Комментарий к Закону об оперативно-розыскной деятельности

находиться только в материалах уголовного дела, т.е. иметь процессу­альный характер (очная ставка, следственный эксперимент, предъявление для опознания, производство экспертизы). Наряду с этим уголовно-процессуальный закон допускает использование в качестве основания для производства некоторых следственных действий непроцессуальной ин­формации. Например, основанием для вызова свидетеля на допрос могут служить данные, формулирующие предположение о том, что ему известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному уго­ловному делу (см. ст. 72 УПК РСФСР). Согласно ч. 1 ст. 168 УПК РСФСР следователь, имея достаточные основания полагать, что в каком-либо по­мещении или ином месте или у какого-либо лица находятся орудия пре­ступления, предметы и ценности, добытые преступным путем, а также дру­гие предметы или документы, могущие иметь значение для дела, производит обыск для их отыскания и изъятия. Аналогичный характер оснований усматривается из закона применительно к личному обыску (см. ст. 172 УПК РСФСР), осмотру (см. ст. 178 УПК РСФСР), освидетельство­ванию (см. ст. 181 УПК РСФСР) и задержанию подозреваемого в совер­шении преступления (см. ст. 122 УПК РСФСР).

Из приведенных предписаний закона следует, что основаниями для производства некоторых важных следственных действий может служить непроцессуальная информация, в том числе полученная оперативно-ро­зыскным путем. Такой вывод обусловлен и объективными обстоятельства­ми: на момент возбуждения уголовного дела следователь не может распо­лагать процессуальными данными, которые могли бы стать основаниями для производства следственных действий. Поэтому нередко бывает так, что достаточные данные, указывающие на признаки преступления (основание для возбуждения уголовного дела), одновременно служат основаниями для производства следственных действий (задержания подозреваемого в со­вершении преступления, обыска, выемки и др.).

Важно отметить, что использование данных, полученных оперативно-розыскным путем, в качестве оснований для производства следственных действий не входит в содержание доказывания по уголовному делу. Соби­рание доказательств означает получение фактических данных из пред­усмотренных законом процессуальных источников в ходе производства конкретных следственных действий. В результате формируются соответ­ствующие виды доказательств. Все, что находится за рамками этой уголовно-процессуальной деятельности (выявление возможных источников дока­зательств, сведений о месте нахождения предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, и т.п.), по отношению к ней носит вспомога­тельный характер.

Данные, полученные оперативно-розыскным путем, позволяют не только своевременно и обосновано произвести следственные действия, но и тщательно подготовиться к ним. Такая подготовка во многом обеспечи­вает успешное производство следственных действий. Например, оператив­но-розыскные данные дают представление о месте производства обыска, личности обыскиваемого и членов его семьи. Это позволяет правильно определить время производства данного следственного действия, подгото­вить состав оперативно-следственной группы, соответствующие техниче­ские средства, наметить последовательность действий на месте обыска и тактику поисковых действий, предупредить возможное нападение на участников следственного действия.

11. Комментируемая статья допускает использование результатов опе­ративно-розыскной деятельности для подготовки и осуществления не толь­ко следственных, но и судебных действий. Такое предписание согласуется с п. 3 ч. 1 ст. 7, предусматривающим вынесение судом определения, которым дается органу, осуществляющему оперативно-розыскную деятельность, по­ручение о получении сведений, необходимых в интересах успешного рас­смотрения уголовного дела в суде. Однако следует отметить, что дей­ствующий уголовно-процессуальный закон прямо не предусматривает процессуальных отношений суда с органами, осуществлявшими оператив­но-розыскную деятельность, направленных на решение рассматриваемого вопроса. Закон допускает возможность дачи судом этим органам лишь двух поручений.

