в ходе подготовки к Амманской конференции по экономическому развитию Ближнего Востока и Северной Африки и на самом форуме, состоявшемся 29-31 октября 1995 г. Делегации обеих стран выступили на этой конференции с рядом совместных долгосрочных проектов регионального развития и создания региональных институтов экономического сотрудничества, в частности Банка экономического сотрудничества и развития на Ближнем Востоке и в Северной Африке, Ближневосточно-Средиземноморской туристической ассоциации (МЕМТТА) и Регионального предпринимательского совета (RBC).
Высокая степень координации была достигнута и в вопросах создания новой системы региональной безопасности. В ходе заседания ближневосточной многосторонней рабочей группы по контролю за вооружениями и региональной безопасности (МРГКВРБ) был принят ряд конкретных решений. Так, при активной поддержке Иордании и Израиля на амманской (сентябрь 1995 г.) встрече МРГКВРБ было принято решение о создании Регионального центра безопасности со штаб-квартирой в иорданской столице.
Интенсивно развивалось взаимодействие по региональным проблемам. Кроме этого, И. Рабин использовал свое влияние в американской администрации для лоббирования в Вашингтоне иорданских экономических интересов. Так, по просьбе короля Хусейна он в ходе визита в США в октябре 1995 г. посоветовал американцам положительно решить вопрос о поставках Амману 72 истребителей F-16 и безвозмездной передаче иорданским вооруженным силам военно-транспортного оборудования и средств связи на общую сумму около 100 млн. долл.
В то же время израильская сторона крайне вяло подключалась к налаживанию непосредственного двустороннего сотрудничества. Уже к концу 1995 г. иорданцы стали отмечать возникновение «негативных моментов»: процесс обсуждения и реализации многих совместных планов и проектов затягивался, откладывался и где-то пробуксовывал. Иорданские деловые круги с неудовлетворением констатировали, что уровень экономической координации заметно отстает от масштабов политического диалога. Возникало ощущение, что израильтяне стремятся не допустить иорданский бизнес на свои рынки.
С большими трудностями сталкивался экспорт иорданской продукции в Израиль и в районы Палестинской автономии. Из-за искусственно усложненных бюрократических процедур и контроля органов безопасности на мостах через Иордан торговый оборот оказался сильно ограничен. По словам иорданских бизнесменов, им было проще и легче транспортировать грузы на палестинские территории через Кипр, чем кратчайшим путем – грузовиками через мосты.
Убийство И.Рабина противником мира с арабами стало своего рода психологическим ударом по лагерю сторонников нормализации отношений с Израилем в Иордании, развеяло определенные иллюзии относительно возможности быстрого преодоления идеологических наслоений прошлого. Похороны Рабина стали для иорданского руководства своего рода прощанием с эпохой взаимопонимания и партнерства (которую аналитики окрестили «медовым месяцем» в иордано-израильских отношениях), когда эмоциональный подъем и «головокружение» от ожидаемого эффекта мира практически заглушили трезвую оценку ситуации, в определенной степени сделали всю иорданскую внешнюю и внутреннюю политику заложницей ее израильской ориентации.
Первой «ласточкой» перемен стала эмоциональная реакция иорданских парламентариев на обострение событий на юге Ливана весной 1996 г. Обычно они придерживались неписаного правила публично не идти наперекор политике дворца. Посвятив данной проблеме заседание, Палата депутатов иорданского парламента приняла декларацию, призывающую правительство приостановить действие мирного договора с Израилем, выслать израильского посла в Аммане, соответственно отозвав своего из Тель-Авива, прекратить процесс нормализации, все переговоры, встречи и визиты, а также созвать экстренный общеарабский саммит и активизировать Договор арабской коллективной обороны. С этого момента противодействие нормализации отношений с Израилем вступило в новую фазу.
Подвело черту под первым этапом иордано-израильских отношений после заключения мирного договора поражение «Аводы» на выборах 1996 г. и приход к власти «Ликуда» во главе с Б.Нетаньяху.
Наблюдатели отметили некоторое охлаждение отношений между Иорданией и Израилем уже в начале 1996 г., когда вместо погибшего И.Рабина кресло премьер-министра занял другой израильский архитектор мирного процесса Шимон Перес. Его переговоры с Палестинской национальной автономией (ПНА), оформленные позднее как соглашение Бейлин-Абу Мазен реанимировали серьезные опасения иорданцев относительно истинных намерений израильтян.
Как известно, БВУ для Иордании представляет собой не только один из главных приоритетов внешней политики, но и серьезнейший сегмент внутренней политики. По словам известного арабского политолога Б.Хасана, «в отличие от всех других окружающих Израиль арабских стран в Иордании ситуация в арабо-израильском конфликте трансформируется из фундаментальной проблемы в судьбоносную и из вопроса внешней политики в вопрос внутренней политики»15 . В чем это выражается? Как известно, в Иордании находится более миллиона палестинцев, проживающих в лагерях и соответственно продолжающих иметь официальный статус беженцев. В силу этого в Аммане всегда внимательно следили за переговорами и контактами израильтян с палестинцами, предполагая, что могут иметь место попытки договориться за счет Иордании.
Речь идет о периодически вытаскиваемой на свет идее о том, что Иордания – палестинское государство, в связи с чем нет никакой необходимости ставить вопрос о возвращении беженцев из Иордании к их историческим очагам. В королевстве эту теорию, одним из главных сторонников которой является А.Шарон, называют «Альтернативной родиной» (аль-Ватан аль-Бадиль) и не упускают случая выразить свое резкое неприятие подобных планов. Если Израиль и ПНА, как полагают в Аммане, договорятся о том, что находящиеся на территории Иордании палестинские беженцы остаются там навсегда, последней придется инкорпорировать их в свое общество (по-арабски этот процесс именуют «таутын»). Это неприемлемо и по политическим соображениям, и по экономическим. Так, монополизировавшие все властные рычаги в Иордании представители коренных иорданских кланов, численность которых составляет, по разным данным, от 40 до 60% населения королевства (точные данные в силу их особо чувствительного характера не публикуются), в случае реализации вышеупомянутого сценария оказались бы в значительном меньшинстве. Такой разворот событий неминуемо привел бы рано или поздно к постановке вопроса о переделе власти. Стоит ли говорить, что «Черный сентябрь» 1970 г. еще у многих иорданцев
9-09-2015, 02:32