С экономической точки зрения абсорбция более миллиона беженцев, живущих сегодня на скудные дотации и помощь БАПОР (UNRWA), потребует значительного отвлечения бюджетных средств на долгосрочную перспективу, при том, что совокупный внешний долг страны в настоящее время заметно превышает ВВП Иордании (на середину 1999 г. он составил 7 млрд. долл.16 ). Одно только поддержание социально-экономической жизни лагерей беженцев на нынешнем уровне представляет для страны тяжелое финансовое бремя.
Именно поэтому «Иордания следит за палестино-израильскими переговорами не только как за внешним событием, но и как за внутренним»17 . И когда на свет появился документ, получивший название «План Бейлина-Абу Мазена», маятник политических симпатий Аммана, как отметили наблюдатели, качнулся в сторону «Ликуда». Король Хусейн и Б.Нетаньяху, имевший в тот момент статус лидера крупнейшей оппозиционной партии, заметно интенсифицировали контакты. Весной 1996 г. Нетаньяху совершил по приглашению иорданского монарха визит в Амман.
Тем не менее, несмотря на казавшееся взаимопонимание между королем Хусейном и Б.Нетаньяху в оценках перспектив и императивов мирного процесса, с приходом «Ликуда» к власти ситуация заметно осложнилась. При этом Амман выразил несогласие и неприятие не только в отношении генеральной линии Нетаньяху на израильско-палестинском направлении БВУ, но и по его отдельным действиям, задевшим лично короля Хусейна. Болезненность реакции иорданского монарха усугублялась еще и тем, что в отличие от доминировавшего среди арабских лидеров пессимизма по поводу будущих шагов лидера «Ликуда» он в первые недели нового израильского правительства публично высказывал уверенность, что Б. Нетаньяху не отступит от достигнутых ранее договоренностей и будет продолжать процесс урегулирования.
Сам Нетаньяху, судя по всему, вовсе не желал ссориться с королем. Свидетельством тому служит его обращение к королю в ходе июльского (1996 г.) визита в Вашингтон помочь ему улучшить свой имидж среди арабских руководителей и убедить их в том, что нет причин для сомнений в приверженности нового израильского руководства делу мира.
При этом на деле премьер-министр Израиля как минимум два раза крупно «подставил» короля Хусейна. Первый раз после того, как за заверениями в самых добрых намерениях, озвученными в Аммане советником Нетаньяху Дори Голдом, последовало решение израильского правительства о расширении израильских поселений на оккупированных территориях, второй раз – когда буквально на следующий день после другого визита Д.Голда в иорданскую столицу и очередных клятв в стремлении к миру произошел инцидент со злополучным тоннелем под Храмовой горой, о намерении «ликудовцев» открыть который советник израильского премьера во время встречи с королем умолчал.
Иорданский монарх достаточно долго не спешил с казавшейся логичной резкой критикой такого поведения израильтян и даже, получив информацию о планах расширения поселенческой деятельности на Западном Берегу и в Секторе Газа, выразил надежду, что израильское правительство не будет «создавать препятствий к миру»18 . Однако открытие тоннеля Хасмонеев окончательно вывело монарха из себя, ибо это ставило в смешное положение лично его: по мирному договору признается особая роль иорданского короля в опеке над исламскими святынями Иерусалима (пункт 2 статьи 9), и израильтяне должны были бы проявить такт и хотя бы поставить монарха в известность.
Серьезный удар по процессу нормализации нанесла неуклюжая попытка «Моссад» ликвидировать в Аммане 25 сентября 1997 г. члена руководства «ХАМАС» Х.Мишаля, являвшегося гражданином Иордании. И хотя король в дальнейшем выгодно использовал этот инцидент для укрепления своих позиций в палестинской среде (в качестве «компенсации» из израильской тюрьмы выпустили духовного лидера «ХАМАС» шейха А.Ясина), его критике в адрес Нетаньяху и израильской администрации не было предела. Монарх оказался вынужденным примкнуть к тем, кто, критикуя Нетаньяху, ставил под вопрос целесообразность мирного процесса в целом. Сохранять молчание или демонстрировать оптимизм в отношении политики Нетаньяху стало означать для руководства Иордании противопоставление себя общественному мнению страны.
Еще на вашингтонской встрече участников мирного процесса (1996 г.) Хусейн раздраженно заявил Нетаньяху: «Нам нужна не наглая демонстрация силы, а мудрость, как у Ицхака Рабина. Может, когда-нибудь она появится и у Вас, однако сегодня победу могут праздновать экстремисты и разжигатели войны. Я сильно разочарован. Я беспокоюсь за Вас. Если вы не в состоянии понять, что происходит, это прежде всего отразиться на всех нас, тех, кто здесь присутствует»19 . Этими словами король Хусейн пытался вызвать у израильского деятеля понимание того, что его политика делала мишенями противников мирного процесса (после убийства Рабина это получило и буквальный смысл) всех, кто поддерживал курс на мир, на диалог, на разумные компромиссы.
