Душой и организатором студенческих выступлений были ''новые левые''. По их инициативе создан ряд студенческих и молодежных организаций. Среди них наиболее многочисленными были Студенческий координационный комитет ненасильственных действий (СККНД) и Студенты - сторонники демократического общества (СДО). Эти организации воплотили идеи ''новых левых''. СККНД объединила в основном выходцев из черных семей. Со временем в этой организации стал преобладать националистический уклон. СДО состояла преимущественно из белых студентов.
Программа СДО исходила из того, что человеческая личность есть ''беспредельная ценность''. Выступали против деперсонализации общества. Смысл демократии виделся в том, чтобы каждый человек сознательно участвовал в общественной жизни страны и принятии политических решений. Большое внимание уделялось гуманистической стороне движения. Выступали за возрождение достоинства человека против ''обезличенной власти''. Объектом жесткой критики стали либералы и политическая система США. Помимо теоретической и пропагандистской работы, организовывались и практические акции.
В отношении нюансов ''левой'' идеологии не ставилось жестких ограничений. Характерен лозунг СДО - ''Идеология разъединяет, действия объединяют''. Это привело к тому, что в СДО вошли люди существенно различных ориентаций - марксисты, маоисты, анархисты, троцкисты и т.п. Между ними шли постоянные выяснения отношений, по поводу теории преобразования капитализма в нечто более приемлемое для этой организации. На начальной стадии теоретические различия не являлись основанием для развала движения.
Члены СДО приняли решение ''идти в народ''. Они были знакомы с движением народников в России, изучали произведения русских революционеров. ''Хождение в народ'' было отчасти навеяно именно этим. Расселившись в трущобах городов США, они изучали жизнь американской бедноты. В 1966 году в этих исследованиях участвовало около 300 человек в 12 городах. Эти люди получали зарплату 50-60 долларов в месяц. Результаты своей работы публиковали на страницах студенческих газет и журналов. Политическая активность СДО в значительной мере питалась материалами ''хождений в народ''.
Важным этапом студенческого движения 1960-х годов стало ''восстание в Беркли''. Оно положило начало волнениям в крупнейших университетах страны. Выступления студентов приобрели более широкий характер. Изменилась и политическая программа.
Формы протеста были различные. Это ''сидения'' перед избирательными и призывными участками, сходки и т.п. Они сопровождались лекциями и диспутами. Проводились марши на Вашингтон. Возникли ''школы освобождения''. Их называли ''свободными университетами''. Первый ''свободный университет'' был создан в 1964 году после ''восстания в Беркли''. Через несколько лет их насчитывалось около сорока. Участники ''свободных университетов'' обсуждали различные экономические, социальные и политические проблемы. Они действовали главным образом летом, когда занятий в вузах не было. В списках рекомендованной литературы стояли имена Маркса, Энгельса. Ленина, Мао, Бакунина и других мыслителей и деятелей ''левого'' движения.
Атрибутом студенческого движения было широкое развитие печати, получившей название ''подпольной'', которая выходила, впрочем, легально. Весной 1967 года создан Синдикат подпольной прессы, задача которого заключалась в бесплатной рассылке “левых” изданий. В октябре 1967 года возникло агентство ''Освобождение'', снабжающее материалами подпольные издания. В самом начале движения насчитывалось около 20 ''подпольных'' периодических изданий. К апрелю 1968 года их количество составило 187, из них 133 периодических издания. К осени 1968 года эти цифры соответственно составляли 400 и 155. Общий тираж периодических ''подпольных'' изданий колебался от 1 до 2 миллионов экземпляров.
Название ''подпольная'' печать необходимо понимать символически. Это было ни нечто аналогичное ленинской “Искре” или советскому ''самиздату'' времен застоя, когда даже за хранение литературы можно было получить длительный срок заключения. ''Подпольная'' литература в США издавалась и продавалась свободно. Это было новый тип издательской деятельности, не преследующей коммерческие цели. Апогея ''подпольная'' печать достигла в канун президентских выборов 1968 года.
События в Чикаго августа 1968 года, связанные с жестокой расправой полиции над студенческой демонстрацией, стали кульминационным моментом молодежного движения. Сказалась внутренняя противоречивость студенческого движения, на которую ранее не обращали внимания. Стал ощутим раскол в СДО. Из него в 1969 году была исключена большая группа маоистов. Два года спустя СДО распалась.