Первое. Согласно ч. 2 ст. 30 и ст. 233 УПК РСФСР суд при произ­водстве по уголовному делу о преступлении, за которое может быть при­менено наказание в виде конфискации имущества, обязан принять меры обеспечения против сокрытия имущества обвиняемого (подсудимого). Реа­лизация такого предписания судом предполагает дачу им поручения орга­ну, осуществляющему оперативно-розыскную деятельность, обнаружить такое имущество и принять меры к его сохранности с тем, чтобы в после­дующем обеспечить наложение на него ареста. Представляется, что такое поручение вправе дать органу, осуществляющему оперативно-розыскную деятельность, и судья, осуществляющий свои полномочия до судебного разбирательства дела.

Второе поручение суда — о приводе свидетеля и потерпевшего в суд, если они не являются без уважительной причины (см. ч. 2 ст. 73, ч. 3 ст. 75 УПК РСФСР).

12. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывают по уголовным делам в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, регламентирующими собирание, проверку и оценку доказательств, вовсе не означает использование данных и материалов оперативно-розыскного характера в качестве доказательств по уголов­ным делам. Такие данные и материалы необходимо строго отличать от процессуальных средств доказывания — доказательств по уголовным де­лам (см. ст. 69 УПК РСФСР).

13. По-другому должен решаться вопрос о возможности использования в уголовном процессе результатов контроля почтовых отправлений, теле­графных и иных сообщений и др. (см. пп. 9—11 ч. 2 ст. 6). В ходе этих опе­ративно-розыскных мероприятий с помощью соответствующих техниче­ских средств, а также в письменной форме могут быть зафиксированы сведения, имеющие значение для уголовного дела. Такие сведения могут ! быть зафиксированы также с помощью кино-, фотосъемки при проведении таких оперативно-розыскных мероприятий, как наблюдение, обследование помещений, зданий и т.п. (см. пп. 6, 8 и 14 ч. 2 ст. 6). Полученные такими способами сведения могут быть использованы в доказывают по уголов­ному делу в том случае, если их материальные носители приобретут статус вещественных доказательств. Данный вывод не противоречит нормам доказательственного права. В ст. 68 УПК РСФСР дается определение доказательств по уголовному делу и к числу самостоятельных видов доказательств относятся вещественные доказательства, т.е. различные материальные предметы, на которых вследствие объективных причин отразились, зафиксировались следы преступления.

Кроме того, в ст. 83 УПК РСФСР перечисляются предметы, которые могут служить вещественными доказательствами. Перечень таких предметов не является исчерпывающим, поскольку в данной норме закона говорится: «... все другие предметы, которые могут служить средствами к обна­ружению преступления, установлению фактических обстоятельств дела, выявлению виновных либо к опровержению обвинения или смягчению от­ветственности». Такими «другими предметами» вполне могут стать видеозаписи и кино-, фотоматериалы, полученные в ходе проведения оператив­но-розыскных мероприятий. Дело в том, что для использования этих предметов в качестве доказательств не имеет значения, в результате чьих действий они появились в действительности. Главное, чтобы с помощью технических средств обстоятельства совершения преступления были зафик­сированы и стали доступны следователю и суду. Но при этом органам предварительного расследования и судам следует неукоснительно соблюдать все требования процессуального закона, предъявляемые к веществен­ным доказательствам. Они должны войти в уголовный процесс законными способами, быть осмотрены в присутствии понятых, и результаты осмотра должны быть отражены в соответствующих процессуальных документах. Следствию и суду необходимо исследовать все обстоятельства, связанные с возникновением рассматриваемых предметов в действительности, поэтому сотрудник оперативного подразделения или другое лицо, которое произ­водило кино-, фотосъемку или видеозапись в ходе оперативно-розыскной деятельности, должно быть допрошено в качестве свидетеля. Такой допрос позволит выяснить происхождение примененных технических средств, установить их объективные связи с обстоятельствами расследуемого пре­ступления. Любой предмет не может быть допущен в уголовный процесс в качестве вещественного доказательства без производства такого допроса.