Следует отметить, что, несмотря на вышесказанное, король Хусейн не собирался сидеть сложа руки. Дворец предпринял целый ряд усилий по воздействию на Нетаньяху. Использовались каналы США, а также внутренние израильские рычаги. В октябре 1996 г. премьер-министр Иордании А.К.Кабарити направил приглашение посетить королевство лидерам израильской ортодоксальной религиозной партии ШАС Арье Дери и раввину Овадии Йосефу. Как известно, ШАС была членом правительственной коалиции, и позиция партии не могла не учитываться израильским премьером при принятии решений.
Изменение доминирующих в иорданском обществе настроений относительно мирного договора с Израилем материализовалось не только в усилении антиизраильской риторики (которую дворцу удавалось в значительной мере удерживать в рамках кампании «анти-Нетаньяху»), но и в активизации деятельности различных радикальных исламских и панарабских групп, выражавших намерения бороться против нормализации и мирного договора в целом всеми доступными средствами. Именно на период правления «Ликуда» приходится закрепление в Иордании движения «ХАМАС» (к середине 1999 г. это приняло такие угрожающие масштабы, что иорданское руководство начало выдавливание хамасовцев со своей территории).
За возникшим при Б.Нетаньяху в иордано-израильских отношениях «заморозком» стоит несколько факторов. Часть из них носит субстантивный характер, какие-то моменты являются результатом обычных недоразумений, которые, тем не менее, в условиях взаимной подозрительности и недоверия также сыграли определенную роль в формировании общественных настроений.
Несмотря на достаточно развитую в Израиле школу ближневосточных исследований, израильские аналитики явно, просчитались в оценке роли панарабского, и тем более, палестинского факторов в иорданской политике. Так, по словам экс-посла Ш.Шамира, «самой большой иллюзией, преобладавшей в основном у израильтян, было мнение о том, что любое мирное соглашение, заключенное между Израилем и арабским государством, будет закрытой автономной системой, как будто каждый [мирный] договор является отдельным кирпичом, а весь мирный процесс заключается в простом водружении одного кирпича на другой, пока не будет завершено все сооружение». Выраженная послом мысль ясна: при известной целостности и взаимозависимости арабских обществ можно достичь ничем не омрачаемой нормализации с Израилем со стороны ряда арабских государств в то время, когда в отношениях с другими арабами сохраняются враждебность и «ворохи» нерешенных проблем. В самой Иордании звучит та же мысль. По утверждению главы одной из крупнейших финансовых структур страны Инвестиционной группы «Сенчури» О.Салаха, «для иорданцев, если Израиль враждебен какому-то одному арабскому образованию, – он враждебен нам всем»21 .
Конечно, в какой-то степени декларирование приверженности арабской и исламской солидарности носит поверхностный характер, порой мотивируется желанием «прикрыться», поскольку многие бизнесмены, имеющие дела с израильтянами, просто опасаются быть подвергнутыми остракизму и шельмованию. У кого-то это связано с необходимостью скрыть работу с Израилем, чтобы не нанести ущерб одновременному деловому сотрудничеству с Саудовской Аравией, Ираком, Сирией.
В Иордании с каждым новым витком напряженности на палестинском и ливанском «треках» буквально на глазах происходила эрозия общественной поддержки мирного договора. Даже те иорданцы, кто не имел палестинских корней, не могли, будучи арабами и мусульманами, провести грань между своим отношением к миру с Израилем и эмоциональной реакцией на различные инциденты, происходившие на Западном берегу р. Иордан и на юге Ливана.
Среди трезвомыслящих иорданцев, отдающих себе отчет в том, какое место занимает мирный договор с Израилем в процессе оздоровления иорданской экономики и налаживания партнерских отношений со странами Запада, также стал распространяться пессимизм. Поначалу в Аммане возлагались большие надежды на экономическую отдачу от мира и всесторонней нормализации отношений, однако со временем определенное разочарование испытали не только широкие слои общества, ориентировавшиеся под воздействием пропаганды на получение невиданных дивидендов, но и представители деловых кругов, полагавшие, что нормализация создаст им в Израиле и на палестинских территориях определенное поле для деятельности. Об этом, в частности, сообщил в интервью выходящей в Лондоне арабоязычной газете «аш-Шарк аль-Аусат» посол Израиля в Аммане Ш.Шамир: «Корни неудовлетворенности иорданцев лежат в изначально нереалистичных ожиданиях, к тому же два года мира вряд ли могут снять все то, что накопилось за десятилетия конфликта»22 .