В апреле 1968 года принят закон против ''мятежей'', в результате которого были официально разрешено использовать национальных гвардейцев и полицию на территории университетов при возникновении студенческих беспорядков. В 1968 году власти 107 раз прибегали к использованию войск против студентов. В операциях участвовало около 150 тысяч национальных гвардейцев. В 1969-70-е годы, в общей сложности было убито 8 студентов, около 500 ранено. Против наиболее активных участников выступлений возбуждены уголовные дела. Помимо карательных мер была разработано система мероприятий по предотвращению выступлений в дальнейшем. В начале 1970-х годов студенческое движение пошло на убыль. Оно стало важной вехой развития современного западного общества. Пожалуй, наиболее характерно было отношение к расовой проблеме в США.
Остановимся лишь на вопросе - могли ли западные географы пройти мимо социальных проблем американского общества. Если до 1960-х годов они успешно игнорировались географами, то в 1960-е годы подобное стало уже невозможно. Очень коротко причины интереса географов к расовой проблематике можно определить следующим образом.
¨ Расовая проблема приобрела небывалую остроту и стала общегосударственной. Для ее решения чернокожее население готово было применить и насилие.
¨ Среди географов появилось большое количество молодых людей настроенных радикально. Он были представителями ''бунтующей'' студенческой молодежи. Вероятно, среди них были и афро-американцы. Но количество последних было не велико.
¨ Расовые проблемы имели географическую специфику, связанную с массовыми переселениями афро-американцев в крупные города. География городов являлась одной из любимых областей деятельности западных географов и они не могли не отразить происходящие изменения. Для специалиста по социальной географии и географии человека открывалось новое широкое поле деятельности.
¨ Нужно было выработать практические мероприятия по организации жизнедеятельности в городах в новых условиях. Для этого нужны были специальные научные исследования, в том числе географические.
Эти обстоятельства заставили географов обратиться к расовой проблеме и учесть ''радикальные'' подходы столь, популярные в это время. Конкретные подходы к решению проблем были различные. Это атрибут левого движения.
Студенческое движение 1960-х годов не могло не найти отражения в научно-географическом сообществе США. Научно-географическое сообщество пополнялось из среды студенчества, многие представители, которого придерживались ''левых'' взглядов. ''Радикальные'' географические подходы в ряде случаев показали свою эффективность. Так, невозможно было объяснить происходящее с позиций ''новой'' географии. Никакие усовершенствования математических моделей пространственной организации, например, сегрегации, ни на шаг, ни приближали к пониманию ее причин, хотя описывали процесс. Радикально-географический подход показывал причины социальных катаклизмов и акцентировал внимание на их исследовании. Это было существенным его достижением.
В 1960-е годы в западную географическую науку вошла принципиально новая проблематика, связанная с анализом острых социальных проблем. Ранее географы Запада успешно уклонялись от нее. Конечно, отдельные работы радикального характера были, но не играли значимой роли. В 1960-е годы осмысление новой проблематики могло продвинуть географическую науку вперед, сблизить ее с практикой. Это и вызвало энтузиазм многих западных, особенно американских, географов. ''Радикальная'' география стала общественно значимым феноменом в западном научно-географическом сообществе. Неприятной и опасной, но новинкой.
История ''радикальных'' - географических идей
В истории западной географической науки не было направления, открыто выступавшего против власть имущих. Были отдельные географы, например, Э.Реклю автор многих книг и участник Парижской коммуны, П.А.Кропоткин, выдающийся географ и революционер. Их творчество высоко оценивается современными западными специалистами. Но это были отдельные личности. Кроме того, их революционная деятельность фактически не была связана с научной разработкой. Из географических работ Реклю и Кропоткина нельзя заключить, что они использовали ''радикально'' - географическую методологию. Связь между их политическими и научными взглядами если и была, то носила очень опосредованный и неявный характер. В научной части их деятельности, особенно в том, что касалось методологии, все было достаточно традиционно, по “обывательски” научно. К слову сказать, сто тексты пережили революционные взгляды их авторов. Появление большой группы географов, претендующих на создание новой радикальной методологии, было новинкой развития западной географической науки второй половины XX века.