Согласно ч. 3 ст. 70 УПК РСФСР все собранные по делу доказательства подлежат тщательной, всесторонней и объективной проверке. Не должно быть никаких исключений и для вещественных доказательств, независимо от того, в результате каких обстоятельств они появились в действитель­ности. Важнейший же способ их проверки следователем и судом — допрос в качестве свидетеля лиц, которые могут сообщить сведения о том, каким образом те или иные материальные предметы появились в реальной дей­ствительности. Конечно, установление обстоятельств, связанных с проис­хождением конкретного вещественного доказательства, в целях его про­верки не во всех случаях является обязательным. Проверять вещественные доказательства правомерно любыми предусмотренными законом процес­суальными способами. Но если следователь и суд признали необходимым применить такой способ проверки, как установление обстоятельств, свя­занных с возникновением материального предмета в действительности, то решающее значение при этом имеет допрос в качестве свидетеля лица, ко­торому известны такие обстоятельства. Никакими другими процессуаль­ными действиями допрос заменить нельзя.

14. Вещественными доказательствами по уголовному делу могут стать материальные предметы, изъятые оперативными сотрудниками в ходе осуществления оперативно-розыскных мероприятий. Этот довольно не­простой вопрос нуждается в отдельном рассмотрении.

Согласно п. 1 ч. 1 ст. 15 при решении задач оперативно-розыскной дея­тельности органы, уполномоченные ее осуществлять, имеют право прово­дить гласно и негласно оперативно-розыскные мероприятия, перечислен­ные в ст. 6, производить при их проведении «изъятие предметов, материалов и сообщений... в случае возникновения непосредственной уг­розы жизни и здоровью лица, а также угрозы государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации».

Известно, что изъятие материальных предметов и документов, связан­ных с преступлением, осуществляется по возбужденному уголовному делу путем производства следственных действий (см. ст. ст. 70, 167, 168. 178 УПК РСФСР). В результате формируются такие виды доказательств, как вещественные доказательства (см. ч. 2 ст. 69, ст. 83 УПК РСФСР) и иные документы (см. ч. 2 ст. 69, ст. 88 УПК РСФСР). Но теперь в связи с приня­тием нормы, сформулированной в п. 1 ч. 1 ст. 15 Федерального закона, «монополии» уголовного процесса положен конец. При ее реализации мо­гут возникать вопросы, разрешить которые будет не так просто. Один из них: при проведении каких именно оперативно-розыскных мероприятий возможно изъятие предметов, материалов и сообщений. Для практических работников предпочтительнее было бы найти ответ на этот вопрос в самом законе.

Представляется, что изъятие материальных предметов и документов возможно прежде всего при проведении обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, оперативного эксперимента, а также конфиденциальным источником при выполнении задания оперативного сотрудника.

В правоприменительной деятельности непременно должно соблюдать­ся следующее правило: если имеются необходимые правовые предпосылки для изъятия материальных предметов и документов способами уголовного процесса, то совершение этих действий при производстве оперативно-розыскных мероприятий должно признаваться недопустимым. Поэтому в ходе оперативно-розыскной деятельности прежде всего необходимо созда­вать реальные условия для решения данного вопроса именно таким путем.

Из рассматриваемой нормы Федерального закона вытекает, что изъ­ятие предметов, материалов и сообщений при проведении оперативно-розыскных мероприятий возможно только тогда, когда имеются явные признаки преступления, создающего угрозу жизни и здоровью лица, а так­же угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасность России. Однако при их наличии должно возбуждаться уголовное дело, и тогда изъятие предметов и документов будет осуществлено путем производства соответствующих следственных действий.