Сближение с Израилем создало напряженность в отношениях Иордании с Сирией и Ираном. Более того, под давлением США, рисовавших радужные перспективы партнерства с «демократическим миром», Амман был вынужден несколько дистанцироваться от Ирака, играющего заметную роль в поддержании на плаву иорданской экономики. Однако ожидавшегося эффекта от этого бизнесмены и курирующие экономические вопросы госчиновники не увидели, что также внесло свою лепту в усиление чувства обманутости.
Израильтяне, как показала практика, неадекватно относились к развитию торгово-экономических отношений с Иорданией. В том, что касается иорданского экспорта на палестинские территории, проводилась политика его бюрократического блокирования с целью «защиты израильского производства и недопущения в страну (Израиль) более дешевых товаров»23 . По оценке Ш.Шамира, «израильские чиновники порой ведут переговоры со своими партнерами так, как будто Иордания, чья экономика составляет менее одной десятой экономического потенциала Израиля, является конкурирующим индустриальным государством»24 . Отсюда, в частности, такой дисбаланс в торговле с Западным берегом р. Иордан, сектором Газа: экспорт из Иордании в 1998 г. составил 25 млн. долл. (по другим данным – 34 млн. долл.25 ), из Израиля -2,8 млрд. долл. за тот же период26 . В то же время двусторонний товарооборот Израиля и Иордании составил в 1998 г. всего около 40 млн. долл. (для сравнения товарооборот между Иорданией и находящимся в блокаде Ираком превысил в 1998 г. 500 млн. долл.), из которых около 14 млн. – импорт из Израиля и около 26 млн. – экспорт в Израиль27 . В 1998 г., в свете заключения палестино-израильского соглашения в Уай Плантейшн отмечен незначительный рост товарооборота. При этом в Иордании не находят понимания ссылки израильских руководителей на то, что сложные бюрократические процедуры, которыми сопровождается иорданский экспорт, крайне необходимы, поскольку связаны с «противодействием насилию, обрушившемуся в последнее время на Израиль»28 .
Напряженность, возникшая в регионе вследствие политики Нетаньяху и ответных действий его оппонентов, негативно сказалась на состоянии иорданской экономики в целом. Сократился приток туристов. Вот одно из наиболее распространенных мнений: «Израильское правительство опустило на регион облако… никто не хочет инвестировать, никто не хочет приезжать, все попросту «заморожено»29 . Сократился приток туристов. Амману не удалось собрать запланированного на 1996 г. 1 млрд. долл. (в 1995 г. туризм дал в бюджет 700 млн. долл.), поскольку только из США и Европы количество туристов уменьшилось по сравнению с предыдущим годом на 30% (по некоторым оценкам на 50%)30 . Так, в последние месяцы 1996 г. в иорданской национальной авиакомпании «Ройял Джорданиен» было зарегистрировано около 10 тыс. отказов от бронирования билетов31 .
Негативные оценки состояния дел в двустороннем формате прорвались на страницы центральных газет, пессимизм иорданского истеблишмента зазвучал на достаточно высоком уровне. Так, видный иорданский политик (занимал такие ключевые посты, как должности начальника королевской канцелярии, вице-премьера, министра иностранных дел, министра информации) Дж. Аннани открыто признал: «Нет никакого сомнения, что мир переоценили. Правительству (называть короля напрямую не принято в иорданской политической традиции) следовало быть более реалистичным относительно экономических проблем…»32 . Другой известный аналитик, директор Организации по правам человека в Иордании Л. Камхауи выразился еще откровеннее: «Люди чувствуют, что это (сближение с Израилем) скорее дело Хашимитской династии, нежели Иордании»33 .
Стоит ли говорить, какое подспорье такие высказывания представляли для оппозиции, прилагавшей максимум усилий для того, чтобы создать в стране обстановку нетерпимости в отношении договора с Израилем и мирного процесса в целом.
Израильтяне в какой-то степени были осведомлены о набирающих силу «антидоговорных» тенденциях в Иордании. Так, из-за противодействия различных сил достаточно долго не мог быть решен вопрос об открытии в Аммане 1-й Выставки израильской продукции. Был даже создан Национальный комитет противодействия проведению выставки. Когда же она наконец состоялась, у павильона прошли массовые демонстрации, сопровождавшиеся столкновениями с силами безопасности Иордании34 .
Более серьезным сигналом явился инцидент с расстрелом израильских школьниц иорданским солдатом А.Дакамсой в Бакуре/Нагараиме. Показательным было и то, что Дакамса – выходец из коренного иорданского клана, проживающего на севере Иордании, и то, насколько эмоционально иорданцы поддержали его (был даже создан народный комитет, целью которого ставилось «спасение» Дакамсы от судебного преследования). Даже несмотря на то, что его признали виновным и приговорили к длительному тюремному заключению, Дакамса продолжает оставаться героем для большого числа иорданцев. И хотя король Хусейн лично приезжал после этого инцидента в Израиль и принес соболезнования и извинения семьям погибших девочек, значительная часть израильтян вернулась в своем отношении к Иордании к прежнему подходу: ее вновь стали рассматривать как одну из арабских сторон в контексте полувекового арабо-израильского конфликта. Мнение израильтян укрепляла и постоянно муссируемая СМИ Израиля информация о развернутой в Иордании активной деятельности представителей движения «ХАМАС», провозгласившего курс на срыв мирного процесса, в том числе и путем насилия.