Но ''радикальная'' география, как и любая другая новинка науки XX века, имеет давнюю историю. После ее развития выяснилось, что можно найти немало примеров работ ''радикального'' - географического характера, появившихся много ранее. Особой и совершенно неисследованной темой является сравнение развития ''радикальной'' географии Запада и радикализации советской географической науки со второй половины 1920-х годов. Интересно проанализировать и результаты этих процессов. К чему могло бы привести западную географическую науку усиленное свободное развитие ''радикальной'' географии, ее монополизация если бы социо-культурная система способствовала этому? Думается, было бы нечто аналогичное тому, что случилось с советской экономической географией в 1930-е годы. Революции, несмотря на множество различий, имеют много общего. В науке изменения подобного рода приводят к однозначно негативным результатам. На основании вненаучного критерия, приобретающего гипертрофированное значение, идет переосмысление всей науки. Это нарушает преемственность ее развития, разрушает научное сообщество. Развитие ''радикальной'' географии было попыткой искусственной бифуркации в западной географической науке[73] . В силу социо-культурных особенностей западного общества попытка не удалась и ''радикальная'' география, в стерилизованном виде, вошла в те структуры, которые пыталась разрушить.
Рассмотрим работу ''радикального'' географического характера, предшествующую ее развитию в 1960-70-е годы. В 1946 году в Бразилии была опубликована книга Жозуэ де Кастро '' География голода''. Ее автор профессор географии человека Бразильского университета. Книгу, предтечей современной ''радикальной '' географии делает следующее:
1. Постановка острых социальных проблем, упорно не замечавшихся географами ранее.
2. Стремление выяснить социальные причины сложившегося положения и наметить пути выхода из него. Работа имеет практическую ориентацию.
3. Описание реального положения близко к публицистике, без академического обобщения и абстрагирования от крайне негативных социальных явлений.
Ж. де Кастро открыто не опирается на марксизм или другое ''левое'' философско-социальное учение. Это, вероятно, следствие того, что работа написана по нормативам своего времени, и с учетом его реальных обстоятельств. Но радикальность позиций не вызывает никаких сомнений. Работа - гневное обличение империализма в Южной Америке.
Важными методологическими достижениями книги Кастро, делающей ее актуальной для радикальной географии более позднего периода, является комплексность подхода к анализу голода и аргументированность каждого положения фактическими данными. Факты говорят сами за себя. Это убеждает большее количество людей, чем проклятия в адрес буржуазии и ее науки. Подобное выгодно отличает работу Кастро от ''радикальных'' географических исследований конца 1960-х и начала 1970-х годов. В них множество деклараций и мало географической науки.
Кастро начинает работу с обоснования того почему столь массовое явление как голод усиленно не замечается географами и другими специалистами. Показано, что ''замалчивание...
Задачей работы является географический анализ феномена голода. Как указывается, было задумано написать пять томов по географического исследования голода. Вероятно, реализовать в полном объеме эту задачу не удалось. Но определенно говорить об этом нельзя, так как нет достоверной информации.
Проблема голода рассматривается как следствие социально-экономических особенностей развития Бразилии. Кастро с большой силой описывает основные социально-экономические беды Южной Америки... Как можно оценить книгу Кастро? В предисловии к ней, Л.Е.Родин говорит, что автор не может выйти за пределы западной идеологии. У него объективистский подход, при котором избегается освещение острых социальных проблемы и социальные причины голода подменяются биологическими. Акцентировано внимание на противоречивости подхода Кастро, утопичности ряда его предложений, боязнь назвать основную причину голода в Бразилии - империализм США и.д. Заслугой Кастро считается, прежде всего, фактологическая часть работы. Отмечено, что ''фактический материал... Л.Е.Родин не хочет ''умалить...
С подобной оценкой книги Кастро согласиться нельзя. Автор представлен, по сути, как представитель ''гнилой либеральной интеллигенции'', по терминологии того времени. Это не совсем так. Кастро - ученый, написавший научный труд, а не просталинский политический памфлет. Книга писалась в 1930-40-е годы и исследование подобного рода проблемы было весьма опасным. У власти находился правый режим Дутры, тесно связанный с США. Радикальные настроения пресекались жестоким образом. Как мог Кастро, в легально изданной работе, высказать то, что говорилось из Москвы намного позднее? Насколько стабильны были мнения самого Л.Е.Родина и можно ли допустить мысль, что он или другой советский сторонник радикализма на чужой территории, выступили бы против официальной линии правительства и партии в своей стране? Как выяснилось, в истории советского государства более чем достаточно мрачных страниц, залитых кровью людей. Но, будучи конформистом, относительно линии правительства в своей стране, автор учит мужеству зарубежного коллегу.
Кастро создал выдающееся произведение, опередившее современную ''радикальную'' географию и превосходящее ее по научному уровню. В книге гораздо больше науки, чем сиюминутным политических интересов. Поэтому она сохраняет значение и много лет спустя. Любой человек, прочитавший ее, поймет в чем причина голода в Бразилии и совершенно не обязательно делать много деклараций. Тем более, когда они фактически закрыли бы работе путь к публикации.