Таким образом, при правильном представлении о связи оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности можно избегать весь­ма нежелательного изъятия материальных предметов и документов при проведении оперативно-розыскных мероприятий. Стремиться к этому нужно всегда. Однако это не всегда возможно. Иногда возникают ситуа­ции, когда в целях предотвращения непосредственной угрозы жизни и здо­ровью лица, а также угрозы безопасности России необходимо изъять опре­деленные материальные предметы (как правило, это орудия и средства совершения преступления), но возбуждать уголовное дело и осуществлять эти действия уголовно-процессуальным путем явно нецелесообразно, по­скольку необходимо продолжить оперативно-розыскную деятельность в целях выявления всех участников преступной группы. Тогда изъятие пред­метов и материалов допустимо оперативным сотрудником при проведении негласного обследования или конфиденциальным источником по заданию оперативного сотрудника.

Такие предметы и материалы, связанные с преступлением, являются его следами. Поэтому после возбуждения уголовного дела они должны быть вовлечены в процесс доказывают по уголовному делу. Орган, осуществлявший оперативно-розыскную деятельность, должен направить изъятые в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий материальные предметы следователю, в производстве которого находится уголовное дело. После их осмотра и приобщения к уголовному делу материальные предметы приобретут статус вещественных доказательств. Но сложность может возникнуть при выполнении требования закона тщательно и всесторонне проверить полученные вещественные доказательства (см. т. 70 УПК РСФСР). Это предполагает раскрытие способа получения материальных предметов, т.е. содержания конкретного оперативно-розыскного мероприятия. Лицо (лица), которое его проводило, подлежит допросу качестве свидетеля. Совершенно очевидно, что все это сопряжено с разглашением той стороны оперативно-розыскной деятельности, которая составляет государственную тайну.

Следует учитывать и то, что в рассматриваемой ситуации следователю и суду труднее будет доказывать наличие объективных связей материаль­ных предметов, изъятых при проведении оперативно-розыскных меро­приятий, с совершенным преступлением. Преступники чаще будут отказы­ваться от этих предметов.

В материалах дела оперативного учета могут находиться различные официальные документы, отвечающие всем требованиям документа в его правовом значении. Они вполне могут быть использованы в качестве средств доказывания по уголовным делам в уголовно-процессуальном режиме такого вида доказательств, как иные документы (см. ч. 2 ст. 69, ст. 88 УПК РСФСР). Для этого соответствующие документы должны быть официально направлены следователю или истребованыим из оперативного подразделения и приобщены к материалам уголовного дела (см. ст. 70 УПК РСФСР).

Следует отметить, что органы, осуществлявшие оперативно-розыскную деятельность, не вправе составлять какие-либо документы с изложением в них данных, полученных оперативно-розыскным путем, для использования их в качестве доказательств по уголовным делам. Не вправе и следователь составлять какие-либо справки на основании оперативных материалов.

15. В ходе оперативно-розыскной деятельности оперативные сотруд­ники нередко становятся очевидцами события преступления или отдельных связанных с ним обстоятельств. При наличии таких оснований их право­мерно допрашивать в качества свидетелей по уголовному делу, так как со­гласно закону в качестве свидетеля дачи показаний может быть вызвано любое лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, подлежащие установлению по данному делу (см. ч. 1 ст. 72 УПК РСФСР).

16. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании по уголовным делам предполагает также использование све­дений оперативно-розыскного характера для планирования предваритель­ного расследования, выдвижения следственных версий и для избрания наи­более целесообразных тактических приемов производства следственных действий.

17. Практически важным является вопрос о том, можно ли использо­вать результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном процес­се по указанным направлениям, если они получены с нарушением Феде­рального закона. В гражданском, арбитражном и уголовно-процессуальном законодательстве наряду с другими существуют санкции ничтож­ности. Суть их состоит в аннулировании результатов судебных и след­ственных действий, проведенных с нарушением процессуальных требова­ний. Такими санкциями охраняются преимущественно нормы доказатель­ственного права. В отличие от этого Федеральный закон не предусматри­вает санкций ничтожности. Они не выводятся и путем логического анализа его нормативных предписаний, а также их функциональных связей. В большинстве случаев нарушение требований Федерального закона препят­ствует получению тех результатов, ради достижения которых осу­ществляется оперативно-розыскная деятельность.