В то же время стратегическая линия короля Хусейна на продолжение взаимодействия с Израилем не подверглась ревизии. Фактически был сформирован многоуровневый подход. На верхнем, официальном уровне дворец формулировал позицию в отношении деятельности израильского правительства в соответствии с общеарабскими настроениями. Здесь риторика, адресованная и Израилю, и США и странам Европы, действительно основывалась на учете региональных и общеарабских интересов (мир, стабильность, безопасность, сотрудничество). Одновременно на более низких уровнях практически безостановочно велась работа по дальнейшей нормализации и налаживанию двустороннего экономического сотрудничества. Король Хусейн и его единомышленники в Израиле исходили из того, что мирный договор иорданцами подписан не с тем или иным израильским правительством, а с государством и его народом, и отказываться от реализации существенной части договоренностей только в связи с определенной политикой «Ликуда», который рано или поздно уступит власть другим силам, не совсем разумно.
Премьер-министру Нетаньяху и возглавляемой им коалиции посылались одни сигналы, израильским деловым кругам и общественности – другие. Так, послу Израиля в Аммане Ш.Шамиру в связи с открытием злополучного тоннеля был вручен протест, затем МИД Иордании не разрешил израильскому посольству провести в Химме (на р. Ярмук) торжества по случаю второй годовщины мирного договора. В одном из своих выступлений в октябре 1996 г. иорданский премьер-министр А.К.Кабарити подчеркнул: «Мы ничего не имеем против Израиля, но мы хотели бы, чтобы политика израильской администрации соответствовала тому, о чем была достигнута договоренность с предыдущим правительством»35 . В это же время на другом уровне последовательно продолжалось дальнейшее налаживание сотрудничества. 10 октября 1996 г. было объявлено о договоренности сторон обменяться к концу декабря 1996 г. в целях упрощения торгового обмена и поездок граждан консульскими представительствами в Акабе и Эйлате36 .
На каирской экономической конференции по Ближнему Востоку и Северной Африке (12-14 ноября 1996 г.) Иордания и Израиль вышли с рядом совместных проектов – туристический «Самый низкорасположенный парк на Земле»(ТheLowestParkonEarth), «Школа туризма для Мертвого моря», шоссе Ирбид-Северная Шуна – мост Шейх Хусейн (включая модернизацию моста), шоссе Хайфа-мост Шейх Хусейн, развитие макрозоны Акаба-Эйлат-Таба. Для участия на декабрьской (1996 г.) выставке оборудования и систем безопасности (КОПЭКС) в Амман были приглашены и израильские производители.
Более 15 израильских текстильно-швейных фирм размещают заказы в Иордании. Созданы совместные предприятия легкой промышленности. На заводе «Сенчури Веар» в Промышленной зоне Аль-Хасан (рядом с североиорданским городком Рамта) трудится около 500 женщин, занимающихся пошивом эксклюзивного женского белья, в частности для таких мировых марок, как «Викторияс Сикретс», «Ральф Лаурен», «Донна Каран» и др. Всего же число занятых на текстильных фабриках, работающих в Иордании по израильским заказам, превышает 2500 чел. Только в первые 8 месяцев 1997 г. такими предприятиями произведено одежды более чем на 4,5 млн. долл., в 1998 г. стоимость произведенной продукции уже оценивалась в 1 млн. долл. в месяц. Практически вся продукция поставляется через израильских партнеров в США. В 1998 г. Иордания и Израиль подписали соглашение о создании еще одной совместной индустриальной зоны в долине р. Иордан (южнее моста Шейх Хусейн). Иорданское правительство выделило под этот проект 80 га земли.
Арабская компания поташа (АКП) и «Хайфа Кемикалс» договорились о создании совместного предприятия по производству на территории Иордании сырья для двух химзаводов в Хайфе и Негеве. Создано и действует предприятие по производству бромина (90-миллионный проект АКП и израильской «Дед Си Уоркс»). Изготавливаемый на иорданском берегу Мертвого моря бромин продается по израильским каналам в США.
В декабре 1996 г. было подписано Транспортное соглашение, по которому иорданские грузовики смогли начать доставку грузов непосредственно вглубь Израиля без существовавшей ранее необходимости перегружать их на израильские грузовики. Во многом это стало возможным благодаря установлению на мостах
9-09-2015, 02:32