Предшественники современной ''радикальной'' географии, за исключением некоторых знаменитостей, наподобие П.А.Крапоткина, основательно забыты. Их работы не использовались ''радикальными'' географами 1960-70-х годов. Это отчасти связано с тем, что мало кто из них интересовался историко-научными изысканиями. Другая причина в том, что поиск таких работ сложен и не всегда эффективен. Следующая причина в существенном различии ''радикальных'' работ XX века в отношении философско-методологического обоснования. Для ''радикалов'' 1960-70-х годов эксплицитный философско-социальный аспект играл очень большую роль и ему уделялось значительная часть работ. Важна была научная философская декларация. Для ''радикалов'' предшествующего периода он не играл столь значимой роли. Главенствующее место занимает позитивная разработка вопроса. Свою роль сыграла и прямая связь развития новейших ''радикальных'' географических исследований с социально-политической обстановкой. Они тесно связаны с конкретными весьма быстротечными ситуациями. Изменение ситуации требует модификации географического ''радикального'' подхода. Своего рода, маркетинг.
Для понимания сути ''радикальной'' географии важно проанализировать и новейшую историю ее развития. Для метагеографического анализа развития мировой географической науки в XX веке важное значение имеет сравнительный анализ развития ''радикальной'' географии на Западе в 1960-70-е годы и радикализации советской географической науки во второй половине 1920-х годов. Эти процессы не изучаются в сравнении и редко связываются вместе. Отметим причины этого.
Основная причина видится в том, что процесс радикализации советской географической науки 1920-30-х годов практически не описан. Детальное освещение этого период находится под негласным запретом. Уже в 1930-е годы сложилась легенда о ''леваках'' как смертельной угрозе экономической географии. Она благополучно живет и десятилетия спустя. Новая информация о радикализации 1920-30-х годов стала появляться в научно-географической печати только в период гласности и перестройки. Систематическая работа по демифологизации истории советской географической науки практически не ведется. Во всяком случае, в печати это не находит отражения, что есть весьма существенное различие.
Радикализация географической науки в СССР 1920-х годов по-прежнему рассматривается как героический период становления советской географической науки. Западные географы такими исследованиями не занимаются потому, что мало интересуются историей становления советской географической науки. Важен языковый барьер и специфика советской географической науки. Советские географы этим не занимаются потому, что недостаточно знают ''радикальную'' географию и, главное, потому, что анализ радикализации советской географической науки 1920-х годов, приведший к монополии ''районной' школы Баранского есть тема далеко небезопасная для профессиональной карьеры. Слишком большое количество специалистов заинтересовано в том, чтобы миф оставался без изменения. Даже начальные попытки разобраться в вопросе вызывают резко негативную и активную реакцию большого количества коллег. Обсуждение научной проблемы анализа радикализации советской географической науки и влияния сталинизма на ее развитие переводится в плоскость обсуждения личности Н.Н.Баранского. Это исключает возможность эффективного обсуждения проблемы.
В данной работе нет возможности провести подобное сравнение. Оно требует много места. Кроме того, необходимы дополнительные детальные исследования истории отечественной географической науки о которой в реальности известно еще меньше, чем о западной. Отметим лишь то, что ясно на данный момент и что можно изложить вкратце.
Различие попыток радикализации следующее - в случае с советской географией она была результатом давления со стороны государства как типичного аппарата насилия. В случае с западной географией это была попытка неформальных энтузиастов снизу изменить науку на основании вненаучного политического критерия. В 1920-е и 1930-е годы аргументацией по поводу эффективности радикализации географической науки и плодотворности отказа от преемственности с традиционными метанаучными принципами развития науки можно было себя не утруждать. Основной прием состоял в наклеивании ярлыков и последующей передачи дела коллег органам ОГПУ. Стоял вопрос - кто кого? Важна была оперативность действия и энергичность обвинений. Еще более важна поддержка в партийных “верхах”. Ее наличие и привело к победе “районного направления Баранского. Это было не научное познание, не научное обсуждение проблемы, а борьба за выживание. Выживший становился монополистом.
О том, что это не пустые слова говорит трагическая судьба номографической школы А.В.Чаянова, центрографической школы, многих географов, которые стали буквальной жертвой идеологического преобразования географической науки. Постановлением 1934 года, инакомыслие было уничтожено столь основательно, что даже пятьдесят лет спустя, с большим
11-09-2015, 00:50