Вместе с тем возможна и такая ситуация, когда нарушался закон, но само нарушение не стало помехой для достижения значимого для уголов­ного процесса результата, например обнаружения признаков преступле­ния. Представляется, что вывод о неправомерности принятия решения о возбуждении уголовного дела в рассматриваемой ситуации был бы весьма сомнителен. Конечно, каждый факт нарушения закона при осуществлении оперативно-розыскной деятельности должен быть установлен, тщательно проанализирован и виновное лицо (лица) должно быть привлечено к дис­циплинарной, административной, а то и к уголовной ответственности. Од­нако сам факт нарушения Федерального закона не должен повлечь анну­лирование полученных результатов.

Аналогичный подход необходимо применять и при решении вопроса о придании процессуального статуса вещественного доказательства матери­альному предмету, полученному оперативно-розыскным путем с наруше­нием Федерального закона. Дело в том, что данное нарушение находится за рамками уголовного процесса и не означает нарушения предусмотрен­ной уголовно-процессуальным законом процедуры формирования вещественного доказательства. Правда, существенным здесь должно быть признано то, что факт нарушения закона при осуществлении оперативно-розыскной деятельности может стать предметом уголовно-процессуального исследования при условии, если это необходимо для установления достоверности вещественного доказательства.

18. Сведения, полученные оперативно-розыскным путем, которые ука­зывают на местонахождение лиц, скрывшихся от органов дознания, след­ствия и суда, используются для задержания этих лиц, применения к ним ра­нее избранной меры пресечения и доставления в орган, вынесший постановление об объявлении розыска обвиняемого. На основании таких сведений следователь (орган дознания, суд) выносит постановление о воз­обновлении производства по уголовному делу. Они также могут служить основаниями для производства дополнительных следственных действий.

Побег из мест лишения свободы, предварительного заключения или из-под стражи и уклонение от отбывания наказания представляют собой са­мостоятельные составы преступлений. Поэтому сведения оперативно-розыскного характера о лицах, совершивших такие действий, служат основаниями не только для их задержания и доставления в исправительно-трудовые учреждения, но и для возбуждения уголовных дел и производства следственных действий.

19. В предписании комментируемой статьи о возможности использова­ния результатов оперативно-розыскной деятельности для проведения опе­ративно-розыскных мероприятий по выявлению, предупреждению, пресе­чению и раскрытию преступлений, выявлению и установлению лиц, их подготавливающих, совершавших или совершивших, по существу, выра­жено требование обоснованности проведения таких мероприятий, пере­чень которых предусмотрен в ст. 6. Прежде чем производить то или иное оперативно-розыскное мероприятие, оперативный сотрудник также дол­жен располагать данными, которые с определенной степенью вероятности указывали бы на возможность достижения непосредственной цели наме­ченного мероприятия. Например, необоснованно осуществлять контроль почтовых отправлений исходя из каких-то абстрактных или интуитивных побуждений. Для принятия такого решения необходимо иметь достаточно проверенные данные о том, что в почтовых отправлениях конкретного ли­ца могут содержаться сведения, необходимые для успешного решения задач оперативно-розыскной деятельности. Такой подход должен применяться к каждому оперативно-розыскному действию. Особенно тщательным должен быть анализ оснований для проведения тех оперативно-розыскных меро­приятий, которые затрагивают конституционные права граждан (обследо­вание помещений, прослушивание телефонных переговоров и др.).

Основаниями для осуществления конкретных оперативно-розыскных мероприятий могут служить любые данные, полученные в ходе оператив­но-розыскной деятельности. Эти первоначальные сведения о признаках преступления, содержащиеся в письмах, заявлениях и сообщениях граждан, должностных лиц, предприятий, учреждений и организаций, а


29-04-2015, 05:00